Председатель парламента также ответил на вопросы о затягивании ремонтов школ, мусорной проблеме и о том, собирается ли идти на выборы
Александр Романенко / Фото: Анна Жданова / пресс-служба АКЗС
Добычу золота в Алтайском крае нужно прекращать, проблемы с муниципальным транспортом решать вместе с правительством, а затягивание сроков ремонта школ – более сильным контролем. Об этом в рамках традиционного итогового интервью рассказал спикер парламента региона Александр Романенко. Участие во встрече, кроме журналиста портала amic.ru (ИА "Амител"), приняли также представители "Толка", "Алтайской правды", краевого радио и телеканалов "Катунь 24" и "Вести Алтай".
– Вы неоднократно говорили, что бюджет региона на следующий год напряженный. Насколько сложно было сформировать его так, чтобы хватило и на социальные обязательства, и на развитие?
– Это было непросто, да. Но мы изначально в этом году подошли к обсуждению бюджетных поправок реалистичнее: вместо почти 20 млрд рублей, как год назад, фракции предложили около 8 млрд, из которых ко второму чтению приняли на 5,7 млрд.
Стоит также учитывать сложности с исполнением бюджета 2025 года: произошел небольшой провал по налогу на прибыль на фоне высокой процентной ставки, на 100% план по собираемости мы не выполним.
Но все обязательства перед жителями в бюджете заложены. Предусмотрено повышение заработной платы на 7,6%, индексация мер социальной поддержки, рост МРОТ на 21%, а также увеличение финансирования текущих расходов на содержание бюджетных учреждений с учетом роста тарифов, зарплат и инфляции.
К сожалению, пока мы не можем обеспечить повышение зарплат на 21% всем бюджетникам, не только тем, кто на уровне МРОТ, – для этого нужны дополнительные доходы или помощь федерального центра.
Надеемся, что ключевая ставка постепенно снизится. Это позволит бизнесу активнее привлекать кредиты, увеличивать прибыль и налоговые отчисления. Рост зарплат также даст дополнительные доходы бюджету. При благоприятных условиях мы сможем решить задачи, которые пока не обеспечены финансированием в проекте бюджета-2026.
– Кстати, о СВО. Какие законодательные решения приняли на региональном уровне, чтобы поддержать эту категорию жителей?
– Год прошел под знаком 80-летия Победы и Года защитника Отечества, но для нас как законодателей главное – реальная поддержка участников СВО и их семей. Сегодня в край возвращаются наши ребята, часть из них стали инвалидами. Перед нами стоит задача их социальной, психологической и медицинской реабилитации, а также трудоустройства.
Мы изменили краевой закон: на всех предприятиях с численностью свыше 100 человек введена квота 1% рабочих мест для участников спецоперации, плюс действует общая квота для инвалидов 3–4%. Работодатели, создающие такие места, получают около 200 тысяч рублей федеральной поддержки на каждое рабочее место. Приняли закон о предоставлении земельных участков героям, кавалерам орденов и, в случае гибели бойца, их семьям – уже 113 человек воспользовались этим правом, 77 стоят в очереди. Если участник СВО погиб, семья, зарегистрированная в Алтайском крае, сохраняет это право, даже если он был прописан по месту службы в другом регионе.
С 1 января 2026 года можно будет вместо участка получить денежную компенсацию 200 тысяч рублей – как многодетным семьям, так и участникам СВО. Мы также направили инициативу в Совет Федерации об установлении по всей стране 50-процентной льготы по оплате ЖКУ для всех ветеранов боевых действий, на что потребуется более 20 млрд рублей. И еще одно важное решение – сокращение срока рассмотрения письменных обращений участников СВО всеми государственными и муниципальными органами с 30 до 15 дней.
– Еще одна важная тема этого года – обновление системы самоуправления на Алтае. Удалось ли уже выработать единый механизм, по которому будут работать наши территории? Какие решения в этой части считаете ключевыми, и завершилась ли эта работа?
– Новый 33-й федеральный закон ставит три главные задачи. Первая – изменить систему управления на местах, исходя из интересов территорий. Форматы могут быть разными: одноуровневая модель – муниципальные округа, а также вариант, когда есть и округа, районы. Вторая – определить порядок избрания глав муниципалитетов. Третья – перераспределить полномочия между регионом, районами, городами и сельскими поселениями. Это самый сложный блок.
В Алтайском крае работа уже началась – мы приняли значительный пакет региональных законов. При этом мы сознательно не торопимся с кардинальными переменами. В отличие от ряда регионов СФО, которые полностью перешли на одноуровневую систему, Алтайский край такого решения не принимает. У нас 69 муниципальных образований, и они сильно отличаются по размеру и численности населения. Универсальная модель им не подойдет.
Там, где жители и местные депутаты поддержали переход, муниципальные округа уже созданы: в этом году появилось восемь новых.
В дальнейшем будем идти поэтапно. Территории, которые хотят работать в формате округов, смогут это сделать. Все остальные продолжат работать в прежней структуре. Мы опросили глав районов и депутатских советов. Большинство высказались за одноуровневую модель. Но даже и это не основание для радикальных решений.
