Заместитель начальника управления президента по вопросам мониторинга и анализа социальных процессов Алексей Семенов выделил характерные черты российской модели социальной архитектуры, отличающие ее от западной, – это ориентация на создание пользы для людей, вовлечение граждан в процесс решения проблем и созидательная направленность деятельности. Такими наблюдениями он поделился в ходе международной научно-практической конференции, организованной МГИМО и Российской ассоциацией по связям с общественностью.
«Мы от построения моделей в будущем переходим к глобальным, федеральным инициативам, которые расшиваются и реализуются через конкретные проекты на местах», – акцентировал внимание Семенов.
Сама же социальная архитектура, продолжает выступающий, работает в двух слоях: первый – это социальное моделирование (разработка и продвижение моделей будущего), второй – социальное проектирование (проекты различного уровня, которые претворяют в жизнь те самые модели). Семенов обозначил и виды проектов, которые реализуются в контексте социальной архитектуры. Например, есть те, что направлены на сохранение, трансляцию и привитие ценностей. Одни из ярких примеров – это томская инициатива, переросшая практически в федеральную акцию, «Бессмертный полк» или выставка «Россия» на ВДНХ, организованная платформой «Россия – страна возможностей» и «Движением первых». «Это мероприятие, которое работает с ценностью патриотизма, работает с чувством гордости за свою страну, за свой регион», – пояснил Семенов принцип работы выставки.
Второй вид проектов – проблемно ориентированные, их концепция заключается в решении конкретных насущных проблем в конкретной местности. К ним относятся, по словам Семенова, например, платформа «На севере жить!», которая трансформировалась из агитационного лозунга кандидата в губернаторы Андрея Чибиса в концепцию деятельности региона.
После выступили губернаторы, так или иначе подтвердившие тезисы Семенова, – все они ориентируются, по их словам, в первую очередь на человека. «Важно, чтобы каждый житель себя чувствовал архитектором или социальным архитектором изменений, которые происходят в его жизни и вокруг него», – подчеркнул в своем выступлении губернатор Омской области Виталий Хоценко. В регионе в последние десятилетия заметен отток населения и в этом плане «крайне важно» социальное самочувствие граждан, рассуждает он.
Для того чтобы вернуть жителям гордость за свой регион, Омская область стала принимать участие в разных федеральных проектах (например, «Культурная столица», «Молодежная столица»). И уже видны положительные результаты такой социальной архитектуры: впервые за несколько десятков лет в Омской области зафиксирован миграционный прирост, положительное сальдо – 501 человек.
Глава Северной Осетии Сергей Меняйло отметил, что социальная архитектура зависит не столько от политической повестки, сколько от качества жизни граждан. «Мы, органы власти всех уровней, должны сделать так, чтобы социальный договор, который существует между нами и населением, удовлетворял требования и людей, и властей. Поэтому социальную архитектуру – такое модное слово – я бы связывал именно с повышением доверия жителей нашей страны к органам власти», – высказался он.
По словам губернатора Кировской области Александра Соколова, самое важное в работе социальных архитекторов сегодня – это коммуникация между властью и социумом. «Мы на берегу начинаем договариваться, во-первых, об общей модели, что мы вообще строим. А с другой стороны, мы создаем условия для того, чтобы большое количество людей могли принимать участие в этом общем проекте строительства через социальные проекты, через общественную дискуссию о будущем», – указал он.
На Камчатке применение социальной архитектуры вообще неизбежно, отметил губернатор края Владимир Солодов. «В таких регионах, как Камчатка – отдаленный, маленький по численности регион с экстремальными условиями <...> сплоченное сообщество само по себе предполагает и делает неизбежным подход социальной архитектуры при управлении регионом», – сказал он. Дело в том, что в мегаполисах, где все друг другу чужие, возможно применение стандартизированных подходов, тогда как в подобных Камчатскому краю регионах принципиальный подход – это вовлечение всех окружающих в решение задач.
Социальные архитекторы вынуждены в повседневном режиме бороться за доверие граждан, указал депутат Госдумы, член экспертного совета «Конкурса социальных архитекторов» Станислав Наумов. Он напомнил, что составляющие доверия жителей к представителям власти, и в частности к губернаторам, описал начальник управления президента по вопросам мониторинга и анализа социальных процессов Александр Харичев. Как писали «Ведомости» в октябре, формула состоит из четырех компонентов: честность, возможности и мотивация, поделенные на дистанцию.
Социальная архитектура как институт и инструмент в западном обществе развита весьма незначительно и неоднородно, констатирует руководитель Фонда развития гражданского общества Константин Костин. Хотя эта тема становится все более актуальной и востребованной в разных странах, она везде несет в себе окраску, основанную на традициях и тех принципах, которые близки конкретному социуму и на которых этот социум существует.
«Наша модель социальной архитектуры тоже основана на традиционных ценностях с привнесением тех треков, которые свойственны нашему обществу, – элементов самоуправления, участия, представительства, включенности, в чем-то даже общинности», – сказал он «Ведомостям». Но сама по себе социальная архитектура становится эффективной только тогда, когда ее матрица совпадает с мироощущениями общества, и в случае синергии социум становится соавтором и соработником, вовлекаясь в процесс реализации программ и проектов развития, резюмировал Костин.