Геолог, будущий директор Геологического комитета, создатель и первый председатель Русского палеонтологического общества Николай Яковлев как и все одержимые научной идеей недолго рассуждал о том, насколько опасно ехать в 1905-1907 годы в Прибалтику. Его не заботило, что в Европейской части России разворачивалось масштабное народное восстание как неотъемлемая часть первой русской революции.
Ученого интересовали исключительно коренные породы региона – девон, пермь и юра, их проявления, сопровождающие события и влияние на рельеф, а не то, что между эстляндскими крестьянами и баронами велись ожесточенные сражения, и имения последних пылали одно за другим. Эта увлеченность чуть не стоила ему жизни.
Обычно геолог совершал походы с сотрудником Горного института латышем Дамбе, служившим ему переводчиком. Но в тот день Яковлев отослал помощника для поиска новой квартиры, поэтому отправился на лошади один. Доехав до реки Абау, он спешился и пошел вдоль воды. Дойдя до брода, Николай Николаевич решил перейти реку, как вдруг услышал окрик: «Стой, руки вверх!». Подняв глаза, он увидел несколько обращенных в его сторону револьверов. Изумленный ученый остановился и попросил выйти из воды, после чего был сбит с ног двумя мужчинами. Оказалось, это стражники, охранявшие от разорений имение барона и генерала Императорской русской армии Антона Бисторма. Только предъявление открытого листа от министра и последующая явка в волостное управление помогли снять подозрение. По воспоминаниям Яковлева, позже стражники смущенно извинялись и признались, что если бы он тотчас не поднял руки или как-то проявил непокорность, то с учетом неспокойного времени в Прибалтике полицейские пристрелили бы его без лишних раздумий.
Странствовать в то время в принципе было опасным делом. Николай Николаевич, вынужденный в силу профессии регулярно путешествовать, не единожды попадал в сложные ситуации. Например, в ходе первой мировой войны ученый с помощником работали на Урале, где в деревнях их регулярно принимали за немецких шпионов и пытались произвести самосуд. Всякий раз горному инженеру чудом удавалось разрешить недоразумение, донести, кто он и чем занимается.
В 1919 году профессор отправился на Баскучанское соленое озеро (Астраханская область), и его пароход был обстрелян из пушек белыми войсками с берега Волги. Среди многочисленных убитых и раненых он не оказался лишь потому, что в момент залпа находился в рубке носовой части парохода, хотя даже туда залетел осколок шрапели.
Николай Яковлев родился в 1870 году в Казани в семье учителя гимназии. По окончанию школы он поступил в Горный институт в Петербурге. Причем деньги на первый в жизни приличный сюртук, билет до столицы и жизнь в течение месяца конкурсных экзаменов юноша заработал самостоятельно репетиторством.
На 40 вакантных мест претендовало 250 человек. Абитуриент сдал успешно математику, русский и немецкий языки, но едва не провалил физику. Профессор Константин Краевич, автор основного «Учебника физики» для средних учебных заведений России с 1862 по 1922 год, имел обыкновение при виде всякой ошибки подскакивать и ошарашивать ученика громким криком «Чушь, чушь, чепуха!», отскакивать и не указывать на нее. Этот же прием он применил и в отношении Яковлева.
«К счастью, меня выручил Николай Курнаков, впоследствии академик, лауреат Сталинской премии и создатель физико-химического анализа, который, видя мое остолбенение, подошел и наводящими вопросами заставил догадаться, где ошибка», - вспоминал ученый.
В институте его увлекли геология и палеонтология. Преподавание науки о жизни, которая существовала на Земле тысячи, даже миллионы лет назад, велось в то время крайне сухо по причине отсутствия общих идей. Студент выяснил, что в Публичной библиотеке хранится единственный вышедший четырехтомный справочник «Handbuch der Paläоntologie» немецкого профессора Карла Циттеля и штудировал его. Однако став новоиспеченным горным инженером, Николай Яковлев не сразу занялся палеонтологией. Сперва ему предстояло пройти хорошую школу полевого геолога.
