Для цитирования:
Ромашкина Н.П., Стефанович Д.В. Искусственный интеллект и естественная война // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. No. 6. С. 69–83.
Тема применения искусственного интеллекта (ИИ) на войне стала одной из главных в международной повестке дня и приобретает всё большее значение, по мере того как крупнейшие военные державы начали своего рода гонку по его внедрению в практику боевых действий. Уже сегодня ИИ применяется без преувеличения во всех военных областях, а в перспективе формы и способы использования вооружённых сил будут всё больше зависеть от научно-технической оснащённости и новейших систем управления войсками и оружием.
Путь ИИ на военную службу
Появление и внедрение ИИ стало в определённой мере революционной вехой в военном деле, однако эксперименты и использование ИИ для военных целей имеют долгую историю. Первые исследования в этой области связаны именно с военной деятельностью и на ранних этапах финансировались военными структурами для достижения превосходства над противником. Ещё в 1950 г. математик Алан Тьюринг, взломавший немецкую шифровальную машину «Энигма» во время Второй мировой войны, разработал тест, определяющий, может ли компьютер сравниться с человеческим интеллектом[1]. Начиная с 1960-х гг. СССР и США активно работали над автоматизацией систем ведения боевых действий, создавая специализированные вычислительные комплексы. Эти ранние разработки зачастую терпели неудачу главным образом из-за того, что ожидания военных не соответствовали реальному уровню развития технологий[2]. Ситуация изменилась в 1980-е гг., когда автоматизированные системы боевого управления (АСБУ) получили достаточную технологическую основу. Однако на этом этапе также стали понятны ограничения и недостатки ИИ, связанные со сложностью моделирования человеческого интеллекта, низкой эффективностью и надёжностью ИИ, отсутствием общих принципов и стандартов. В 1990-е гг. значительные успехи в разработке ИИ в военном деле были достигнуты в основном в США. Так, с 1991 г. программа Dynamic Analysis and Replanning Tool (DART) широко применялась для планирования транспортировки грузов и личного состава, а также для решения других логистических задач и позволила сэкономить миллионы долларов[3].
В 2000-е гг. начался новый этап развития ИИ в военной сфере. В настоящее время ИИ входит в перечень технологий, способных радикально изменить структуру военной мощи государства. Он обеспечивает поиск, распознавание и анализ информации; выработку рекомендаций и решений; автоматическое формирование и выдачу исполнительных команд на устройства, например, на боевые робототехнические комплексы или на отображающие устройства для принятия окончательного решения человеком. С помощью ИИ выполняются задачи, отличающиеся большим объёмом исходных данных, их неопределённостью и противоречивостью, трудностью комплексной обработки разнородной информации в реальном времени, жёсткими сроками на принятие решений и др.[4]
В военном лексиконе многих государств появился специальный термин «Искусственный интеллект в военном деле» (ИИВД). В России соответствующие технологии рассматриваются как исследования в сфере вооружённой борьбы, которые ведутся по трём основным направлениям: создание систем, основанных на знаниях; нейросистем; систем эвристического поиска[5] и включают:
- машинное обучение – алгоритмы, позволяющие системам обучаться на основе данных без явного программирования;
- глубокое обучение – подкатегория машинного обучения, использующая многослойные нейронные сети для анализа сложных данных;
- компьютерное зрение – технологии, позволяющие системам идентифицировать и классифицировать объекты на изображениях и видео;
- обработка естественного языка – методы понимания и генерации человеческой речи компьютерными системами;
- автономные системы – технологии, обеспечивающие самостоятельное функционирование военных платформ;
- системы поддержки принятия решений – комплексы, анализирующие большие объёмы данных для предоставления рекомендаций.
Одной из основных причин ускоренной разработки различных систем военного назначения с элементами ИИ является нарастающая потребность в аналитической обработке структурированных и неструктурированных значительных объёмов данных в максимально сжатые сроки. Кроме того, необходима автоматизация отдельных процессов (поиска и обнаружения цели, наведения оружия, вскрытия факта обнаружения себя противником и т.д.) в рамках эксплуатации и боевого применения различных видов вооружений и военной техники (ВВТ), для чего соответствующие функциональные устройства оснащаются специализированными вычислительными модулями с ИИ или так называемыми «элементами ИИ».
