«Чисто по-женски». Истории Гурченко со съёмок фильма «Любовь и голуби»

12 ноября 90 лет исполнилось бы одной из самых известных советских и российских актрис — Людмиле Гурченко. Зрителям она запомнилась самыми разными ролями: от «Карнавальной ночи» до «Вокзала для двоих». Но одной и визитных карточек Людмилы Марковны стала роль в картине «Любовь и голуби» по пьесе иркутского драматурга Владимира Гуркина. Подробнее о съёмках картины читайте в материале irk.aif.ru.

«Персонаж-функция»?

Режиссёр картины Владимир Меньшов вспоминал: впервые он познакомился с пьесой «Любовь и голуби», когда её поставили на сцене театра «Современник». Делился, что поначалу не ожидал ничего особенного — что-то из деревенской жизни. Но потом постановка захватила душу: его вместе со зрителями бросало и в смех, и в слёзы.

«Пришёл посмотреть очередной рядовой спектакль — а получилось это чудо, — рассказывал Владимир Меньшов. — Я тогда как раз находился в поисках нового сценария после фильма „Москва слезам не верит“. И тут сразу появилась мысль — так вот он и есть, тот самый сценарий. Я позвонил завлиту театра, попросил координаты Гуркина. Тогда он был начинающим автором и актёром Омского драмтеатра, и я поехал к нему. Володя был смущён, хотя и старался делать вид, что не особенно смущён. Мы много говорили о пьесе, мне было интересно, как она создавалась, откуда он брал вдохновение».

Владимир Меньшов отмечает, что уже тогда у него были претензии по поводу персонажа Раисы Захаровны — мол, она совсем не прописана, исключительно «персонаж-функция». А нужно было понять, что она за человек, что ей движет. Интересно, что после премьеры будущего фильма как раз Раиса Захаровна, сыгранная Людмилой Гурченко, чуть ли не больше всех запомнилась зрителям.

«Я и так, и сяк подъезжал к Володе, чтобы вытянуть из него каких-нибудь подробностей — но так и не раскрутил его на написание дополнительных сцен, — вспоминал режиссёр. — Тогда я сам стал писать её линию — этакая женщина, увлекающаяся всякого рода эзотерикой и связями с космосом. Тогда в Москве как раз был пик интереса ко всему паранормальному. Читались закрытые лекции о летающих тарелках, на которые собирались толпы народа. Володя, к счастью, в это не вмешивался, процесс пошёл быстро. С ноября, с первого решения, которое было принято на ступенях „Современника“, до начала подготовительного периода прошло всего несколько месяцев, уже в мае был объявлен подготовительный период. А потом мы поехали на съемки».

Могли снимать в Сибири

Несмотря на то, что действие в фильме «Любовь и голуби» разворачивается в сибирской деревушке — в одной из сцен сын главного героя собирается сплавать в Черемхово — снимали картину в Карелии, в городе Медвежьегорск. Однако, по словам Владимира Меньшова, картину могли снять и в Иркутской области.

«Мы думали о том, чтобы снимать в Сибири — Володя умел влюблять в Сибирь, в Иркутск, — вспоминает режиссёр. — Все рассказы были о группе писателей, драматургов, которая сложилась вокруг драматурга Александра Вампилова. Иркутск был для Гуркина переломным городом — после Черемхово. Его рассказы имели такое воздействие, что мы подумали, что нужно обязательно ехать на съёмки непременно в Сибирь. Да, далеко — но, в конце концов, и в Сибири, и во Владивостоке снимали и как-то выходили из положения. Поэтому поехали присматриваться. Съездили на Байкал, осмотрели окрестности. Директор, который ездил с нами, объяснил, что актёрам будет слишком сложно добираться. Освободив день для съёмок, артист летит на самолёте 5 часов, добирается до площадки — и вот уже пора обратно возвращаться».

