Вы впервые готовите выставку в Петербурге?
Вовсе нет. Мой первый питерский опыт — 2001 год, персональная выставка графики «Душа» в Союзе художников на Большой Морской. Тогда она нарвала шума: вернисаж сопровождался акцией сожжения работы и моим художественным заявлением. Позже участвовал в биеннале графики «Белые ночи» с перформансом «Прогулка»: мы с моей подругой вышли на Невский в бумажных костюмах. Привозил в Мраморный музей и видеопроект «Толковый видео словарь». Петербург я люблю давно и всерьёз — многие местные художники приезжали в Москву участвовать в проектах ФотоТОПа. Но вот для моих фотографических работ это действительно питерская премьера.
Что за проект вы представляете?
«Пикториализм. Плоть фотографии» — питерская версия. В этой итерации будут только три московских автора: я, Наталия Рачкова и Стас Шакарвис. Фактически это три персональные выставки, объединённые моим кураторским высказыванием.
И в чем заключается кураторское высказывание?
Если совсем коротко: может ли «старый» пикториализм звучать современно? И можно ли говорить на его языке о сегодняшнем дне?Кураторство вообще сложно пересказать словами — это как пытаться объяснить вкус вина: описать можно, но понять по-настоящему получается только при прямом контакте.Мне важен разговор о сложности восприятия современной фотографии, о её языке, о том, как зритель переходит от одного авторского диалекта к другому. Может ли он услышать их не как отдельные голоса, а как общий аккорд? Как гамму вкусов — от тонкого до грубого, от прозрачного до насыщенного.
Расскажите о художниках. В чем их различие, и что их объединяет?
Все трое — авторы уже музейного уровня, хотя мы совершенно разные.Я, например, увлечён проектностью и исследую восприятие через фотографию. В этом смысле я провокатор, ближе к современному искусству. Моя серия рук — это философия времени, а визуальная ассоциация с песочной россыпью для меня принципиальна.Наталия Рачкова — очень молодая, ещё нет тридцати, но мощная школа: Каламкаров и Кирьянова. Она продолжает традицию павильонной съёмки, где тело и предметы взаимодействуют, почти как в пантомиме.Стас Шакарвис — пейзажист. Его натуралы пронизаны мистикой «золотого часа», туманами, световыми ловушками. Мне кажется, эта лёгкая демоничность будет особенно близка петербуржцам.
Что нас объединяет? Наверное, служение Музам — там, где нет места суете. И ещё — отсутствие нового термина для того, чем мы занимаемся. Пока его никто не придумал, мы остаёмся пикториалистами, художниками, работающими с фотографией и добавляющими в каждый этап — от съёмки до обработки — собственный художественный жест.