В статье анализируется возможность использования цифровых финансовых активов в расчетах при внешнеэкономической деятельности
Формирование регуляторной базы
Российский рынок цифровых финансовых активов за последние годы приобрел основные элементы регуляторной среды. Законодательство сформировало базовое определение цифровых прав, был принят специальный закон о цифровых финансовых активах и цифровой валюте, создан режим инвестиционных платформ, а также реестр операторов информационных систем и обмена. Однако при рассмотрении возможности расчетов с использованием иностранных ЦФА становится очевидно, что юридическая конструкция требует дальнейшего развития: возможность в законе обозначена, но практический механизм ее реализации находится в стадии формирования.
Основу национального регулирования заложил Федеральный закон от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Этот документ определяет ЦФА как цифровые права, включающие денежные требования, права по эмиссионным ценным бумагам и иным обязательствам, а также устанавливает правила выпуска и обращения таких активов и требования к операторам информационных систем и операторам обмена.
Одновременно закон ограничивает использование цифровой валюты как средства платежа на территории России: оплата криптовалютой за товары и услуги внутри страны не допускается, даже если такая валюта легально обращается за рубежом.
Система инвестиционных платформ
Вторым ключевым элементом отраслевого регулирования стал Федеральный закон от 02.08.2019 № 259-ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Этот акт регламентирует работу инвестиционных платформ и вводит утилитарные цифровые права, через которые сегодня в основном реализуются краудинвестинговые модели.
Именно через концепцию цифровых прав выстраивается правовой режим многих ЦФА, что сближает их с традиционными ценными бумагами, но одновременно создает определенные сложности для их трансграничного обращения: такая конструкция пока недостаточно гармонизирована с моделями других юрисдикций.
Вопросы трансграничного обращения ЦФА
Важным аспектом нынешней модели является статья 10 закона о ЦФА. Она допускает совершение сделок с цифровыми финансовыми активами, включая операции с иностранными ЦФА: покупку, продажу, обмен. Однако закон не детализирует процедуру, посредством которой иностранный цифровой актив интегрируется в российскую юрисдикцию: не определены механизмы признания его соответствия требованиям российского права, порядок учета в реестрах, а также обязанности и ответственность российских операторов. В результате правовая возможность существует, но операционный, технологический и надзорный контур для ее реализации находится в стадии разработки.
Банк России в консультационном докладе «Развитие рынка цифровых активов в Российской Федерации» (2022) отмечает необходимость формирования полноценного механизма обращения иностранных цифровых финансовых активов и допускает операции по обмену российских и иностранных ЦФА с участием российских операторов. При этом регулятор уточняет, что иностранные активы должны быть эмитированы по праву дружественной России страны. Однако ни закон, ни акты Банка России пока не предоставляют исчерпывающего ответа на главный практический вопрос бизнеса: каким образом иностранный ЦФА становится доступным для расчетов в интеграции с российской инфраструктурой.
Дружественные юрисдикции — как потенциальное направление развития расчетов
Критерий «дружественности» формируется через метод исключения. Правительство РФ утвердило перечень недружественных государств (распоряжение от 05.03.2022 № 430-р), включающий страны ЕС, США, Великобританию, ряд других государств и офшорных юрисдикций. Остальные страны относятся к нейтральным или дружественным. Однако для создания инфраструктуры трансграничных расчетов с использованием иностранных ЦФА требуется дополнительный уровень анализа по качеству регулирования.
Для бизнеса существенными являются два аспекта. Во-первых, наличие в законодательстве дружественной страны правового режима цифровых финансовых активов, утилитарных цифровых прав и цифровой валюты, сопоставимого с российской моделью. Во-вторых, наличие разрешения на размещение и обращение на национальных площадках активов иностранного происхождения — это необходимое условие для использования иностранного ЦФА как расчетного инструмента в трансграничных сделках.
Международный опыт регулирования ЦФА
Сравнительный анализ режимов дружественных России юрисдикций показывает разнообразную картину. Многие страны еще не имеют специализированного законодательства о ЦФА и цифровых валютах, ограничиваясь общими нормами о ценных бумагах и финансовых инструментах. В таких правовых системах цифровые активы интегрируются в существующие категории — как разновидность финансовых продуктов, инвестиционных контрактов или виртуальных активов. По этому пути идут, например, Индия, Малайзия, Монголия, Маврикий: отдельного закона о ЦФА может не быть, но токенизированные инструменты и криптоактивы допускаются в оборот при соблюдении требований к традиционным финансовым рынкам.
