В онлайн-кинотеатре START продолжается показ третьего, заключительного сезона «Вампиров средней полосы» — одного из удачнейших российских сериалов последней пятилетки, в финале которого миролюбивые смоленские вурдалаки сталкиваются с циничной уральской группировкой себе подобных особей. Расширившаяся география российских киношных кровопийцев подсказала нам идею сравнить вампиров из разных стран и десятилетий и подумать, как географическое положение и меняющаяся со временем культурная среда влияют на их мировоззрение, характеры и поведение.
Вампиры Старого и Нового Света: ровесники кино
История вампиров в кино началась практически одновременно с самим кинематографом и произошло это, разумеется, в Европе. Первый канонический и дошедший до нас фильм – «Носферату, симфония ужасов» (1922) снят Фридрихом Вильгельмом Мурнау в Германии. Полнометражная экранизация романа Брэма Стокера «Дракула» с Максом Шреком в главной роли создала архетипический образ вампира как жуткого, нечеловеческого и болезненного существа, олицетворяющего чуму и смерть. На протяжении 100 лет вампиры распространялись по свету вместе с европейской культурой, с кровью новых жертв впитывая особенности и привычки, свойственные тем странам, куда они добирались. И, разумеется, трансформируясь по мере изменения общественно-социальной жизни.
С приходом эры звукового кино вампир обрёл голос и новое воплощение: в американской картине «Дракула» (1931) Бела Лугоши создал абсолютно новый, но ставший каноническим образ: аристократичный, гипнотический, харизматичный вампир в плаще и смокинге. Именно эта версия закрепила в массовой американской культуре фразу «Я хочу пить вашу кровь» и образ вампира как соблазнителя. А поскольку влияние Голливуда было огромно, то и аналогия вампиризма с любовным обладанием распространялась широко и повсеместно. При этом бессмертные вампиры с годами стремительно молодели, по случайному совпадению вместе с аудиторией кинотеатров. В 1958 году в «Дракуле» студии Hammer Кристофер Ли превратился в секс символа – его укус стал метафорой запретного, чувственного акта, а стержнем сюжета стала не охота, а соблазнение. В 60-70-е годы самым ярким режиссером, густо мешавшим откровенную эротику и вампиризм, был испанец Хесус Франко, снявший больше сотни подобных картин. Из-за всепоглощающего интереса к сексу и шоковых сцен на грани фола его картины подвергались жесткой цензуре.
Красивый как вампир: путь от гроба к пубертату
Настоящий бум романтической линии случился благодаря роману Энн Райс и его экранизации «Интервью с вампиром» (1994), которая сделала вампиризм драмой о вечной жизни, тоске, любви и мучительных взаимоотношениях, эстетизировав страдание. Эта тенденция достигла пика в конце 2000-х с эпохальными «Сумерками», которые перенесли вампирский миф в формат подростковой мелодрамы. Сверхъестественная природа сразу стала метафорой взросления, запретной первой любви и внутренних терзаний, а вампирское кино завоевало сердца молодежи, предложив ей идеальную историю о вечно юном, красивом и трагичном герое, чья любовь преодолевает все границы.
Годы шли, и вампиры только молодели, особенно в странах Северной Европы. В заметном фильме «Впусти меня» (2008) шведского режиссера Томаса Альфредсона, позднее переснятого американцами, 12-летний мальчик, обижаемый сверстниками, встречает странную девочку, которая зимой ходит в совершенно легкой одежде и не мерзнет. Естественно, она оказывается вампиром, и впоследствии наказывает тех, кто издевается над ее другом, а подросток начинает помогать добывать ей еду. Так бы и пробрались упыри в детские сады Старого Света, но в 2010-е мир снова качнулся, и вампиры – тоже.
Вампиры-эмигранты: меланхолия и ностальгия
В 2013 году вампирская мифология была переосмыслена и Джимом Джармушем, отправившим бессмертных героев фильма «Выживут только любовники» в исполнении Тильды Суинтон и Тома Хиддлстона бродить по улочкам марокканского Танжера и американского Детройта в поисках лекарства от меланхолии. Он одет в черное, всегда в образе готического рокера, играет андеграундный психоделик-рок и прячется от поклонников, она – вечно в белом, светловолосая и светлоглазая, обожает читать. Оба чувствуют тоску и апатию от того, что мир несовершенен, но не хотят ничего менять и брезгуют такими понятиями как успех и слава. В них не осталось молодого задора, они —предвестники распадающихся человеческих связей и любовь понимают совсем не как взаимную страсть. В изложении Джармуша, кажется, лишь вампиры обладают способностью по-человечески общаться друг с другом, и то делают это во снах. Интересна и локация, куда сбегает от суеты героиня Суинтон – Северная Африка. Ведь в африканской культуре вампиры – чуждое явление. Магический мир этого континента населен колдунами и зомби, и если встречаются особи, питающиеся кровью, то лишь из числа эмигрантов из Старого и Нового Света.
