Вадим Демчог
© фото предоставлено пресс-службой театра
Вадим Демчог известен не только как актер сериала «Интерны» и неизменный голос «Фрэнки-шоу», но и как создатель «Арлекиниады». Этот экспериментальный театр существует более десяти лет, и вот нынешней осенью было принято решение сменить ставшее популярным названием на фамилию основателя — Демчог. По словам Вадима, ребрендинг дался ему непросто, а перемены связаны с внутренней зрелостью команды и необходимостью нового этапа развития. Корреспондент «Ридуса» встретился с Вадимом, чтобы узнать, как изменился его подход к творчеству за годы работы, и что готовит «Демчог.Театр» в ближайшем будущем.
«Ридус»: Основным флагманом «Арлекиниады» стал спектакль «Закрой глаза и смотри». Как вы считаете, в чем заключается его феномен?
Вадим Демчог: Вы знаете, я бы сказал так: этот спектакль растет, словно живой организм, и каждый новый сезон — это очередной виток его взросления. Жанр, в котором мы существуем, не просто форма театра, это особое состояние сознания. И вот оно, как мышцы, накачивается все сильнее. Артисты, которые со мной уже больше десяти лет, стали настоящими мастерами высочайшего класса.
«Ридус»: А в театре в целом за последний год были события, которыми хотелось бы поделиться, помимо смены названия?
Вадим Демчог: Разумеется. Если «Закрой глаза и смотри» — это наш фундамент, ориентир, своего рода тренажерный зал для выхода в открытый океан, то другие спектакли — это уже плоды зрелости самих артистов. Они растут в этом защищенном поле, где можно тренироваться, падать, подниматься, снова идти в глубину, и в какой-то момент наступает естественный процесс взросления: артист чувствует, что он готов сотворить собственное высказывание.
И это для меня важный знак: театр живет, артисты взрослеют, и у каждого возникает естественная амбиция собрать вокруг себя людей и сказать свое слово. Это и есть наша гордость, наша «фирменная марка»: здесь никто не остаётся в тени, каждый созревает до своего океанического разлива.
«Ридус»: Вы создали уникальный жанр «Стэндап Трагеди». Как вы видите развитие этого жанра в будущем и его место в современном театре?
Вадим Демчог: Я думаю, этот жанр вряд ли по зубам кому-то еще. Потому что это не comedy, где можно спрятаться за шуткой. Здесь — tragedy. Здесь речь идет о волнах гигантского масштаба, о штормах девяти, а порой и двенадцати баллов. Чтобы честно отдаться мощи этих проявлений, нужны колоссальные внутренние ресурсы.
Поэтому нужна школа, нужна дисциплина, нужно уметь поддерживать свой инструмент в состоянии бесконечной тренировки. Нужно ухаживать за полем защитных механизмов, который удерживает эту возможность заныривать. Актерский инструмент очень хрупок: он быстро хиреет и деградирует на мелких эмоциях, быстро привыкает пародировать чувства вместо того, чтобы проживать их. Но зрителя трогает именно глубина. Стоит лишь прикоснуться к ней — и у человека текут слезы, он сам не понимает, что с ним происходит. Это и есть соприкосновение с целостностью, с подлинным.
Чтобы транслировать такие уровни, нужна ответственная среда мастеров, которые заботятся о своём инструменте так же бережно, как музыкант о скрипке или виолончели.
«Ридус»: Важно отметить минимализм спектакля: актер, микрофон, прожектор и музыкант. Каково ваше видение такой сценической лаконичности?
Вадим Демчог: Потому что для акта любви не нужно много. Нужны два простых ингредиента — мужчина и женщина, и разворачивается весь космос. Так и здесь: актер и зритель. Все остальное — декорация.
Да, есть спектакли, где нужны свет, танцы, грандиозная партитура. «Кто Гамлет» или «Лю-били-ли» — это наши яркие, красочные, полные средств выразительности спектакли. Но «Закрой глаза и смотри» строится на феномене целостности. И для этого достаточно одного — искреннего разговора, зримого слова. Одно слово цепляет другое, возникает музыка, ассоциативный ряд, и вот уже зритель плачет. Это и есть манифестация глубины.
«Ридус»: Какие открытия в работе с персонажами вы сделали, погружаясь в их внутренний мир и философию?