Прогнозы относительно характера будущих войн показывают, что основные изменения в формах и способах применения вооружённых сил будут определяться не столько географическими и военно-политическими условиями, сколько научно-техническим прогрессом в создании новых образцов вооружений и военной техники и в совершенствовании принципов управления войсками и оружием. А военное доминирование будет зависеть не только от размера армии, но и в значительной степени от качества её алгоритмов и программ, в том числе ИИВД как наиболее ускоренно развивающегося направления.
ИИ в боевых действиях
Основными областями применения систем с ИИ при планировании военных операций являются сбор информации, разведка, наблюдение и рекогносцировка, обнаружение целей, логистика, операции в киберпространстве и информационное обеспечение (мониторинг в реальном времени, выявление, нейтрализация и прогнозирование угроз, безопасность связи, дезинформация противника, влияние на население и другое). Алгоритмы, поддерживающие планирование операций, сходны с алгоритмами для автономных систем, но менее публичны.
В настоящее время в различных странах разрабатываются системы с ИИ для централизованного планирования и координации военных действий различного масштаба – от тактических до стратегических – в воздушном, космическом, морском, наземном, кибер- и электромагнитном пространстве. В англоязычной литературе такие действия получили название «многосферное управление и контроль».
При ведении боевых действий ИИ применяется, чтобы сделать операции более эффективными и менее зависимыми от участия человека, что гипотетически ведёт к снижению ошибок и освобождает военнослужащих для других задач, однако эти процессы связаны с большим числом угроз и этических проблем.
Важнейшим направлением применения ИИ в процессе ведения военных действий являются автономные и полуавтономные вооружения. В настоящее время наиболее перспективным считается создание автономных боевых или обеспечивающих средств, способных действовать самостоятельно и продолжать выполнение задания (или возвращаться на заданную позицию) в случае потери связи с центром управления. Традиционные примеры такой техники – беспилотные летательные аппараты (БПЛА), наземные робототехнические комплексы, автономные необитаемые надводные («безэкипажные катеры», БЭК) и подводные аппараты (АНПА) различного назначения.
Одним из ярчайших примеров внедрения ИИ в современное военное дело является стремительное развитие так называемых «верных ведомых»: больших БПЛА, способных вести боевые действия вместе с пилотируемой авиацией.
Наиболее известны американские образцы “collaborative combat aircraft” от Kratos, Anduril и General Atomics, однако и в России существует тяжёлый дрон С-70 «Охотник», «напарник» Су-57, который в 2025 г. был оборудован системой ИИ, выполняющей функции электронного второго пилота[6] и в принципе уже в той или иной мере применяется в ходе боевых действий. Весьма ярко в этом жанре выступила Народно-освободительная армия Китая, представившая на Параде Победы 3 сентября 2025 г. сразу несколько образцов БПЛА, которые также являются «верными ведомыми» для существующих и перспективных боевых самолётов пятого и шестого поколения.
Другим важным направлением остаётся наращивание автономизации ударных БПЛА «поля боя». Так, система Skynode S, разработанная совместно с государственными и отраслевыми партнёрами в США, ЕС и на Украине, в нарастающих масштабах испытывается в военных действиях Вооружённых сил Украины против России. Skynode представляет собой мини-компьютер компактного размера и контроллер полёта, которые помещают внутрь беспилотников. Разработчики утверждают, что таким образом обеспечивается поражение целей с повышенной точностью и устойчивостью к радиоэлектронному подавлению[7]. Аналогичные разработки ведутся и в России, в том числе и для повышения эффективности ударных дронов большой дальности семейства «Герань».
В ходе боевых действий на территории Украины также активно используются наземные робототехнические комплексы, например, телеуправляемый гусеничный робот для поддержки пехоты MUTT (Multi-Utility Tactical Transport, США)[8]; гусеничные, дистанционно управляемые машины пехоты THeMIS (Германия), выполняющие различные задачи от логистики до боевых действий[9]; семейство робототехнических комплексов «Уран» (-6[10], -9[11] и -14[12]) для разведки и огневой поддержки, пожаротушения и разминирования, которые применяются инженерными войсками российской армии и на линии боевого соприкосновения, и на освобождённых территориях[13].
