На мировой премьере документального фильма "Брунелло, деликатный визионер", снятого под режиссурой и с музыкой двух лауреатов премии "Оскар" Джузеппе Торнаторе и Николы Пьовани, царили сильные эмоции и очарование; показ прошёл в Риме 4 декабря в волшебной атмосфере Чинечитты.
Построенный на сочетании документального и игрового кино, фильм проходит по местам и ключевым моментам жизненного пути умбрийского предпринимателя: от детства в сельской местности до борго Соломео, превратившегося в символ гуманистического капитализма. Свидетельства, архивные кадры и личные воспоминания показывают человека, который, начав со скромных истоков, создал компанию и имя мирового масштаба, неизменно придерживаясь ценностей — прежде всего честности, достоинства и социальной справедливости.
"Когда я был ребёнком, мы жили в уединённом доме. Рядом с нами жили мои дяди, двоюродные братья, бабушки и дедушки — всего 13 человек, и все они были издольщиками. В доме у нас не было ни воды, ни электричества, ни отопления, ни даже санузла; работа в сельском хозяйстве была тяжёлой. Труда было много, и по вечерам, как бы мы ни уставали, за ужином не обходилось без улыбок и разговоров. Мы, дети, придумывали игры из ничего и очень радовались этой простоте. Мне нравилось быть среди природы, рядом с животными, и вечерами я, как и сегодня, мог часами любоваться звёздами, не уставая", — вспоминает растроганный Брунелло Кучинелли.
"С ранних лет мой отец учил меня важности точности и красоты. Когда я помогал ему пахать поля, ведя волов, он говорил мне: 'Борозды должны быть прямыми, Брунелло'. 'Почему, папа?' — спрашивал я. 'Потому что прямые борозды — это красиво'. Жизнь в те времена, хотя и бедная, была счастливой, здоровой, упорядоченной, с сильным чувством братства и гармонией с ритмами природы. И, конечно, была вера — необходимая, неотъемлемая".
Фильм, который выходит на экраны итальянских кинотеатров с 9 по 11 декабря, продолжает рассказ о переезде в Ферро-ди-Кавалло (PG) в 1960-х годах, где отец Брунелло находит работу с фиксированной зарплатой в качестве рабочего на фабрике, надеясь обеспечить семье лучшую жизнь. Переезд в город стал своего рода "шоком": при всех новых удобствах Брунелло не хватало тишины, телевизор, казалось, почти сводил на нет семейные разговоры, одноклассники насмехались над ним, называя "деревенским". Узнать однажды вечером из разговора родителей, что отец несчастен, потому что его "унижают на фабрике, где с ним обращаются как со зверем, как с рабом", стало переломным моментом. Брунелло сказал себе: "Я не знаю, чем буду заниматься в жизни, но хотел бы попробовать работать и жить ради достоинства человека". Обещание, безусловно, сдержанное предпринимателем. Жажда правды и справедливости, стремление делать дела хорошо и творить добро, воплотившиеся в конкретных поступках и делах, стали и двигателем, побудившим его задумать фильм о своей жизни.
"Я видел так много документальных фильмов, снятых после смерти их героев, и, по моему мнению, сам покойный наверняка переворачивался бы в гробу. Я хотел, чтобы у людей было свидетельство моих поступков, чтобы они услышали факты, рассказанные моим голосом "при жизни", ради истины, а не ради славы. Поскольку фильмом моей жизни является 'Новый кинотеатр «Парадизо»', к кому ещё я мог обратиться, если не к Джузеппе Торнаторе? Я позвонил ему — и сумел его убедить. А затем подумали о Николе Пьовани, и родилась великолепная и безупречно выверенная музыка. Это два мастера и два поэта — для меня поэты — первые великие люди человечества — и им удалось проникнуть в мою душу", — объясняет Кучинелли. "Чтобы довести проект до конца, нам понадобилось три года: съёмки растянулись на два года, и ещё один ушёл на монтаж. Мы попытались вложить в него те великие идеалы, в которые верим: семью, духовность, религию, соединив их с мудростью, равенством и согласием — для меня это великие столпы порядочного человека".