Молодому человеку улыбнулась удача – его сразу пригласили в Геологический комитет на должность «коллектора» (техника-геолога) в Донецкий бассейн.
Комитет, объединявший лучших профильных специалистов страны, руководил освоением природных ресурсов. Впоследствии почти 70 лет трудовой деятельности Яковлева были связаны с Геолкомом, по заданию которого он возглавлял изыскания в самых различных частях страны. Николай Николаевич вспоминал, что порой ему приходилось бывать в столь глухих деревнях, «где даже раскрывание зонтика вызывало сенсацию как никогда не виданное зрелище».
Занимаясь исследованиями отложений того или иного временного периода, попутно большое внимание он уделял ископаемым остаткам фауны и собирал никем ранее неизученный палеонтологический материал. Увлечение генезисом разнообразных гастроподов, моллюсков, кораллов и иглокожих во многом помогало ученому делать выводы о возрасте исследуемой толщи, происходивших климатических событиях и условиях распространения полезных ископаемых, а также прогнозировать их местонахождение.
Например, в отношении Донецкого бассейна он впервые дал разрез всей пермской соленой толщи, установил, что образование пластов каменной соли происходило в двух морских заливах, имевших узкий выход в открытое море. В результате, изучение Донбасса, которое ученый с перерывами продолжал в течение многих лет, привело его к решению практически важных задач, связанных с поисками и добычей солей, медных руд, угля и других полезных ресурсов.
Яковлев изучал стратиграфию пермских отложений Тимана и Приуралья, геологическое строение Соликамского Урала и Ухтинского нефтеносного района, месторождения угля восточного и западного склонов Урала, руководил разведкой на золото в Нижне-Тагильском горном округе и исследованиями месторождения магнитного железняка горы Высокой. На умозаключения профессора по результатам этих экспедиций ссылались такие корифеи науки как Обручев, Вернадский, Богданович и Бека. За свою карьеру Николай Николаевич работал в Прибалтике, Поволжье, на острове Медвежьем в Баренцевом море, на Черноморском побережье и в Армении, и каждой такой экспедицией он вносил значительный вклад в развитие производительных сил страны. В итоге в 1923 году профессор стал директором Геолкома.
Несмотря на богатейшую практику в геологии, все же наибольшее место в научной деятельности ученого занимала палеонтология. Его работы посвящены самым разнообразным группам ископаемых организмов. Если ранние статьи Яковлева представляли собой образцовые систематические исследования беспозвоночных, то вскоре он перешел к аналитическому осмыслению полученных данных и определению глубоких биологических проблем. Многие из его трудов стали революционными.
Профессор одним из первых в нашей стране стал рассматривать остатки древних организмов не только как необходимые для определения возраста отложений ископаемые, но начал изучать их глазами биолога. Он пришел к выводу, что многое в морфологии древних организмов зависело от образа и условий их жизни и начал рассматривать вопросы происхождения и изменения морфологических особенностей под воздействием внешних факторов. В итоге он заложил в нашей стране основы палеоэкологического изучения беспозвоночных.
Исследования различных адаптаций организмов в зависимости от среды обитания привели Николая Николаевича к решению таких фундаментальных вопросов как проблемы возникновения, эволюции и вымирания организмов, соотношения их индивидуального и коллективного развития. В частности, важнейшим фактором вымирания, по Яковлеву, являются периодические изменения климата, имевшие следствием крупные изменения органического мира. Возникновение свободных мест в экономике природы способствовало развитию новых групп, занимавших место вымерших. Большое значение палеонтолог придавал «критическим» моментам истории Земли, в течение которых вымирали многие группы организмов.
