В исторической усадьбе Замоскворечья открыта выставка «Все напоказ?», организованная MR Private и креативным бюро «Широта». Деревянный особняк в 1-м Казачьем переулке оказался крепким орешком. Он пережил пожар 1812 года, катаклизмы прошлого века и дошел относительно целым до нашего времени тотальной реновации. Теперь над его историей задумались художники. Как современное искусство помогает понять прошлое? Об этом «Москвич Mag» поговорил с сокуратором выставки «Все напоказ?» Ириной Горловой.
Отсчет истории особняка идет с XVIII века. Столько владельцев сменилось за это время! Вы нашли его душу?
Много душ. Здесь наслоились и соединились разные пласты. У этого дома витиеватая история: ты входишь сперва в классическое пространство, типичный московский особняк. Все в нем напоминает о московском «провинциальном» ампире или раннем историзме. А потом проникаешь глубже, и становится понятно, что здесь осталась душа не столько первых строителей и обитателей дома, сколько тех людей, которые были вынуждены уехать отсюда в 1918 году.
Это семья купцов и промышленников Персиц, выходцев из еврейского местечка Могилевской губернии. Предки были раввинами, у них был долгий путь, очень сложный. В 1892 году Зелик Персиц был причислен в 1-ю гильдию московского купечества, а в 1908 году получил потомственное почетное гражданство.Семья владела заводами, у них было несколько особняков в Москве, обширная библиотека, в том числе редких средневековых книг. После революции все было национализировано.
Когда они купили этот особняк, то трансформировали его очень бережно, облагородили усадьбу. Включились в жизнь типичного купеческого района и при этом сумели привнести свою культуру.
Меня это сразу поразило, потому что я помню, как Левитану или Шагалу из-за происхождения было непросто в Москве в те годы. А здесь совсем другая история — Персицы становятся почетными гражданами, основывают центр изучения иудаики.
Все это дико интересно, нам хотелось показать эти разные пласты. Сначала мир изысканной усадьбы — дворянской, потом купеческой. Предыдущие владельцы Лепешкины тоже были известными благотворителями, они строили доходные дома и богоугодные заведения. В этом доме можно рассказать историю Замоскворечья начиная с допожарной Москвы.
Вспомнила «Войну и мир»: обозы Ростовых уже выехали из Москвы на достаточное расстояние, Наташа с Соней смотрят на зарево над городом…
Да-да, горело Замоскворечье. Конечно, мы обсуждали и этот эпизод, когда работали над выставкой. Часть построек пострадала от пожара, но главный дом тогда уцелел. Новиков, владелец усадьбы на тот момент, менял только кровлю и ремонтировал флигель. Несмотря на то, что дом деревянный в своей основе. Помечтаю: в этом доме можно было бы открыть музей Замоскворечья.
В таком здании задача куратора непростая: погрузившись в историю, наполнить стены новыми смыслами. Что было аргументом, когда вы подбирали художников для этого проекта?
Мы искали прежде всего тех, кому интересна история, в том числе московская, и тема памяти. Ходили с художниками по этому дому, погружали их в материал, и они выбирали для себя сюжет и создавали произведение специально для этого пространства. Или мы брали уже готовые работы, связанные с эстетикой или тематикой проекта.
Например, Ирину Корину заинтересовал эклектичный характер пространства, в котором отразилась двухвековая история дома и его обитателей, и она создала свое «пристанище». В советское время здесь был детский дом, затем районный отдел образования, разные учреждения стремительно сменяли друг друга. При этом парадные залы сохранили росписи и рельефы XIX века, хоть и грубо обновленные в недавнее время. В одном из залов с расписным плафоном с летящими путти Ира поставила домик из одеял, то есть создала еще один дом внутри дома, напоминающий о детстве, о желании создать свой мир в мире взрослых.
Художнику кино Олегу Матрохину была интересна тема наслоения культур. В большом роскошном зале, который явно принадлежит к началу XIXвека, он поместил проволочные картуши-завитушки и живописные свитки, то есть на старую декорацию наложил новую, графичную, одновременно брутальную и хрупкую, которая говорит о стремительной смене культур.
Катерина Ковалева, как и я, прониклась историей семьи Персиц, покинувшей Россию в 1918 году. Их путь лежал через Германию в Палестину, где жена старшего сына главы семьи Зелика Персица стала в дальнейшем известным деятелем культуры. Сам Зелик умер в 1922-м, его сын Иосиф также скоропостижно умер по дороге в Палестину. Катя создала поэтическую инсталляцию «Зимний путь» с музыкой Шуберта: простые деревянные сани везут длинный свиток с картинками, а на другом конце этого пути — волшебный шар с иерусалимским храмом, над которым кружится снег.
Леонид Тишков решил подарить усадьбе собственную «Частную луну», которая повисла на ветвях большого ясеня во дворе, а в маленькой комнате на втором этаже разместил черный месяц — обратную сторону луны как воспоминание о прошлом дома.
Алина Глазун специально для этого проекта создала инсталляцию «Этого нет»: огромный красный занавес, за которым открывается лесной пейзаж, напоминая о том, что все, что мы видим здесь, это своего рода театр.
Художник Валерий Гриковский, с ним мы сотрудничаем впервые и очень рады этому, выступил в роли краеведа-мистификатора. Его тотальная инсталляция имитирует музей, который представляет реальную и вымышленную историю Замоскворечья.
Выставка «Все напоказ?» занимает все три этажа усадьбы. В ней приняли участие 18 художников, и каждый предлагает свой взгляд на историю и память о ней. На экскурсию по этому заговорившему особняку нужно отводить больше часа. Почему сюда стоит прийти?
Я обращаюсь к цитате из «Записок замоскворецкого жителя» Александра Островского: «… за Москвой-рекой есть дом каменный и каменным забором обнесен; только кто в нем живет, этого никто в мире не знает». Тут новостройки, здесь храмы, вот особняки оставшиеся. Мы идем мимо, а что там — внутри? Загляните за забор, зайдите в этот дом и посмотрите, что от нас скрывает Замоскворечье.
Выставка «Все напоказ?» открыта в 1-м Казачьем переулке, 6, стр. 1.
Фото: предоставлено пресс-службой