Что же касается полномочий, то работа только начинается. Сегодня у муниципалитетов есть 18 полномочий, еще 47 мы можем передать на места или, наоборот, забрать в регион. Если речь идет о муниципальных округах, все проще: округ получает полномочия напрямую, без участия сельских поселений.
Если же территория остается в формате "район и сельские поселения", то каждое село должно получить четко определенный набор задач – например, содержание кладбищ и другие базовые функции. Обновление системы местного самоуправления – непростая работа, но мы ее уже ведем, в том числе в рамках рабочей группы при АКЗС, в рамках совета по взаимодействию с органами МСУ.
– Одно из таких полномочий – организация работы транспорта. Согласно 33-ФЗ, с 1 января 2027 года полномочия по транспортному обслуживанию будут переданы на уровень субъектов. Какие-то решения уже приняты?
– Это очень больной вопрос. Алтайский край большой, населенные пункты разбросаны, и нужно обеспечить людей транспортом и между селами, и внутри них.
Сейчас у нас около 400 маршрутов, из них примерно 150 – городские, остальные работают в сельской местности. Варианты поддержки разные. Где-то частных перевозчиков субсидируют местные бюджеты. Где-то, как в Змеиногорском и Локтевском районах, созданы муниципальные предприятия – они работают нормально, но их тоже субсидируют из муниципальных бюджетов.
Край уже несколько лет помогает муниципалитетам обновлять транспорт: передали более 300 автобусов, 26 троллейбусов и 16 трамваев, и эту работу продолжим.
Но и сразу забрать все на уровень края тоже непросто и с точки зрения управляемости, и с точки зрения денег. Одно дело, когда маршрут видит глава сельсовета или района, другое – когда это делает министерство на уровне региона.
Поэтому мы сейчас очень внимательно изучаем вопрос. Моя твердая позиция: если и будем передавать полномочия на уровень муниципалитетов, вместе с ними должны решать и вопросы финансирования.
– В этом году борьба с золотодобывающими компаниями вышла на новый уровень. Жителей районов, страдающих от таких работ, поддержали и парламентарии. Депутаты направили обращение в Федеральное агентство по недропользованию. Что дальше?
– Тоже очень болезненная тема, и проблемы здесь копились не один год. В разных районах – Солонешенский, Алтайский, Змеиногорский – постоянно поступали обращения от жителей и местных властей: золотодобывающие компании заходят на территорию, начинают разработку, при этом нарушают требования недропользования и ведут себя варварски по отношению к природе и инфраструктуре. В Змеиногорске, например, фактически перекопали окрестности города, нанеся серьезный ущерб ландшафту и дорогам.
Алтайский край от добычи россыпного золота больше теряет, чем приобретает. Регион почти не получает дополнительных налоговых поступлений и преференций, зато страдают природа и туристическая привлекательность. Рекультивация, как правило, либо не проводится, либо носит формальный характер – территории не возвращают в исходное состояние.
Поэтому мы обратились в Федеральное агентство по недропользованию, идут судебные процессы: деятельность ряда компаний приостановлена, предъявлены иски о возмещении ущерба. Сейчас работы в Алтайском крае остановлены.
В своем обращении мы предложили пойти дальше – полностью запретить добычу россыпного золота на территории края. Такой опыт уже есть в других регионах России, и он себя оправдывает. Окончательное решение – в компетенции федерального агентства, думаю, что запрет будет принят.
– В 2025 году из-за проблем с вывозом мусора в Рубцовской и Каменской зонах в крае появился новый региональный оператор по обращению с ТКО с участием государства. Как вы оцениваете результаты его работы за полгода – удалось ли снизить недовольство жителей качеством вывоза мусора?
– Мусорная реформа в целом идет непросто – и в Алтайском крае, и по всей стране.
В Каменско-Рубцовской зоне к концу прошлого года ситуация обострилась: региональный оператор фактически заявил, что не может продолжать работу – нет ни ресурсов, ни технических, ни финансовых возможностей. Временно часть полномочий забрали на себя муниципалитеты, край помогал им деньгами, где-то оператор дорабатывал, но стало понятно, что нужна системная развязка.
Мы приняли, на мой взгляд, правильное решение – подняли эту задачу на уровень субъекта и создали краевое предприятие "ТКО-Сервис". Это полностью подконтрольный краю хозяйствующий субъект, который постепенно должен стать самодостаточным. Старт был тяжелым: не было своей техники, работали на арендованной. Сейчас, в том числе за счет краевого лизингового фонда, закупили более 30 единиц техники, свыше 20 машин продолжаем арендовать, привлекаем добросовестных субподрядчиков.
Сегодня "ТКО-Сервис" обслуживает более 300 населенных пунктов, охват населения по вывозу ТКО близок к 100%. В целом остроту проблемы удалось снять, но точка еще не поставлена. Задача теперь – чтобы предприятие могло устойчиво работать за счет собственных доходов: покрывать текущие расходы и формировать инвестиционную составляющую для обновления парка.