Владимир Гуркин лично принимал участие в съёмках фильма — Владимир Меньшов отмечал, что этот процесс доставлял ему необычайное удовольствие. Начинающий автор из Черемхово оказался на съёмочной площадке «Мосфильма» в окружении известных актёров! Среди них супермодный в те времена Александр Михайлов, легендарный Сергей Юрский и, конечно, Людмила Гурченко. Кстати, когда актриса приехала на съёмочную площадку, она ещё даже не была уверена, будет ли сниматься в картине. Благо, звёзды сошлись.

«Она приехала к нам в Медвежьегорск, и уже здесь я утвердил её на роль, — рассказывает Владимир Меньшов. — Она репетировала танец, который так и не вошёл в фильм. Её сорокадевятилетие мы отмечали на съёмочной площадке в Кисловодске. Туда мы отправились, чтобы снять эпизод, в котором персонажи Михайлова и Гурченко занимаются на тренажёрах. Старый-старый тренажер, который немцы построили до Первой мировой войны...».

Из положения «стоя» в положение «лёжа»

Людмила Гурченко в автобиографической книге «Люся, стоп!» вспоминала, что на съёмки её вызвали телеграммой — актриса как раз закончила работу в музыкальном фильме «Рецепт её молодости», и на возможность нырнуть в новую атмосферу после роли 30-летней артистки, согласилась легко.

В первый съёмочный день Гурченко предстояло играть с Александром Михайловым в сцене из середины фильма — как отмечает актриса, практически никогда фильмы не снимаются в хронологическом порядке. В этом эпизоде Раиса Захаровна выходит с Васей из бара, и они вместе запевают «Надежду». Сыграть натурально получилось не сразу — актёры видели друг друга, по сути, впервые, и «химии» не получалось.

«На первый взгляд, сыграть пьяных не так сложно. А первый дуль не получился, второй — тоже... Меньшов как ненормальный бегает по гальке, не чувствуя, что брюки по колено мокрые. А потом упал на гальку: „Это я, это я виноват! Ничего не могу придумать! Я, я, я ви-но-ват!“, — вспоминает Людмила Гурченко. — Я снималась до этого много. Но чтобы режиссер — вот так, открыто, кричал о своей беспомощности... Нет, не помню. Он полежал -полежал на гальке, а потом его осенило: нашёл! Рабочие взбили кучу камешков и я, „пьяненькая“, по этой гальке из положения „стоя“ сразу в положение „лёжа“ — шлёп! Вместе с текстом: „Какие звёзды на небе!“ Неожиданно и смешно!»

Ещё одно воспоминание, которым поделилась Людмила Гурченко, связано с историей о сеансе филиппинской медицины который описывала Василию Раиса Захаровна.

«Рано утром сижу на гриме, приходит Меньшов и начинает рассказывать: „Он её раздел! Положил на стол! И голыми руками... что-то там ей раздвинул!“ У гримёрши расчёска замерла в руке. Вот это да...Съёмки только начались, а тут уже такое! Что же будет дальше? А режиссёр тем временем продолжал, более уверенно: „Он вынул все её внутренности — и в таз!“ Как она вздрогнула — аж металлическая расчёска на пол упала. Меньшов продолжил с ещё большим подъёмом. Этой сцены в изначальном сценарии не было, он написал её ночью. И лишь поняв, что всё это было всего лишь эпизод картины, гримёр моментально потеряла к ситуации интерес, и её взгляд потух. Очень люблю эту сцену в фильме, особенно её финал. Когда Вася спрашивает о  56c том, жива ли эта баба, а я отвечаю: „Ещё как — вот только не узнаёт никого“».

Запомнилась Людмиле Гурченко и съёмка сцены с перепалкой Раисы Захаровны с супругой Василия, которая моментально разлетелась на цитаты.

«На съёмках я не могла удержаться от смеха, когда героиня Нины Дорошиной называют меня, ну то есть Раису Захаровну, „сучкой крашеной“, а я отвечаю: „Почему же крашеная? Это мой натуральный цвет“. То есть то, что её прилюдно назвали сучкой, ей не обидно — а вот то, что крашеная... Как это всё чисто по-женски».