Когда итальянец дирижировал Арктикой: в советском кино осталась музыка Морриконе — но её не услышали
Музыка Эннио Морриконе не вошла в фильм Красная палатка
В этом месяце могло бы исполниться 97 лет Эннио Морриконе — композитору, который в трёх нотах умел передать и одиночество, и бесконечность. Его темы звучали в вестернах Леоне, фильмах Тарантино, итальянских триллерах и американских драмах. Но мало кто знает: Морриконе однажды написал музыку и для советского кино. Правда, услышать её в СССР почти никто не смог.
Фото: flickr.com by Gonzalo Tello, https://creativecommons.org/licenses/by/2.0/
Эннио Морриконе
Фильм, который объединил полмира
"Красная палатка" Михаила Калатозова вышла в 1969 году. Это был масштабный советско-итальянский проект, посвящённый трагической экспедиции итальянского авиаконструктора Умберто Нобиле. Его дирижабль "Италия" потерпел крушение при возвращении с Северного полюса, и команда неделями дрейфовала на льдине в ожидании спасения.
Операция по поиску выживших стала одной из самых известных в XX веке — в ней погиб легендарный полярник Руаль Амундсен, а спасение завершил советский ледокол "Красин".
Картина стала символом "тёплой оттепели": впервые западная сторона полностью финансировала советский фильм. На съёмках "Мосфильма" работали итальянцы, британцы и норвежцы, а актёрский состав мог соперничать с голливудским — Шон Коннери, Клаудия Кардинале, Питер Финч, Юрий Соломин, Никита Михалков, Донатас Банионис, Борис Хмельницкий и Юрий Визбор.
Холод, голод и белый медведь
Съёмки велись в экстремальных условиях — от Подмосковья до ледяной Земли Франца-Иосифа. Актёры часами стояли в снегу, терпели холод и голод. Юрий Соломин позже рассказывал, как однажды вся группа осталась без еды и делила между собой единственную найденную конфету.
Особенно запомнился эпизод с Никитой Михалковым. Увидев белого медведя, он решил угостить его банкой сгущёнки. Зверь, однако, проявил интерес не к угощению, а к самому актёру — и Михалкову пришлось спасаться бегством на ледокол.
Две версии фильма — два мира
Главная загадка "Красной палатки" связана не с актёрами и не с экстремальными условиями, а с музыкой. Продюсер Франко Кристальди спешил закончить монтаж к международному фестивалю, но советская сторона не успевала записать саундтрек Александра Зацепина. Тогда итальянцы обратились к Эннио Морриконе.
Так появились две версии одной картины:
Европейская, с музыкой Морриконе — монументальной, торжественной, почти религиозной по звучанию.
Советская, с саундтреком Зацепина — более эмоциональной, лиричной и мелодичной.
Морриконе позже посмотрел советский вариант и прокомментировал музыку с присущим ему чувством юмора.
"Его музыка лучше, но моя дороже", — сказал Зацепин.
Международный успех и советское признание
На Западе фильм получил номинацию на "Золотой глобус" и хвалебные рецензии критиков. Для европейской аудитории это была философская притча о вине, прощении и мужестве. В СССР же "Красную палатку" воспринимали как редкий пример подлинно международного кино, где рядом с Шоном Коннери снимался Михалков, а Клаудия Кардинале шла по снегу с термосом в руках.
Две версии картины существуют до сих пор — как два взгляда на одно событие. В нашей стране звучал Зацепин, за рубежом — Морриконе. Ирония в том, что советский зритель так и не услышал единственную работу итальянского маэстро для отечественного кино.
Музыка, которая соединяет
Эннио Морриконе умел превращать тишину в эмоцию, а мелодию — в образ. Его музыка для "Красной палатки" стала ещё одним доказательством того, что искусство не знает границ. Два композитора, два стиля, две страны — но одна история, в которой встречаются холод Арктики и тепло человеческих сердец.