На решение США возобновить ядерные испытания отреагировали в Иране. Всего три месяца назад американцы разбомбили ядерные объекты Исламской Республики, заявив, что Иран не имеет права обладать ядерным оружием, несмотря на развитие мирной атомной программы.
Глава иранского МИД Аббас Аракчи, естественно, выразил возмущение.
"Переименовав свое Министерство обороны в Министерство войны, ядерный забияка вновь приступает к испытаниям атомных вооружений… Тот же самый забияка демонизирует мирную ядерную программу Ирана и угрожает новыми атаками на объекты страны, находящиеся под гарантиями МАГАТЭ, что является вопиющим нарушением международного права", — отметил он.
Обгоревшие куски металла, истлевшие стены, рассыпающийся бетон и расплавленное стекло — до 16 июня этого года в этом здании располагались главные студии иранской государственной вещательной корпорации, которую здесь называют голосом Ирана. Но ракета, попавшая прямо в центр крыши, уничтожила все.
Израиль нанес удар в ходе 12-дневной войны. Под завалами погибли двое; их портреты теперь на входе. Внутри — растяжка с лицом Сахар Эмами. Она вела эфир, когда начали падать бомбы. Даже под обстрелом она не вышла из кадра.
"Я подумала, что нас сейчас накроет обломками. Но чтобы успокоить людей, чтобы не дать страху взять верх – я осталась. Не знаю, кажется, мне помог Аллах – у каждого новостного эфира есть свой режиссер. Думаю, режиссером этого эфира был сам Господь", – вспоминала Сахар Эмами, телеведущая иранской вещательной корпорации.
Эмами стала символом стойкости иранцев. Осматривая разрушенное здание, она говорит, что с одной стороны чувствует горечь, а с другой — гордость.
"Здесь у нас была ванная. Здесь кухня. Здесь мы с родителями пили чай, сидели на диване и смотрели телевизор", — говорит она.
Во время обстрелов он потерял мать. Отец 25 дней находился в коме — все потому, что к соседям в гости, попить чаю, пришел физик-ядерщик, которого выслеживала израильская ракета.
Память о жертвах войны увековечена на площади в центре Тегерана. Здесь установлены памятные инсталляции. Например, одна из них напоминает о семье из 12 человек, погибших в провинции Гилян. Здесь детские качели, уничтоженные ракетой, а вот машина, в которой в первые дни войны заживо сгорели трое сотрудников Красного полумесяца — аналога Красного Креста.
В Иране все на контрасте: у разбитой машины часто бродят лисы, а рядом с мемориалом идет торговля сочными гранатами, хотя всего четыре месяца назад город страдал от обстрелов.
"Взрыв был такой силы, что выбило двухслойное стекло, и осколки долетели до середины офиса. Позже мы их собрали на память — вот они в ведре, а это, возможно, обломок ракеты", — вспоминает Алиасхар Шафиен, директор информационного агентства и консультант аппарата президента.
Он добавляет, что у врагов Ирана был четкий план – нанести военный удар и спровоцировать народ на волнения.
"Кто-то ожидал, что если начнется война, может произойти распад страны. Но наоборот, солидарности стало больше. Например, из Тегерана в те дни эвакуировалось до 60% населения, но все в итоге вернулись", — поделился Шафиен.
Сегодня на рынке обсуждают готовящуюся деноминацию. В Иране официально обращаются две валюты — риалы и народные туманы.
"Это очень мало денег! Вот самая большая купюра — два миллиона риалов, но мы говорим 200 тысяч туманов. Если уберут четыре ноля, мы будем очень рады", — рассказывает Амирали, торговец орехами.
Мохаммад Сохраби, несмотря на то, что миллионер, еще не считает себя богачом и уверен, что богатство впереди — на руке у него два перстня.
"Они принесут мне благословение. Все зависит от перстня. В Иране мужчинам не принято носить золото. Надеваем серебро!" — отмечает он.
"В Иране 90 процентов денег тратят женщины. Такая философия. Мужчины зарабатывают и обеспечивают семью, а женщины тратят!" — объясняет роль женщин парфюмер Амир.
Пока Реза готовит мясо, Рахмон рассуждает и о традициях: иранцы когда-то поклонялись огню и не боятся его.
"С таким огнем мы всегда работаем. Очень вкусно получается, если побольше масла добавить. Всего три минуты — и мясо готово!" — говорит он.
Его не жалеют, ведь кормить нужно тех, кто весь день возит тяжелые тюки. Ходжэт уже 30 лет трудится на городском базаре.
"Без божьей помощи я бы это вряд ли сделал. Не уверен, что у человека есть столько сил. Однажды я вез одну тонну восемьсот килограммов", — вспоминает он.
Но всей стране сейчас тяжело. Новое правительство старается снять хотя бы часть санкций. Под ограничениями даже торговля нефтью. Однако у иранцев есть другой товар, спрос на который стабилен на протяжении тысячелетий.
В Тегеране хорошо знают и о России — даже по уазикам. Сухроб говорит, что купил машину для загородных поездок, но с автоматической коробкой удобно и в пробках.
"Я специально подбирал для поездок в горы. Но вот проблема – сейчас сложно достать запчасти", — жалуется он.
Упрощать логистику должен коридор Север-Юг, который соединит Россию и Исламскую Республику. Здесь ценят давние связи с Москвой.
Иран — страна, где будущее неразрывно связано с прошлым. На одной из главных площадей Тегерана огромный плакат с изображением глав судебной, исполнительной и законодательной властей, которые решают — буквально так написано — как достичь лучшего будущего. А над ними с Земли взирает герой страны — Кассем Сулеймани, генерал КСИР, убитый в январе 2020 года по личному приказу Дональда Трампа.
Именно с Трампом Иран вел переговоры о ядерной сделке, которые прервались внезапной атакой Израиля. Казус Белли — обвинения в том, что Тегеран стремится создать ядерное оружие.
"Они сами знают, что мы не хотим создавать атомную бомбу. Ведь у нас уже есть технология ядерного вооружения, баллистические ракеты, есть обогащенный уран. Соединить это все — и мы получим оружие", — утверждает Хоссейн Канани Моххадам, генерал КСИР в отставке, доктор инженерных наук.
После атак на атомные объекты Фордо, Натанза и Исфахана Тегеран не позволяет даже представителям МАГАТЭ заходить на свои территории. Здесь вернулись к разработке новых ракет и беспилотников и выработали новую формулу общения с Западом — проверяй и никогда не доверяй.
"Эта 12-дневная война на самом деле началась давно и охватывает разные сферы. Это и санкции, и политическое давление, и все действия МАГАТЭ. А летом, по мнению наших врагов, настало время для военного удара. Мы дали отпор. Но второй войны Ирана и Израиля не избежать. Не сейчас, но позже она случится", — говорит политолог Мухаммад Катери.