Поэтому важен реальный тариф – он должен быть одновременно посильным для людей и экономически обоснованным для предприятия.
– Программа капитального ремонта школ в Алтайском крае, которую вы курируете, в этом году столкнулась с трудностями – значительно сдвинулись сроки. Что планируется делать для того, чтобы программа дальше не "буксовала"?
– Да, сбои есть. В 2025 году в программу вошли сразу 25 объектов, по восьми работы были сдвинуты. Среди них – крупная кадетская школа в Рубцовске с объемом работ более 200 млн рублей. Там возникла проблема. Когда строители вскрыли конструкции, выяснилось, что здание требует дополнительных, неучтенных ранее работ. Понадобились новые обследования, проекты и средства. Если бы этого не было, успели бы к 1 сентября. Сейчас по кадетской школе работы идут, планируем ввести здание до Нового года или сразу после каникул.
Несколько других объектов не были выполнены в срок из-за недобросовестного подрядчика. Компания, не оценив свои силы и ответственность, выиграла сразу четыре объекта, и они фактически "повисли": ни один из них в срок не завершен. По ряду школ мы расторгли с подрядчиком договоры, вышли на прямые контракты, нашли других строителей. Наша задача – завершить их к Новому году, чтобы дети вернулись уже в обновленные здания.
Чтобы программа дальше не "буксовала", мы уже меняем подход. Во-первых, на 2026–2027 годы у нас очень большой фронт: 49 школ (из них 37 – в 2026 году) и еще пять детских садов. Часть объектов изначально планово переходит на 2027 год. Чтобы не терять время, в краевом бюджете на 2025 год мы предусмотрели лимиты по ряду школ – конкурсы начнем раньше, чтобы с 2026 года сразу заходить на стройплощадки, а не тратить полгода на процедуры.
Во-вторых, мы повышаем уровень ответственности заказчика. Раньше конкурсами и контрактами занимались директора школ, теперь эта работа на муниципалитетах. Это другой уровень управляемости и контроля.
– А как продвигается газификация, еще одна тема, которую вы курируете?
– Газификация для Алтайского края – стратегическая тема. Работу начали еще в 1995 году, но почти 25 лет фактически топтались на месте: результативность держалась на уровне 10–15%. Ситуация изменилась после подписания новой программы с "Газпромом" в 2020-х годах, включая решение о строительстве магистрального газопровода до Славгорода, Ярового и Рубцовска. Это решение не отменено, оно пролонгировано из-за санкций и общей экономической ситуации. Реальную реализацию магистралей мы сейчас видим в горизонте 2028–2030 годов, с последующим строительством межпоселковых сетей в Топчихинском, Тюменцевском, Зональном и других районах.
В целом уровень газификации края достиг примерно 31% – это почти вдвое больше того, что мы сделали за предыдущие 25 лет. Задача – двигаться дальше теми же темпами и не сбавлять обороты.
– В следующем году – очередные выборы в АКЗС. Планируете ли вы баллотироваться?
– Да, на выборы я пойду – моя должность предполагает участие в кампании. А дальше все будет зависеть от решения команды и от того, насколько это будет эффективно для политической структуры, которую я возглавляю в Алтайском крае.
– Как думаете, насколько обновится парламент? А фракция "Единая Россия"? Будет ли в АКЗС все так же пять фракций и есть ли шанс, как думаете, для новых партий?
– Если посмотреть на последние три созыва, картина довольно устойчивая – состав парламента обновляется примерно на 40–50%. Исключением стал 2021 год – там обновление было особенно сильным, по сути, почти нонсенс по масштабам ротации. Поэтому я уверен, что и в следующем созыве мы увидим заметное обновление, вопрос только в точных процентах.
Для "Единой России" стоит понятная задача – вернуть все 15 мест по одномандатным округам, которые мы потеряли (по итогам выборов 2021 года 15 одномандатных округов впервые в истории забрала КПРФ. – Прим. ред.). Если мы ее выполним, это уже плюс 15 новых фамилий в краевом парламенте.
Плюс часть действующих депутатов сознательно не планируют баллотироваться: кто-то устал от депутатской нагрузки, у кого-то появились другие жизненные планы. Это тоже автоматически ведет к обновлению.
Что же касается партийной конфигурации, то тут надо смотреть на итоги выборов последних лет. Например, после прошлогодних выборов в 11 парламентах страны четко вырисовались четыре партии: "Единая Россия", ЛДПР, "Справедливая Россия – За правду", КПРФ. Хотя КПРФ значительно потеряла свои позиции в целом по Российской Федерации. Если вспомнить нашу муниципальную избирательную кампанию текущего года, то "Единая Россия" набрала более 80%. На второе место вышла "Справедливая Россия", затем ЛДПР и только потом КПРФ.
Кроме того, сегодня мы видим "Новых людей", "Партию Пенсионеров" и "Коммунистов России". Думаю, в следующем созыве краевого парламента мы увидим представителей перечисленных партий.