Фото: Пруфы
В октябре 2025 года было подписано соглашение о сотрудничестве между Башкортостаном и Каракалпакстаном – суверенной республикой в составе Узбекистана.
Каракалпакия занимает половину территории Узбекистана. Со стороны Башкирии было предложено создать совместный селекционный центр на территории Каракалпакии – там планировалось реализовать проект, связанный с разведением пчёл. Видимо, чтобы к нам не везли тех самых узбекских пчел. Также глава Башкирии Радий Хабиров хочет передать опыт создания Центра управления регионом – ЦУР, который внедрял еще будучи главой Красногорска. А еще – совместное обучение студентов Башкирии и Узбекистана. Разве это не прекрасно? Но суть в том, что логики в экономическом эффекте дружбы двух народов не видно даже экономистам.
Как отмечает демограф Рустем Шайахметов, Каракалпакстан представляет собой регион с относительно низким внутренним спросом, что может ограничить возможности для масштабного экспорта.
Что же на самом деле стоит за соглашением? Мы долго думали над этим.
«Страна черных шапок»
Все думают, что Узбекистан – это такая цельная единая страна. Но если посмотреть на карту страны, то видно, что всю её западную треть занимает необычная республика – Каракалпакстан, или, как её называют, Каракалпакия. Название переводится как «страна черных шапок».
Это не метафора: так исторически называли предков современных каракалпаков. Это не просто область, а суверенная республика в составе Узбекистана, со своей конституцией и парламентом (Жокаргы Кенес). Республика включает в себя 12 городов и 25 посёлков, столица – город Нукус. В 90-х годах республика даже объявила независимость, однако отделиться так и не смогла – Узбекистан стал чинить юридические препятствия.
Тяжелая экологическая и экономическая ситуация
Более 80% территории Каракалпакии – пустыни. Интенсивное орошение сельскохозяйственных угодий в 60-ые осуществлялось преимущественно за счет водных ресурсов рек Сырдарья и Амударья – они веками являлись естественными источниками питания моря.
Масштабный забор воды на полив привел к сокращению стока этих рек. К 2014 году вся восточная часть моря полностью высохла, но на территории Аралкума всё ещё остались разрозненные островки Арала.
Эпицентром трагедии стал бывший порт Муйнак, который сегодня отделяют от воды сотни километров соленой пустыни. Ржавые остовы кораблей на бывшем дне моря – это символ региона, его изюминка. Сейчас в этой пустыне проводят ежегодный музыкальный фестиваль «Стихия», где выступают международные артисты и местные ансамбли. Фестиваль также занимается развитием местных музыкальных школ.
За крупномасштабной трагедией Аральского моря скрывается другая, менее заметная, но не менее важная экологическая драма – деградация водной растительности в дельте Амударьи. Когда-то, в годы благоприятного гидрологического режима, в дельте Амударьи насчитывалось около 40 озер общей площадью 100 тысяч гектаров. Сегодня их осталось всего около десяти, и те существуют в основном за счет сбросных и коллекторно-дренажных вод. Естественных озер почти нет.
Сокращение стока Амударьи привело к повышению солености воды в уцелевших водоемах. Это стало смертным приговором для многих видов водных растений. Если в 70-е – 80-е годы в водоемах дельты насчитывалось 118 видов водной и околоводной растительности, то сегодня картина катастрофическая. Озера, которые еще сохранились, сильно страдают от заиления, недостатка кислорода и высокой минерализации.
Прародина Адама
Каракалпакстан привлекает туристов. Здесь они купаются в пересыхающем Арале. Здесь же находятся древние крепости, такие как Кызыл-кала – памятник древнего Хорезма, служивший оборонительным сооружением до нашествия Чингисхана.
Также там есть некрополь Миздахкан – крупный археологический комплекс. По легенде, именно здесь находится могила Адама. Предание гласит – когда из стены выпадет последний кирпич, наступит конец света. Паломники складывают здесь пирамидки из семи кирпичей, веря, что этим отдаляют апокалипсис.
Перспективный союзник?
Если оценивать республику Каракалпакстан как экономического партнера, то за последние два года там реализовано 64 инвестиционных проекта, создавших более 5 тысяч рабочих мест. Для республики безработица – больная тема. Высыхание моря сильно повлияло на жителей прибрежных территорий, которые лишились вместе с морем источников дохода.
