Так считает Евгений Абдуллаев, писатель из Ташкента, лауреат премии «Ясная поляна» – 2025. Творческая встреча с им пройдет 11 ноября в Академгородке в рамках фестиваля «Новая книга». Накануне приезда в Новосибирск автор романа «Катехон» и других книг ответил на вопросы нашего корреспондента.
– Что делает писателя писателем?
– То, что его читают. А хорошим писателем – то, что его читают хорошие, внимательные читатели.
– Можете ли на улице, в метро, на базаре определить, что среди людей – поэт?
– Что именно поэт – наверное, нет. Что человек близкого мне склада – наверное, да.
– Что такое красота? Что красивее – закаты или стихи о них?
– И закаты бывают разные, и стихи о них. «Никогда не забуду (он был, или не был, Этот вечер): пожаром зари. Сожжено и раздвинуто бледное небо, И на жёлтой заре – фонари». Это, думаю, покруче многих закатов.
– Самая важная и самая бесполезная вещи в вашем доме?
– Самая важная – книги. И они же, со стремительным развитием электронных библиотек, увы, все более бесполезная.
– Какая часть речи вам как писателю нужнее, ценнее всего?
– Все. И не только части речи, но и знаки препинания. Что нужнее – это чувство меры и чувство стиля.
– Почему сложно быстро понять, в чем ты талантлив? Нераскрытый потенциал – беда человека или общества?
– «Быстро» вообще многие вещи понять не удается. А что до «нераскрытого потенциала», то дело, думаю, в его величине. Серьезный потенциал – если мы говорим о современном обществе – не может не раскрыться.
– Противостоять темным силам можно только высветляя жизнь?
– Противостоять темным силам нужно, прежде всего, в самом себе. Их внутри каждого из нас более чем достаточно. А что касается жизни… Как говорил Серафим Саровский, «стяжи дух мирен, и тогда тысячи вокруг тебя спасутся».
– Сергей Шаргунов заявил: сожженный – не мертвец, а прошедший испытания. Согласны?
– Что касается мнений о моих книгах, я готов согласиться с любым внимательным (повторюсь!) читателем. А Сергей Шаргунов – читатель внимательный, любящий и понимающий современную литературу. Книга написана, книга вышла; она отделилась от меня как от автора, от моих мыслей. Теперь она живет мыслями читателей.
– Катехон – удерживающий от распада. Речь о культуре, искусстве, совести?
– Обо всем, наверное. Главное – о мире.
– В чем вы искушенный человек?
– В постоянном недовольстве собой. В чувстве недостаточности своих знаний и умений.
– Есть ли в России и Узбекистане города без мифологии?
– Если говорить именно о литературной мифологии, то их множество. Да, есть очень хорошо разработанная, очень плотная мифология Питера, как такого призрачного города. Начиная от Гоголя и до недавних книг, вроде «Питерских монстров» Веры Сороки. Есть литературная мифология Москвы. Как такого полупатриархального исчезающего рая, сметаемого чем-то холодным, безликим и неуютным. Она возникает чуть позднее, где-то с Гиляровского, но тоже очень богата. А за пределами двух столиц? Усилиями Иванова, Сальникова, Матвеевой и еще нескольких интересных авторов возникает литературная мифология Екатеринбурга. В отношении других городов – не знаю… Литературная мифология города – это ведь не просто набор текстов; это прежде всего образ города (или какого-то места в нем), как его увидел какой-либо автор, достаточно известный за пределами этого самого города. Может, даже вообще не его житель. Скажем, литературная мифология Ташкента как города-убежища (хотя и не очень надежного, зыбкого) начинается с романа «Ташкент – город хлебный» Александра Неверова, который в Ташкенте и не жил.
– Самаркандцы, умеющие работать локтями, похожи на пробивных москвичей?
– Насчет самаркандцев и их локтей – это, конечно, некоторое художественное преувеличение. А что касается москвичей – то это, скорее, такие ташкентцы. И я бы не сказал, что москвичи сами по себе пробивные. Пробивными способностями, как правило, обладают провинциалы, которых щедро поставляют столице другие города, и не только российские…
– Вы недавно на канале «Культура» сказали: «Читателя надо пускать по ложному следу, ставить ему подножки». И все это из любви к нему или из любви к искусству?
– Это вообще, думаю, не про любовь, а про литературные приемы. Про технологию писания прозаического текста… Хотя, конечно, любовь в той или иной мере пронизывает собою все. Но тут – про другое.
– «Любого, ничего ему не объясняя, можно посадить в тюрьму лет на десять, и где-то в глубине души он будет знать, за что» – так сказал Дюрренматт. И вас? А за что?
– Любого – значит, и меня. За что? Да за что угодно; и не обязательно за какие-то проступки (хотя кто из нас без греха?). Дело ведь тут не в том, что любой человек совершает нечто не совсем законное, а в том, что он все более беззащитен перед государством. Которое обладает колоссальной информацией о каждом (спасибо техническому прогрессу). И, в общем, да: может любого посадить, ничего даже не объясняя. Придумай сам, за что.
– Вы были в Сибири на фестивалях, «Белом пятне» в Новосибирске и «Волошинском сентябре» на Енисейщине. Много ли общего у сибирских мегаполисов? В чем схожи сибиряки?
– Бывал еще в Омске, в Иркутске… Сложно сравнивать, и города, и людей. Всякое сравнение будет отдавать верхоглядством, «туристической» оптикой. К городам и людям надо приглядываться долго.
– Чем запомнилась работа в жюри Волошинского конкурса и в семинаре поэзии?
– Приятной усталостью. Это очень важно – какая у тебя усталость возникает после долгого чтения или разбора стихов. Усталость-пустота. Или усталость с примесью раздражения за напрасно, по большому счету, проделанный труд. Эта усталость была приятной, творческой.
– Чем отличается хорошее стихотворение от очень хорошего?
– Приблизительно тем же, чем симпатичная тебе женщина – от любимой.
– Писатель – это стиль или сюжеты?
– Серьезный писатель – больше стиль, чем сюжеты; массовый – больше сюжеты, чем стиль.
– Будущее литературы за романом или короткой прозой?
– За талантливой прозой. Равно как и прошлое.
– Детективы – лидеры продаж. Это навсегда?
– Не очень уверен насчет детективов; говорят, очень хорошо расходится нон-фикшн. Куча всякого фэнтези. Но детективы – почему бы нет? Хорошо, со знанием темы написанный детектив, на современном российском материале – мне кажется, этого даже немного не хватает. А в целом – какая разница, кто и что там в лидерах продаж. Пусть об этом думают те, кто работает на рынке массовой литературы.
– Чьим современником себя считаете?
– Моих друзей, моих коллег, моих читателей.
Юрий Татаренко
Фото из личного архива Е. Абдуллаева