Современные морские автономные системы представлены беспилотным судном, способным патрулировать обширные морские территории Sea Hunter (США)[14]; БЭК “Sea Baby” (Украина)[15], АНПА с ядерной энергетической установкой «Посейдон» (Россия)[16], а также такими перспективными западными образцами больших и сверхбольших АНПА, как Orca и Manta Ray. Нельзя не отметить и продемонстрированные на всё том же параде 3 сентября 2025 г. китайские АНПА, к задачам которых относится установка минных заграждений.
Перспективным направлением дальнейшего совершенствования автономных средств является обеспечение возможности их группового взаимодействия. С этой целью, например, ДАРПА реализует программы по отработке вопросов группового применения БПЛА, автономных надводных и подводных объектов, наземных мобильных роботизированных платформ различного назначения.
Такие групповые вооружения должны обладать способностями определять особенности окружающей обстановки, в том числе устанавливать наличие других участников группы; автоматически организовывать каналы связи и определять старшего группы или выбирать нового при потере предыдущего; взаимодействовать для выполнения поставленной задачи. Отметим, что подобный функционал уже частично реализован на противокорабельных ракетах, однако морские бои значительно отличаются от боевых действий на суше, а тем более в условиях урбанизированной местности.
В перспективе могут появиться и полноценные «рои дронов», однако на сегодня реализуются более простые решения – разработка и внедрение модулей управления, способных принимать видеосигналы, анализировать изображения, а также захватывать и в автоматическом режиме сопровождать цели[17].
ИИ способствует оптимизации принятия стратегических решений в военных условиях. Обрабатывая большие объёмы данных из различных источников, генеративные модели могут показывать связи, закономерности и потенциальные последствия, значительно сокращая необходимое для этого время. Эта информация может быть представлена лицам, принимающим решения в виде отчётов и в формате разговора. ИИ также может проводить моделирование для проверки возможных сценариев с целью получения оптимальных результатов, в том числе в кризисной ситуации.
Таким образом, использование ИИ в системах управления позволяет формировать интегрированный источник информации, «глобальную оперативную картину», на основе которой командирам различного уровня будут предлагаться наиболее эффективные варианты действий.
При этом переход к «алгоритмическим боевым действиям» может вступить в противоречие с традициями военной бюрократии, что снизит эффективность внедрения элементов ИИ[18].
К современным и перспективным системам командования, управления, связи, разведки, наблюдения и рекогносцировки в целях поддержки принятия решений можно отнести Project Maven (США) с алгоритмами машинного обучения для анализа видеоматериалов с БПЛА (применяется в том числе на Украине[19]); командная информационная система «Андромеда-Д» (Россия) с элементами ИИ для обработки данных с различных источников[20]; система объединённого командования и управления JOCAS (Китай) с технологиями ИИ для анализа разведывательной информации[21].
Продолжается и разработка теоретической базы внедрения ИИ непосредственно на пунктах боевого управления. При этом ключевой задачей как существующих, так и перспективных АСБУ всех уровней (вплоть до стратегических ядерных сил, о чём будет сказано дополнительно) остаётся обеспечение «меньшей, чем у противника, длительности цикла управления войсками и оружием»[22].
«Стратегический» ИИ
Проблема влияния ИИ на стратегические вооружения, и в первую очередь ядерное сдерживание, находится в фокусе исследований уже не первый год и остаётся крайне актуальной. Стоит отдельно упомянуть серию публикаций 2019‒2020 гг., подготовленную СИПРИ с привлечением специалистов из различных стран мира[23], что позволило «сверить часы» с учётом региональных особенностей. Особого внимания заслуживают публикации 2025 г. Института безопасности и технологий в жанре «букваря» (primer) по вопросам роли ИИ в системах поддержки принятия решений, адаптивного нацеливания и боевого управления ядерными силами[24]. Несмотря на определённые противоречия в оценках роли и места, а также перспектив внедрения ИИ в системы и подсистемы, связанные с ядерным оружием, неизменным остаётся восприятие данной сферы как одной из наиболее важных в глобальном масштабе.
Неудивительно, что «оседлать» этот «хайп» пытаются и в политических целях.