Выводы ученого получили признание не только на родине, но и за рубежом – иностранные коллеги включали его воззрения в свои капитальные труды. Его работы по брахиоподам цитировались в Германии, Англии, США и Венгрии. Через несколько десятилетий в классическом французском справочнике «Палеонтология беспозвоночных» были приведены объемные высказывания Николая Николаевича в общем обзоре кораллов.
В 1916 году группа геологов Геолкома объединилась для образования Русского палеонтологического общества. Яковлев был в числе инициаторов и учредителей общественной организации, которая существует до сих пор в рамках РАН. Он был избран первым председателем общества и оставался им 25 лет.
Что касается преподавания, то еще в 1897 году Николай Николаевич получил от Горного института предложение читать лекции по палеонтологии, через два года защитил диссертацию и стал профессором. Он вел занятия, занимался изысканиями, организовал кабинет, для которого отбирал коллекции за границей - в Бонне, Праге, Париже, Лондоне, Каире, на острове Везувий и других локациях. За 30-летний стаж в своей альма-матер геолог создал учебник, который выдержал 5 изданий и был переведен на иностранные языки, руководил Геологоразведочным факультетом и, главное, сотни геологов. Среди них – Губкин, Наливкин, Заварицкий, Мушкетов, ставшие академиками РАН.
Несмотря на любовь к вузу и образовательной деятельности, он никогда не поступался принципами морали и чести ради того, чтобы оставаться в его стенах. Когда в 1904 году произошла «коноваловская история», Яковлев вместе с группой профессоров подали в отставку. Суть конфликта заключалась в следующем. Горный институт всегда отличался вольным духом. Поэтому когда новый директор института Дмитрий Коновалов организовал преследование революционной части студенчества, запретив многие самодеятельные студенческие организации, молодые люди ответили забастовкой и потребовали удаления Коновалова. Буржуазное студенчество, вначале поддержавшее их, потом отказалось от своих слов, произошёл раскол студенческого коллектива. В связи с конфликтом ряд профессоров вышло в отставку, пятьдесят студентов были уволены на разные сроки, а девять исключены навсегда. Ситуация вызвала широкий резонанс в обществе, на нее откликнулись воспитанники других вузов, этим событиям посвятили несколько книг. После революции 1905 года ушедшие профессора были приглашены обратно в Горный институт.
Надо сказать, что безукоризненная честность и нравственность всегда имели огромное значение для Николая Яковлева.
Еще в молодости в промежутках между основной работой Яковлев вел бесплатные занятия по химии в технических классах при Обуховском заводе и в вечерних воскресных классах для рабочих на Шлиссельбургком тракте, где на тот момент уже читали лекции Надежда Крупская, Людмила Книпович, Вячеслав Менжинский, Анна Якубова и другие будущие русские революционеры. Через 20 лет, когда геолог уже стал известным ученым, в сложных и даже опасных обстоятельствах он не испугался «использовать» это знакомство.
Летом 1921 года группа горных инженеров - Павел Бутов, Николай Погребов, Василий Яворский и другие члены президиума Сапропелевого комитета Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС) были арестованы по сфабрикованному делу «Петроградской боевой организации Таганцева». Всего в крупном контрреволюционном заговоре тогда обвинили 833 человека. Это было одно из первых в Советской России дел после революции 1917 года, когда массовому расстрелу (вместе с убитыми при задержании — 103 человека) подверглись представители научной и творческой интеллигенции, в основном Петрограда.
Только вмешательство Яковлева помогло избежать гибели горнякам – его коллегам по Геолкому и друзьям. Он написал письмо Крупской с просьбой содействовать освобождению. Она передала письмо Ленину, который отдал его заместителю председателя ВЧК Иосифу Уншлихту с припиской:
«Профессор Горного института. Его лично знала Надежда Константиновна в 1890 годах как честного и революционно настроенного человека. Прошу заказать проверку. Очень похоже, что ученых надо выпустить. Сапропель - штука нам для хозяйства важная!»