В следующем, 2014 году выехавшие из Европы кровососы обнаружились еще дальше – в Новой Зеландии. Четверка веллингтонских героев из «Реальных упырей» первыми пошла по пути тотального разрушения стереотипа о вампирах-одиночках. В клыкастой мокьюментари Тайки Вайтити и Джемейна Клемента они и смешно разодетые в камзолы ретрограды, и сидящие по домам задроты, любящие стрельбу из лука и старинные музыкальные инструменты, и создания нетрадиционной пищевой ориентации, и мифические существа. Долгие лета им не слишком помогают: вампирское трио — это еще и кидалты, развлекающиеся с жертвами (хотя еда — это не игрушки), обижающиеся на нечистоплотность соседей, ругающиеся из-за того, почему посуда вся грязная от крови. Дикон, Виаго и Владислав с удовольствием делятся фактами биографии и проблемами: все по разным причинам покинули старушку-Европу и теперь предаются декадентскому веселью почти на краю мира, что не так-то легко.
2010-е показали, что вампирский миф далек от исчерпания. Он стал гибким инструментом для разговора о самых разных темах: от феминизма и экзистенциального кризиса до социального отчуждения и ностальгии. Британский фильм «Кровь» (2012), к примеру, показывал двух женщин-вампиров, мать и дочь, скрывающихся от общества мужчин, а американская «Вампирша» (2019) рассказывала о группе упырих-феминисток, которые боролись с патриархальными устоями в своих кругах.
Россия – страна вампиров: за все хорошее, против всего плохого
Первые вампиры обнаружились в отечественном кино еще задолго до «Пищеблока» и «Вампиров средней полосы», появившихся одновременно в 2021-м и демонстрирующих, что вампиризм вполне национальное, исторически и политически обусловленное в наших палестинах явление. До этих двух произведений – в «Упыре» ли, в «Ночном дозоре» — клыкастые люди были единичными и вредными для общества элементами, которых борцы с нечистью старались вовремя нейтрализовать.
И вдруг оказалось, что Россия – не просто страна вампиров: они живут среди нас, ничем не отличаются от нас, а по части морали дадут фору всем мировым упырям, ведь главное для них – это семья. Конечно, не секрет, что создатели трилогии о смоленских вампирах вдохновлялись в том числе «Реальными упырями», но пошли еще дальше. «Вампиры средней полосы» во главе с патриархом Святославом Вернидубовичем (Юрий Стоянов) дружелюбны и легко уживаются с людьми, не лишены самоиронии, любят порядок и справедливость. Стараясь не выделяться в социуме, они терпеливо испытывают практически те же невзгоды, что и обычные жители среднерусских городов – перебои с горячей водой и отоплением, разбитые дороги, не всегда качественные медицинские условия. Основой их жизни являются семейные ценности, и этой философии противопоставляются нравы уральского вампира Бориса Ефимовича (Егор Дружинин) и его клана, считающих себя более развитой формой жизни, в отличие от людей, которые для них ничем не отличаются от домашнего скота. Не сложно догадаться, чья идеология победит. Но довольно показательно, что в современных фильмах о вампиризме… вампиры окончательно утратили ореол инфернальных пришельцев и стали метафорой самых что ни на есть земных проблем. И такая участь постигла кровососов по всему миру.
Новые времена: вампиры тоже люди
Ярким примером гуманизации стала канадская картина 2023 года «Вампирша-гуманистка ищет отчаянного добровольца». Её героиня, вампирша Саша, ведет абсолютно цивилизованный образ жизни, испытывая неприязнь к насилию в любом его проявлении. Фильм с верой в своих персонажей и четким убеждением, что в наше время даже вампиры могут быть гуманистами, решает непростую задачу — показать, как мифическое существо борется с собственной природой, чтобы остаться этичным в мире, где вампиризм приходится тщательно скрывать. Ту же тему развивает британская комедийная драма «Вампиры легкого поведения» (2024). Её герои — «вампиры в ремиссии», избравшие путь воздержания, чтобы не вести аморальную жизнь. Эта чувственная и забавная лента нетривиально рассказывает о поиске смысла жизни и преодолении личностных кризисов, исследуя сложный баланс между привычным заветом «быть собой» и умением управлять своими чувствами, оставляя единственной незыблемой ценностью семью.
Таким образом, проделав столетний путь от готического гроба в Германии до смоленского дома, вампир в кино окончательно сменил амплуа. Из воплощения чумы и потустороннего ужаса он превратился в универсальную проекцию человеческих страхов и чаяний: сначала о запретной страсти, затем о вечной молодости, а теперь — о поиске своего места в обществе, сохранении идентичности и простом бытовом выживании. География вампиров расширилась до всего земного шара, а их сущность эволюционировала от метафизического Зла до самого обычного «другого», чья непохожесть лишь подчеркивает общие для всех вызовы.
«Вампиры средней полосы-3»