Тем не менее в 2019 году валовой региональный продукт (ВРП) республики вырос на 6,8%, причем лидерами роста стали строительство и сфера услуг. Сегодня ставка делается на масштабную индустриализацию.
Удивительно, но в ближайшие годы планируется строительство ветряных электростанций мощностью более 10 ГВт, что превратит Каракалпакстан в энергоэкспортера. Также создается «зеленая кластерная зона» с налоговыми льготами, где 90% энергии будет из возобновляемых источников.
Один из новых проектов – создание промышленной зоны Kungrad Salt Free Zone для переработки соли площадью до 200 га с объемом инвестиций до 200 миллионов долларов.
Но то, что может действительно привлекать в этом регионе – так это месторождение газа. На территории Муйнакского района расположено месторождение Урга, извлекаемые запасы газа которого оценены в 25,9 млрд м³.
«Каракалпакстан для нас – очень близкий и понятный партнёр»
Еще в 2024 году Радий Хабиров, встречаясь с министром из Каракалпакстана, обозначил глубину связей: «Каракалпакстан для нас – очень близкий и понятный партнёр». Пытаемся разгадать за этой фразой интерес Башкирии к Каракалпакии.
Каждый десятый иностранный студент в Башкирии — из Узбекистана, открываются языковые центры, а главный культурный проект — Евразийский музей кочевых цивилизаций — Хабиров называет «музеем про нас с вами». Это словно попытка вместе написать общую историю.
«Это музей про нас с вами. И мы, и вы – кочевники. Там, рядом с древним мавзолеем Турахана уже работает визит-центр. А сам музей начнем строить в следующем году, будем наполнять его научной составляющей», – отметил тогда Радий Хабиров, говоря о связях двух регионов.
За практическими договоренностями стоит и более глубокий контекст. Каракалпакстан – это уникальный случай на постсоветском пространстве: суверенная республика в составе Узбекистана, обладающая по конституции правом на выход. Этот правовой статус, закрепленный в 1993 году, до сих пор является чувствительной темой. Этническая мозаика региона (узбеки – 32,8%, каракалпаки – 31,1%, казахи – 26,3% по данным 1989 года) и его сложный политический статус делают Каракалпакстан особенным партнером.
Для Башкирии такое партнерство – это налаживание мостов между тюркскими народами, чьи судьбы когда-то были единым кочевым миром.
Справедливости ради надо отметить, что Хабиров не соврал и для нас действительно «близкий и понятный партнер». Еще в советские годы были крепки связи Башкирской и Каракалпакской АССР. Шло не только экономическое, но и межкультурное сотрудничество. Проводились выступления творческих коллективов. У нас выходили книги каракалпакских писателей на башкирском языке, у них - труды башкирских авторов в переводе на каракалпакский. Часто мы понимали друг друга без слов.
«Что нам нужно оттуда?»
Демограф Рустем Шайахметов считает, что такое сотрудничество едва ли может быть экономически выгодным для Башкирии.
– Я не могу сказать, чем выгоден союз, потому что у нас особых экономических связей с этим регионом нет. Тем более, если учесть, что этот регион, скажем так, не является быстрорастущим и значимым для Узбекистана. То есть в основном это аграрный регион – я не знаю, что оттуда мы можем поставлять. И, самое главное – что мы можем туда поставлять. Что нам нужно оттуда? Мясо, молоко, я думаю, мы сами можем произвести, зерно тоже. Регион засушливый.
Скажи мне, кто твой друг
– Надо развивать, прежде всего, экономические связи с теми территориями, которые являются значимыми для экономики республики. Если есть, допустим, культурные взаимоотношения – всё-таки это тюркский народ – то, может быть, это социально значимо. Но опять-таки больших взаимоотношений у нас не было и в советское время, и до этого периода.
– Почему Башкирия усиливает свое присутствие в Центральной Азии?
– Во-первых, она не усиливает, она демонстрирует, что она чего-то хочет. Но когда, допустим, в Таджикистан пытаются перенести производство и об этом с гордостью говорят – то в принципе это противоречит существующим мировым тенденциям экономического развития.
Самое главное – что нам туда продавать. Каракалпакстан – регион с низким внутренним спросом, который не позволяет нам что-либо туда производить и продавать. Тем более мы многие позиции утратили, скажем так, промышленные, и не ведем активную экономическую политику по продвижению наших товаров и услуг, как, допустим, это делает Беларусь.
Таким образом, сложно судить о том, что может принести такое сотрудничество. Покажет только время.