Отсюда и стремление, например, США в годы администрации Байдена зафиксировать собственные подходы в духе сохранения и гарантирования человеческого контроля над принятием решений о применении ядерного оружия. Заметим, что, несмотря на публичную поддержку подобных заявлений и формальное согласие с ними как минимум четырёх из пяти «официальных» ядерных держав[25], сам характер использования элементов ИИ в системах поддержки принятия решений и адаптивном нацеливании и перенацеливании средств доставки ядерного оружия делает вопрос собственно команды на боевое применение в какой-то мере вторичным. Кроме того, системы боевого управления ядерными силами сами по себе представляют едва ли не наиболее чувствительную область военной организации любой ядерной державы, и какое-либо движение в направлении большей транспарентности представляется контрпродуктивным.
При этом, безусловно, и в России решение о применении ядерного оружия принимает исключительно президент[26], а, например, командующий РВСН подчёркивает нецелесообразность «замены человека» в этом контексте[27]. Одновременно элементы ИИ уже сейчас используются для решения рутинных задач, в том числе при контроле состояния командных пунктов и пусковых установок.
В Соединённых Штатах руководство Стратегического командования прямо указывает на роль ИИ в обеспечении эффективности перспективных АСБУ ядерных сил[28]. В национальных лабораториях США, отвечающих в том числе за ядерный арсенал, идёт внедрение, пусть и на экспериментальном уровне, систем с ИИ. Так, в Сандийской лаборатории в 2023–2024 гг. разработан и внедрён генеративный ИИ-помощник SandiaAI, в перспективе позволяющий повысить эффективность решения рутинных несекретных задач[29]. К слову, «ИИ-чатботами» пользуются и высокопоставленные военачальники. В частности, командующий американской Восьмой армией (развёрнутой в Южной Корее) отмечает, что уже сегодня генеративный ИИ позволяет оптимизировать процесс принятия решений[30].
Огромное значение технологиям ИИ придаётся в рамках реализации проекта создания национальной ПРО США «Золотой купол». Несмотря на отсутствие деталей о том, как будет выглядеть ИИ-система управления огнём, уже сегодня элементы ИИ используются для выявления целей в интересах существующих систем ПРО[31]. Особый энтузиазм в этой области испытывают различные технологические компании, предлагающие свои ИИ-решения и формирующие консорциумы для выхода на оборонный рынок, – и «Золотой купол» тут предлагает едва ли не самый щедрый кусок пирога[32]. Впрочем, соответствующие проекты реализовывались и до этой инициативы Трампа – так, ещё с 2024 г. в США разрабатывается программное решение с элементами ИИ для обнаружения гиперзвуковых ракет противника по данным со спутников[33].
Отметим, что ИИ в стратегических вооружениях работает в двух измерениях. Он позволяет оптимизировать планирование боевого применения и работу систем боевого управления. Одновременно элементы ИИ могут быть частью бортовых систем управления конкретных средств доставки ядерного оружия, средств поражения. Речь здесь идёт и о перспективных интеллектуальных автономных боеприпасах, например, гиперзвуковых планирующих крылатых блоках[34], и об условных беспилотных тяжёлых бомбардировщиках[35] или АНПА, способных не только быть средствами доставки сами по себе, но в будущем стать и носителями ракет различных классов, в том числе и в ядерном оснащении.
В целом фактор ИИ на стратегическом уровне может играть как стабилизирующую, так и дестабилизирующую роль.
Например, элементы ИИ повышают эффективность АСБУ ядерных сил, укрепляя сдерживание, делая ядерное возмездие неизбежным. Однако ИИ уже используется для улучшения целеуказания в сфере «традиционной» противоракетной обороны и так называемого «достартового перехвата», повышая качество распознавания ложных целей и эффективность перехватчиков и средств поражения. Принимая за аксиому дестабилизирующую роль глобальной ПРО и контрсилового потенциала как непосредственно связанного с ней, понятны оценки внедрения ИИ в данной области. Но примерно те же технологии повышают надёжность систем предупреждения о ракетном нападении, что, в свою очередь, вновь ведёт к определённой стабилизации.
Нормативная база
Постепенное внедрение ИИ во все сферы военной деятельности продолжается, однако формирование соответствующей правовой базы несколько запаздывает на национальном и международном уровнях[36].