Вадим Демчог: Они меня вылепили целиком. «Фрэнки-шоу» фактически создало меня. Я понял главный секрет профессии: сознание готово проявить через меня любую жизнь. Артист — это линза, фокус, через который можно разглядеть бесконечный потенциал сознания.
Все персонажи Фрэнки — это отражения самого Фрэнки. Пресли, Монро, Тесла, Ницше, Бетховен, Вагнер, Пикассо, Леонардо… Везде — зеркала. Везде — возможность увидеть самого себя. В этом и заключалось его безумие, его множественная личность: куда бы он ни посмотрел, он всюду находил своё отражение.
И именно это я хотел перенести в «Закрой глаза и смотри» — дать артистам возможность войти в эту зеркальную комнату и увидеть себя в судьбах гениев, проживших колоссальный эмоциональный разлив. В Савонароле можно отразить свое, в Нуриеве — свое, в Пиаф — свое. И тогда сцена становится местом, где рождается не подражание, а подлинный рост.
«Ридус»: Ваш спектакль имеет явное просветительское направление. Как вы выбираете героев для новых монологов?
Вадим Демчог: Как говорил Полунин: делай то, от чего йокает. Если возникает сердечный резонанс, если судьба героя отзывается в тебе, если предполагаемая глубина эмоций совпадает с твоим внутренним запросом, то персонаж сам тебя находит. Ты начинаешь притягивать его жизнь, собирать факты, проживать отражение и понимать: да, именно через эту фигуру можно сказать что-то важное — и себе, и зрителю.
«Ридус»: Репертуар растет, ежедневно появляются новые монологи. Какие техники работают лучше всего при создании новых образов?
Вадим Демчог: Самая действенная техника — отсутствие денег (улыбается). И внутренняя убежденность, что ты одарен бесконечно, и нужно доказать это миру. Я тогда не знал другой компании, кроме как спрятаться за маской и бомбардировать пространство новыми образами. Так же, как это делал Вертинский.
И, наверное, я никогда не был так хорош, как во времена, когда меня никто не знал. Внутренний драйв, жажда — вот что меня двигало. Я сутками сидел за компьютером, писал, рвал, собирал тексты. Семь лет подряд. Из этого и накопился огромный пласт — тексты, которые до сих пор взрывают сознание. Потому что в них вложено колоссальное количество энергии.
В психологии есть термин — «гратуальный заряд». Если художник вкладывает в произведение состояние сознания, в котором оно создаётся, оно становится живым. Вечно живым. Для меня лично это было связано с битвой за любовь одной женщины, которая в итоге родила мне сына. Я не чувствовал ответного любовного зуда от нее, и все тексты были попыткой пробудить её ответное чувство. Мы расстались, но тексты остались — памятником этой любви. И они до сих пор продолжают звучать. Фрэнки для меня — это памятник любви к этой женщине.
И в текстах Фрэнки этот заряд есть. Поэтому они до сих пор дышат, звучат, вибрируют и опускают зрителя на такие глубины.
«Ридус»: Как изменилось восприятие постановки за 10 лет ее существования? Что вы бы выделили как главные вехи?
Вадим Демчог: Знаете, ребята из моей команды могут подтвердить: я говорю одно и то же, с самых первых дней. Главная суть спектакля не изменилась. Это всегда про одно — передать зрителю состояние сознания, в котором рождается живое мгновение.
Когда артист играет «по памяти», заученно — персонаж умирает. Но если роль лепится здесь и сейчас, в дыхании, в дрожи момента — рождается живая вибрация. Тело зрителя откликается на энергию, которая течет через руки артиста, текут слезы, хотя человек сам не понимает почему. Это и есть подлинное поле творчества — когда состояние артиста и состояние зрителя сливаются в единый океан совместного творчества. В этом манифест спектакля «Закрой глаза и смотри».
Конечно, за эти годы я взрослел — как мастер, как педагог, как актер. Я понимаю, насколько глубинно я был инфантилен в средствах выразительности, в средствах организации команды. Было много драм, уходы артистов, новые приходы, личные испытания. И все это влияло на развитие жанра. Но больше всего меня поражает другое: тексты Фрэнки с самого начала были написаны так, что мы доросли до их глубины только со временем. В них есть градуальный заряд, потому что они создавались в особом состоянии сознания.