Тем более, что было анонсировано: это экранизация одноименного романа, чтимого автором сих строк писателя Евгения Водолазкина. Тем более, что книга стала доказательством очевидного сочинительского дара автора, сумевшего преодолеть стилистическую сенсационность предыдущего текста под названием «Лавр».
Усугублялся интерес информацией о том, что в соавторах сценария картины оказался известный мастер кинодраматургии (ныне, увы, покойный) Юрий Арабов и сам Евгений Германович. И результат кинопохода оказался практически тотально печальным. От изящной конструкции первоначального текста осталась только блестящая выдумка писателя — история размороженного авиатора Платонова, которого зачем-то «переселили» из 1999 года в 2026-й. Мол-де, то, что мы видим на экране — это наше ближайшее будущее, в котором продолжаются тусовки и чудачат миллиардеры, а чудаки-ученые почему-то занимаются проблемой заморозки (и отморозки) людей.
В общем, Егор Андронович решил попробовать себя в жанре полуфантастики. Не вечно ж ему снимать кино про киллеров и бандитов в блокаду. Вот и пошла-поехала его фантазия по линии оживления воспоминаний ожившего Платонова (Александр Горбатов), который к тому же отбивает у вечно ноющего Гейгера (Константин Хабенский) его ассистентку и жену Настю (Дарья Кукарских). А есть еще неизвестно зачем выдуманный спонсор проекта по разморозке, некто Желтков (Евгений Стычкин). В общем, кампания элитная и мало имеющая отношение к тем персонажам, о которых сочинил свой роман Евгений Германович. И окончательным знаком творческого падения Егора Андроновича стало присутствие в фильме Софьи Эрнст, которая по мере отпущенных ей свыше творческих сил пытается изобразить любовное чувство ее героини-медсестры к миллиардеру Желткову.
О тех, кто никак не раздражает в увиденной картине, скажу особо. Это Наталья Вдовина, играющая мать Платонова из воспоминаний о прошлом; Илья Коробко, изображающий сводного брата главного героя и Антон Шагин, создавший сочный образ брутального гегемона-рабочего. Все это, как вы понимаете, персонажи из тех самых воспоминаний отмороженного авиатора, воскрешаемые на экране. Бедному артисту Горбатову, чуждому всякой психопатии, весьма трудно изображать романтическое раздвоение собственного персонажа по оси времени с разрывом почти в сотню лет. Точно так же, как его визави Хабенскому, играть одержимость научной идеей по заморозке и разморозке человеков. Как бы он не напрягал мускулы своего лица, все равно в кадре мы получаем гримасу любовных страданий и ревности. И ему есть от чего страдать: слишком уж сексапильна его жена Настя. Вот и получается на экране история не о парадоксах научных открытий и возможности сохранения биологического существования хомо сапиенс, а об интимных страданиях вполне себе здоровых мужчин, которые никак не могут поделить между собою одну даму… сердца.
А по сему авиатор Платонов усаживается в восстановленный им аэроплан и удаляется прямо в небо. Он отнюдь не Карлсон, а потому и не обещал вернуться. Зато сей «романтический» финал «Авиатора» Е. А. Кончаловского заставил вспомнить, что более полувека назад режиссер Эдуард Молинаро поставил замечательную комедию «Замороженный» с Луи де Фюнесом на тот же самый сюжет. Картина даже шла в советском кинопрокате и вызывала в зале вполне здоровый зрительский смех. Вот и пришла мне в голову шальная мысль: а не устроить ли в каком-нибудь кинотеатре сражение между «Замороженным» и «Авиатором»? Может быть, тогда при просмотре последнего публика не будет скучать, ожидая финала экранной фантазии режиссера с популярной фамилией на сюжет популярного романа. Будет еще лучше, если зрители после просмотра нынешнего «Авиатора» возьмут в руки сам роман и поймут: насколько он интереснее его киноверсии.