26 июля 2022 г. министр обороны Российской Федерации утвердил Концепцию деятельности ВС РФ в сфере разработки и применения систем вооружений с использованием технологий ИИ[37]. Не погружаясь в глубины бюрократического языка, тем более сама концепция отсутствует в открытом доступе, отметим, что приоритетом ВС РФ остаётся «ответственное применение вооружений, в том числе с использованием технологий ИИ», а обязательным условием при разработке образцов ВВТ остаётся учёт требований международного гуманитарного права.
Документ, обновлённый Пентагоном в январе 2023 г., определяет политику в этой сфере, содержит руководящие принципы разработки и эксплуатации автономных и полуавтономных систем вооружений, включая управляемые боеприпасы, способные автоматически выбирать цель и поражать её кинетическими и некинетическими, летальными и нелетальными средствами, а также управляемые операторами системы обороны военных объектов. Документ устанавливает руководящие принципы, призванные свести к минимуму вероятность и последствия сбоев в автономных и полуавтономных системах вооружения, чреватых непреднамеренными столкновениями, и представляет собой «руководство по безопасной и этичной разработке и использованию автономного оружия, одного из самых перспективных военных приложений ИИ». Отметим, что и после смены американской администрации и даже переименования министерства обороны в «военное министерство» вопросы ответственного подхода к использованию ИИ сохранили значение и даже несколько расширились на данную область в целом, не только на военную[38].
Анализ ускоренного развития автономных и полуавтономных систем вооружений и внедрения «элементов ИИ» с учётом жёсткой конкуренции в этой области между крупными военными державами приводит к необходимости постановки вопроса о международном контроле над таким оружием если не в ближайшей, то в среднесрочной перспективе. Темпы развития говорят, что уже сейчас присутствует «гонка» полу- и автономных систем, которая на фоне роста числа горячих конфликтов в мире будет нарастать. Так как такие виды вооружений требуют лишь частичного вмешательства человека или не требуют вообще, следовательно, нивелируют многие этические, нравственные и психологические аспекты, логично предположить, что на международном уровне может быть поставлен вопрос о рассмотрении полу- и автономных военных систем с элементами ИИ в качестве оружия массового уничтожения.
Оценка перспектив
Происходит своего рода соревнование между развалом ранее существовавших механизмов ограничений в военной сфере и появлением всё новых областей вооружённого противоборства в связи с научно-технологическим развитием. В этих условиях едва ли не более важной задачей оказывается обеспечение подготовки операторов соответствующих систем и подсистем, использующих ИИ, разработчиков концептуальных и доктринальных основ в данной сфере, равно как и будущих, скажем так, «переговорщиков» на случай полноценного подключения дипломатов к данной работе. В США этой проблемой уже озаботились – так, запущена стипендиальная программа AIxNuclear[39], в рамках которой отберут специалистов в сфере ИИ и в ядерной сфере. Их задачей станет проведение необходимых исследований с перспективой перехода на государственную службу.
К любопытным выводам пришли американские военные учёные по итогам экспериментов с генеративным ИИ в Командно-штабном колледже морской пехоты. Отмечается, что значимый позитивный эффект может быть достигнут только при изменении всего подхода к планированию и штабной работе в целом, в то время как в качестве дополнительного инструмента ИИ скорее всего останется лишь «диковиной на полях доктрины»[40].
Подобные исследования проводятся и в России, они подводят к схожим выводам[41]. Так, в рамках работ по созданию «военно-технической методологии интеллектуализации процессов поддержки принятия решений» (ВТМИ) отмечается «отсутствие однозначного научно-технического понимания роли, среды и области системного применения Ц[ифровых] Т[ехнологий] и Т[ехнологий] ИИ» и «отсутствие необходимого военно-научного обоснования принципов выбора и использования… программных продуктов двойного назначения для применения в перспективных АСУ войсками (силами)». Предлагается провести ряд исследований, по итогам которых станет возможна разработка стратегических и нормативно-правовых подходов к переходу на новое поколение АСУ.
Пожалуй, это можно в полной мере отнести и к ракетно-ядерной сфере: требуется не столько внедрение новой технологии, пусть и полезной, сколько изменение подходов как таковых.