В странах со специальным регулированием цифровых активов выделяются две основные модели работы с иностранными выпусками:
- Прямой механизм выпуска, когда иностранный эмитент может самостоятельно размещать цифровые активы на национальной платформе при выполнении локальных требований раскрытия, регистрации и надзора. К этому подходу тяготеют Сербия и ЮАР, где крипто-активы фактически приравниваются к финансовым продуктам и регулируются общим финансовым законодательством, что открывает возможности для трансграничного обращения при контролируемом уровне риска.
- Опосредованная модель, при которой выпуск иностранных цифровых активов для локального рынка осуществляется через «прослойку» в виде резидентных структур: компаний, зарегистрированных в специальных экономических зонах, или филиалов иностранных компаний. Такой подход реализуется в Беларуси и Казахстане, а также в ряде ближневосточных юрисдикций — ОАЭ, Саудовской Аравии, Катаре и на Филиппинах.
Опыт Казахстана и других стран
Особый интерес для российской практики представляет опыт Казахстана. В этой стране цифровые активы напрямую отнесены к имуществу в Гражданском кодексе, а их режим подробнее раскрыт в законе «Об информатизации». Законодательство различает обеспеченные и необеспеченные цифровые активы, при этом выпуск и оборот необеспеченных активов ограничен, за исключением сделок на площадках Международного финансового центра «Астана». Такой подход к контролю качества облегчает допуск токенизированных инструментов в расчеты и позволяет регулятору сосредоточиться на контроле за инфраструктурой, а не за каждой отдельной моделью использования.
Аналогично южноафриканский подход, приравнивающий крипто-активы к финансовым продуктам, делает возможным применение стандартных норм о трансграничном движении капитала к цифровым инструментам без создания отдельного «цифрового» валютного контроля.
Перспективы развития российской модели
Для России эти примеры могут служить ориентирами при формировании будущей модели использования иностранных ЦФА в расчетах. С одной стороны, российский регулятор уже создал структурированный режим для внутренних выпусков ЦФА и утилитарных цифровых прав, включая требования к операторам информационных систем, раскрытию информации и защите неквалифицированных инвесторов. С другой стороны, действующее законодательство нуждается в развитии в части регулирования внешнеэкономической деятельности, где цифровые активы могли бы стать альтернативой традиционным каналам расчетов, особенно в текущих экономических условиях.
Практические решения для бизнеса
В отсутствие детализированного механизма признания иностранных цифровых активов оптимальной с практической точки зрения стратегией для бизнеса представляется следующий подход: российские компании выпускают ЦФА, утилитарные цифровые права или цифровую валюту (в перспективе — в формате токенизированных обязательств) в юрисдикциях дружественных стран, законодательство которых допускает эмиссию и обращение цифровых активов иностранного происхождения и позволяет резидентам использовать их в расчетах. На таких площадках могут формироваться решения для торгового финансирования, расчетов по экспортно-импортным контрактам, структурирования долговых инструментов и залоговых схем. Фактически это означает, что «цифровая оболочка» обязательств будет иностранной, а экономическое содержание — российским.
Необходимые шаги регулятора
Для трансформации таких конструкций из точечных экспериментов в массовый канал расчетов, российскому регулятору предстоит реализовать несколько инициатив:
- Разработать формализованный механизм признания иностранных ЦФА и цифровых прав, включающий критерии отбора юрисдикций и площадок, требования к раскрытию информации, порядок взаимодействия российских операторов с иностранными инфраструктурами.
- Сформировать ясные правила налогового учета операций с иностранными цифровыми активами, чтобы исключить арбитраж между цифровыми и традиционными инструментами.
- Адаптировать валютное регулирование применительно к цифровым расчетам, чтобы операции с иностранными ЦФА интегрировались в систему валютного контроля и финансового мониторинга.
Заключение
Банк России уже признал значимую роль цифровых активов в трансформации расчетов, а в новых документах регулятор сигнализирует о намерении совершенствовать требования к ЦФА и расширять их доступность для российских инвесторов. Однако до формирования четкого и детального режима обращения иностранных цифровых активов, потенциал ЦФА во внешнеэкономической деятельности будет реализовываться преимущественно за пределами российской юрисдикции — на платформах дружественных стран, готовых к интеграции зарубежных токенизированных инструментов.
Возможности для развития уже существуют, но пока преимущественно за пределами российского правового поля. Если российское регулирование сможет своевременно интегрировать механизмы признания и обращения иностранных ЦФА в национальную финансовую систему, цифровые активы могут стать одним из важных инструментов, позволяющих российскому бизнесу не только соответствовать глобальным тенденциям, но и формировать новые каналы расчетов в меняющихся экономических условиях.
Исследование выполнено в рамках реализации государственного задания Финансового университета при Правительстве Российской Федерации.