Джузеппе Торнаторе, который не знал подробностей жизни Брунелло Кучинелли до начала этого кинематографического приключения, сказал, что постепенно был увлечён его рассказами. Решающим импульсом для сицилийского режиссёра стало увлечение Брунелло карточной игрой — страстью, зародившейся в детстве и продолженной в подростковом возрасте и ранней юности, особенно в баре с друзьями. Игра, заметьте, была вовсе не самоцелью и не сводилась к азарту, а обрела статус интеллектуального упражнения, основанного на логике и стратегии, что впоследствии очень пригодилось ему в бизнесе. "Мне пришла идея рассказать всё так, как будто это партия в карты — та самая искра, которая заставила меня сказать себе, что можно попробовать снять фильм", — уточняет Торнаторе. И шутит о своём герое, который, желая снять фильм "при жизни", на деле "был великолепен, потому что вёл себя как покойник! Он ни разу не вмешался, не просил убрать или добавить ни одного кадра. Благодарю Брунелло за то, что позволил мне войти в его историю и рассказать её по-своему".
Торнаторе начинает с детства Брунелло, где его играют Франческо Канневале и Франческо Ферроне, затем переходит к юности с Саулом Нанни — фактически единственным профессиональным актёром на площадке, где в основном снимались обычные люди, — а также с участием самого Брунелло, который вступает в диалог со своей жизнью, будто зритель. Есть и интервью с семьёй: женой Федерикой — первой любовью и музой, дочерьми Камиллой и Каролиной, друзьями (от "не самых известных" до суперзвёзд Голливуда, таких как Патрик Демпси и Опра Уинфри), которые рассказывают анекдоты и делятся размышлениями о нём. Вспоминаются первые предпринимательские успехи, создание компании, рост показателей и вся его деятельность в интересах сотрудников и, шире, сообщества.
Кучинелли показан в самых дорогих и знаковых для него местах: в старом семейном сельском доме, в окрестных полях Перуджи и Соломео — "месте души", борго, пульсирующем центре его жизни и дела. Именно там жила та, что стала его женой, и именно среди этих переулков и полуразрушенных стен молодой Брунелло задумал успешный проект, связанный с кашемиром, и мечтал восстановить деревню, церковь и замок — последний ещё и затем, чтобы однажды он стал штаб-квартирой его компании. Мечта сбылась благодаря неудержимой решимости и несомненному творческому гению, а также благодаря Провидению. Брунелло никогда не забывает о вере, молитвах общины и о своём духовном наставнике, доне Альберто, которые всегда сопровождали и поддерживали его.
Джузеппе Торнаторе сумел, с присущим ему мастерством, сплавить моменты сильного пафоса с ироничными, саркастическими и даже провокационными элементами (некоторые сцены в баре "Джиджино" или на Мюнхенской ярмарке — просто уморительны), делая образ персонажа более объёмным и обаятельным.
Разумеется, ничто не было оставлено на волю случая. Не стали исключением и впечатляющие декорации Древнего Рима в Чинечитте, которые Кучинелли выбрал после показа фильма в Nuovo Teatro 22 (самом большом павильоне в Европе, прим. ред.), чтобы принять своих гостей, включая FashionNetwork, на незабываемом гала-ужине. Длинная аллея среди "древних руин", освещённая свечами и украшенная фразами философов, дорогих сердцу Брунелло ("Прекрасное — сияние Истины", Платон; "Язык истины прост", Сократ; "Живи согласно природе", Марк Аврелий...), привела нас внутрь Базилики Эмилия, где стены были украшены примерно 130 000 томами — отсылка к афише фильма и к любви умбрийского предпринимателя к знанию, философии и литературе, особенно древнегреческой и латинской.
Брунелло Кучинелли, конечно, не нужен был фильм, чтобы стать неугасающей звездой на небосклоне человечества и предпринимательства нашего времени, но этот шедевр Торнаторе, несомненно, увековечит его и в истории кино.