Впрочем, это справедливо для любых технологических новаций на протяжении всей истории человечества, в первую очередь военной истории.
Авторы:
Наталия Ромашкина, кандидат политических наук, руководитель Группы проблем информационной безопасности Центра международной безопасности, Национальный исследовательский институт мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН);
Дмитрий Стефанович, научный сотрудник Центра международной безопасности, Национальный исследовательский институт мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).
Сноски
[1] Turing A.M. Computing Machinery and Intelligence // Mind. 1950. Vol. 59. P. 433–460.
[2] См.: Stanley E.A. Evolutionary Technology in the Current Revolution in Military Affairs: The Army Tactical Command and Control System. Carlisle, PA: Strategic Studies Institute, U.S. Army War College, 1998. 68 p.; Négyesi I. A csapatvezetési rendszerek automatizálásának első eredményei az USA fegyveres erőinél I // Hadtudomány, E-szám. 2015. P. 139–151.
[3] Hedberg S.R. DART: Revolutionizing Logistics Planning // IEEE Intelligent Systems. 2002. Vol. 17. No. 3. P. 81–83.
[4] Ромашкина Н.П. Искусственный интеллект для войны и мира: подводя итоги года // ИМЭМО РАН. 25.12.2023. URL: https://www.imemo.ru/publications/policy-briefs/text/artificial-intelligence-for-war-and-peace-summing-up-the-year (дата обращения: 19.10.2025).
[5] Искусственный интеллект в военном деле. Энциклопедия РВСН // Министерство обороны Российской Федерации. URL: https://mil.ru/services/encyclopedia/dictionary/listrvsn/cf9ada6d-af59-433f-b05a-5a1f423ee4f8 (дата обращения: 19.10.2025).
[6] В Су-57 внедрили искусственный интеллект // РИА Новости. 24.05.2025. URL: https://ria.ru/20250524/pomoschnik-2018798216.html (дата обращения: 19.10.2025).
[7] Auterion Introduces Breakthrough Drone Technology for Kinetic Military Use to Help Democracies Defend Themselves // Auterion. 28.06.2024. URL: https://auterion.com/auterion-introduces-breakthrough-drone-technology-for-kinetic-military-use-to-help-democracies-defend-themselves/ (дата обращения: 19.10.2025).
[8] Multi-Utility Tactical Transport (MUTT) UGV // Army Technology. 08.07.2020. URL: https://www.army-technology.com/projects/multi-utility-tactical-transport-mutt-ugv/?cf-view (дата обращения: 19.10.2025).
[9] The Arms and Military Equipment Germany Is Sending to Ukraine // Die Bundesregierung. 17.04.2025. URL: https://www.bundesregierung.de/breg-de/service/archiv-bundesregierung/military-support-ukraine-2054992 (дата обращения: 19.10.2025).
[10] УРАН-6 // СКБ МО РФ. URL: https://skbmo.ru/uran6.html // (дата обращения: 19.10.2025).
[11] УРАН-9 // СКБ МО РФ. URL: https://skbmo.ru/uran14.html (дата обращения: 19.10.2025).
[12] УРАН-14 // СКБ МО РФ. URL: https://skbmo.ru/uran14.html (дата обращения: 19.10.2025).
[13] Влияние СВО на развитие «урановой» группы роботизированных комплексов // Sputnik Азербайджан. 19.01.2024. URL: https://az.sputniknews.ru/20240119/vliyanie-svo-na-razvitie-uranovoy-gruppy-robotizirovannykh-kompleksov-462082960.html (дата обращения: 19.10.2025).
[14] Navy’s Sea Hunter Drone Ship Has Sailed Autonomously to Hawaii and Back amid Talk of New Roles // TWZ. 04.02.2019. URL: https://www.twz.com/26319/usns-sea-hunter-drone-ship-has-sailed-autonomously-to-hawaii-and-back-amid-talk-of-new-roles (дата обращения: 19.10.2025).
[15] New Drone Boat Named Sea Baby Used in Kerch Bridge Attack // TWZ. 16.08.2023. URL: https://www.twz.com/new-drone-boat-named-sea-baby-used-in-kerch-bridge-attack (дата обращения: 19.10.2025).
[16] Заквасин А., Комарова Е. «Витязь», «Сарма», «Посейдон»: каких результатов добилась Россия в разработке подводных роботов // RT. 04.12.2021. URL: https://russian.rt.com/russia/article/934790-rossiya-armiya-podvodnyi-bespilotnik-vmf (дата обращения: 19.10.2025).
[17] Робека А. Внедряя в армию искусственный интеллект // Красная Звезда. 03.02.2025. URL: http://redstar.ru/vnedryaya-v-armiyu-iskusstvennyj-intellekt/ (дата обращения: 19.10.2025).
[18] Jensen B., Whyte C., Cuomo S. The Future of Algorithmic Warfare: Fragmented Development // War on the Rocks. 20.07.2023. URL: https://warontherocks.com/2023/07/the-future-of-algorithmic-warfare-fragmented-development/ (дата обращения: 19.10.2025).
[19] Sanger D. In Ukraine, New American Technology Won the Day. Until It Was Overwhelmed // The New York Times. 25.04.2024. URL: https://www.nytimes.com/2024/04/23/us/politics/ukraine-new-american-technology.html (дата обращения: 19.10.2025).
[20] Разиков В., Елистратов В. Третья Революция. Система поддержки принятия решений для Воздушно-десантных войск // Армейский сборник. 2022. No. 1. С. 56–63.
[21] В Китае создали первый ИИ, который может руководить всеми вооружёнными силами страны // Naked Science. 17.06.2024. URL: https://naked-science.ru/community/966182 (дата обращения: 19.10.2025).
[22] Вдовин А.В., Костин К.К. Технологии искусственного интеллекта в системах поддержки принятия решений – вероятные подходы и пути развития // Вестник Академии военных наук. 2022. Т. 81. No. 4. С. 91–97.
[23] См.: Boulanin V. (Ed.) The Impact of Artificial Intelligence on Strategic Stability and Nuclear Risk. Volume I. Euro-Atlantic Perspectives. May 2019 // SIPRI. 2019. URL: https://www.sipri.org/publications/2019/research-reports/impact-artificial-intelligence-strategic-stability-and-nuclear-risk-volume-i-euro-atlantic (дата обращения: 19.10.2025); Saalman L. (Ed.) The Impact of Artificial Intelligence on Strategic Stability and Nuclear Risk. Volume II. East Asian Perspectives. October 2019 // SIPRI. URL: https://www.sipri.org/publications/2019/research-reports/impact-artificial-intelligence-strategic-stability-and-nuclear-risk-volume-ii-east-asian (дата обращения: 19.10.2025); Topychkanov P. (Ed.) The Impact of Artificial Intelligence on Strategic Stability and Nuclear Risk. Volume III. South Asian Perspectives. April 2020 // SIPRI. URL: https://www.sipri.org/publications/2020/research-reports/impact-artificial-intelligence-strategic-stability-and-nuclear-risk-volume-iii-south-asian (дата обращения: 19.10.2025).
[24] См.: Saltini A., Mishra S., Reiner Ph. Nuclear Command, Control, and Communications (NC3): A Primer on Strategic Warning, Decision Support, and Adaptive Targeting Subsystems // Security and Technology. 07.07.2025. URL: https://securityandtechnology.org/virtual-library/report/nuclear-command-control-and-communications-nc3-a-primer-on-strategic-warning-decision-support-and-adaptive-targeting-subsystems/ (дата обращения: 19.10.2025); Mishra S., Reiner Ph. Artificial Intelligence in Nuclear Command, Control & Communications: A Technical Primer // Security and Technology. 10.09.2025. URL: https://securityandtechnology.org/virtual-library/report/ai-nc3-primer/ (дата обращения: 19.10.2025).
[25] Horowitz M. Regulating Military Use of AI Is in Everyone’s Interest // Financial Times. 13.10.2025. URL: https://www.ft.com/content/c8dbfb26-1c89-4e28-b728-d2c39725a87d (дата обращения: 19.10.2025).
[26] Пункт 20 Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания, утверждённых Указом Президента Российской Федерации от 19 ноября 2024 г. № 991.
[27] Надёжная опора безопасности и суверенитета России, интервью с командующим РВСН С.В. Каракаевым // Красная Звезда. 17.12.2024. URL: http://redstar.ru/nadyozhnaya-opora-bezopasnosti-i-suvereniteta-rossii/ (дата обращения: 19.10.2025).
[28] Trevithick J. How The Military Wants AI to Help Control America’s Nuclear Arsenal // The War Zone. 07.03.2025. URL: https://www.twz.com/nuclear/this-is-how-the-military-wants-ai-to-help-control-americas-nuclear-arsenal (дата обращения: 19.10.2025).
[29] SandiaAI Chat: New Tool for Creating Efficiencies // Sandia National Laboratories. 05.02.2025. URL: https://newsreleases.sandia.gov/sandia_ai/ (дата обращения: 19.10.2025).
[30] Baker K., Panella Ch. Even Top Generals Are Looking to AI Chatbots for Answers // Business Insider. 14.10.2025. URL: https://www.businessinsider.com/even-top-generals-are-looking-to-ai-chatbots-for-answers-2025-10 (дата обращения: 19.10.2025).
[31] Tucker P. New Golden Dome Details Emerge from Industry Day // Defense One. 14.08.2025. URL: https://www.defenseone.com/technology/2025/08/new-golden-dome-details-emerge-industry-day/407476/ (дата обращения: 19.10.2025).
[32] Frenkel Sh. Tech Companies Show Off for Trump’s ‘Golden Dome’ // The New York Times. 08.09.2025. URL: https://www.nytimes.com/2025/09/08/technology/space-capsules-ai-lasers-tech-golden-dome.html (дата обращения: 19.10.2025).
[33] Erwin S. AI Company Developing Software to Detect Hypersonic Missiles from Space // SpaceNews. 18.02.2024. URL: https://spacenews.com/ai-company-developing-software-to-detect-hypersonic-missiles-from-space/ (дата обращения: 19.10.2025).
[34] Autonomy for Hypersonics Mission Campaign // Sandia National Labs. URL: https://autonomy.sandia.gov/missioncampaign/ (дата обращения: 19.10.2025).
[35] Tirpak J. B-21: Shape of the Future // Air and Space Forces. 20.01.2023. URL: https://www.airandspaceforces.com/article/b-21-shape-of-the-future/ (дата обращения: 19.10.2025).
[36] Козюлин В. Милитаризация искусственного интеллекта и цифровых технологий: международно-правовые вызовы и перспективы регулирования // Пути к миру и безопасности. 2025. Т. 68. No. 1. С. 7–25.
[37] «О Концепции деятельности Вооружённых Сил Российской Федерации в сфере разработки и применения систем вооружений с использованием технологий искусственного интеллекта». Рабочий документ Российской Федерации. Группа правительственных экспертов по новым технологиям в сфере создания смертоносных автономных систем вооружений, Женева, 6‒10 марта и 15‒19 мая 2023 года // UN. URL: https://documents.un.org/doc/undoc/gen/g23/045/27/pdf/g2304527.pdf (дата обращения: 19.10.2025).
[38] Freedberg S. How the Pentagon Plays Into Trump’s Sprawling Artificial Intelligence “Action Plan” // Breaking Defense. 23.07.2025. URL: https://breakingdefense.com/2025/07/how-the-pentagon-plays-into-trumps-sprawling-artificial-intelligence-action-plan/ (дата обращения: 19.10.2025).
[39] Call for Applications: AIxNuclear Research Fellowship // The Berkley Risk and Security Lab. September 2025. URL: https://brsl.berkeley.edu/aixnuclear-fellowship/ (дата обращения: 19.10.2025).
[40] Chapa J., Cantu S. Human-Machine Planning: AI Lessons from the Marine Command and General Staff College // War on the Rocks. 14.10.2025. URL: https://warontherocks.com/2025/10/human-machine-planning-ai-lessons-from-the-marine-command-and-general-staff-college/ (дата обращения: 19.10.2025).
[41] Быстров И.И., Козичев В.Н., Ширманов А.В. Интеллектуализация процессов поддержки принятия решений — важный аспект информатизации деятельности должностных лиц органов управления // Военная мысль. 2025. No. 10. P. 88–93.