Как страны по-разному собирают «конструктор» открытых финансов – от национальных платформ до рыночных экосистем – и чему из этого аккуратно учится российский финтех. Разбираем ОАЭ, Индию, Китай, Казахстан, США, Великобританию и Россию по единой линейке зрелости.
В индустрии платежей случилось важное смещение: интерфейсы обмена данными стали основой не только для переводов, но и для появления целых сервисных экосистем – от кредитования «в один клик» до бесшовной идентификации. Если раньше обсуждали «открытый банкинг» (Open Banking), то сегодня на первый план вышли «открытые финансы» (Open Finance) – расширение доступа к данным из банков, страховых компаний и небанковских игроков через открытые программные интерфейсы (API). В этом рассказе – семь моделей, каждая со своей логикой, скоростью и архитектурой. А в подтексте – идея, знакомая российскому рынку: чем лучше отлажен обмен данными, тем быстрее растут сервисы вокруг него.
Объединённые Арабские Эмираты сделали то, что многие страны пока только проектируют: превратили «открытые финансы» в управляемую государством экосистему. Центральный банк ОАЭ закрепил обязательный режим подключения банков и страховщиков к единой шине данных. Каркасом служит «Open Finance Framework» (Фреймворк открытых финансов) и централизованный API-хаб – единая точка авторизации сторонних провайдеров (TPP). Эта конструкция убирает тысячи «точка-точка» интеграций, снижает издержки и делает безопасность предсказуемой. По сути, государство здесь – не только регулятор, но и оператор цифровой инфраструктуры. Так выглядит зрелый сценарий: когда правила, лицензии, безопасность и стандарты интерфейсов живут в одном «шкафу».
Индия пошла дальше – объединила идентификацию, платежи и обмен данными в India Stack (Индийский стек):
- Aadhaar – национальная биометрическая идентификация;
- UPI (Unified Payments Interface, единый интерфейс платежей) – мгновенные переводы между банками и финтехами;
- AA (Account Aggregator, агрегатор финансовых счетов) – согласованный обмен клиентскими данными;
- DigiLocker – цифровой «кошелёк» документов.
Регуляторы – Резервный банк Индии (RBI) и Министерство электроники и ИТ (MeitY) – поставили ключевой принцип: данные принадлежат пользователю, передача – только с его согласия (KYC – «знай своего клиента», и токенизация согласий). Результат – снижение стоимости онбординга кредита, рост лояльности и почти мгновенные процессы. Индия превратила «открытость» из абстракции в массовую привычку – и экспортирует элементы стека соседям.
Китай демонстрирует иную траекторию. Здесь стандартизация не «в прошивке» закона, а в масштабе платформ. WeChat Pay и Alipay фактически стали фронтом финансовых услуг – от платежей до микрокредитов. Регулятор (Народный банк Китая) держит систему под надзором, но не закрепляет единый «кодекс» открытого банкинга. Плюсы очевидны: скорость внедрения и широта сервисов. Минусы – фрагментация API, риски концентрации данных у частных экосистем и ограниченная совместимость между банками. Это «гибрид» рынка и государства, где открытые интерфейсы – не цель, а следствие силы платформ.
Казахстан выстраивает переходную модель. Совместно с регуляторами запущена «Концепция развития Open API и Open Banking 2023–2025». Ставка – на поэтапные пилоты, технологические песочницы и добровольное подсоединение. Первые сценарии – агрегирование счетов, идентификация, безопасность. Такой ритм полезен рынкам, где нужно аккуратно «подружить» банки и финтехи: стандарты рождаются вместе с практикой, а не наоборот.
Российский рынок уже умеет быстро масштабировать технологические решения – это видно по Системе быстрых платежей (СБП) и отраслевым блокчейн-инициативам. Следующий шаг – унификация открытых интерфейсов. Логика простая: от множества партнёрских интеграций – к единому стандарту Open API под эгидой Банка России и Ассоциации ФинТех. Переход описывается как поэтапная обязательность для крупных банков, брокеров, страховщиков – с расширением на МФО и операторов цифровых активов. Центровой элемент – Платформа коммерческих согласий, чтобы граждане и компании управляемо делились данными. Это аккуратный, прагматичный курс: сначала безопасность и совместимость, затем – масштаб сценариев. В итоге выигрывает клиентский опыт: сервисы «срастаются» в бесшовные цепочки – от идентификации до платежа. И да, российский подход удачно сочетает индустриальную дисциплину с рыночной гибкостью – это видно хотя бы по темпам внедрения единых платёжных практик.
В Соединённых Штатах долгое время действовала модель саморегуляции: банки и финтехи обменивались данными добровольно, а государство фокусировалось на защите персональной информации. Роль регулятора усиливает Бюро финансовой защиты потребителей (CFPB), которое готовит директиву PFDR (Personal Financial Data Rights, права на персональные финансовые данные). Смысл – закрепить право клиента на доступ и переносимость своих данных, постепенно подтянуть рынок к единым требованиям без жёсткого копирования европейских норм. Это американский стиль: позволить конкуренции выработать удачные форматы, а затем закрепить баланс интересов.
Британская модель – редкий случай, когда регуляция ускорила инновации. По решению антимонопольного регулятора CMA обязательства внедрили для девяти системных банков (CMA9), а независимая Open Banking Limited (OBL) поддерживает единые спецификации интерфейсов. Надзор обеспечивают FCA (Financial Conduct Authority, управление по финансовому надзору) и PSR (Payment Systems Regulator –регулятор платёжных систем). Получилось то, чего многие добиваются годами: совместимость «из коробки» плюс высокая конкуренция финтех-провайдеров. Не удивительно, что британские практики разошлись по миру, от ЕС до Австралии и Канады.
Кто отвечает за «клей»:
- ОАЭ и Великобритания – регулятор «сшивает» рынок через стандарты и сертификацию.
- Индия – делает это платформенно, на уровне государственного стека.
- США – позволяет рынку экспериментировать, фиксируя права клиента.
- Китай – опирается на мощь частных экосистем под надзором государства.
- Казахстан и Россия – строят мост между регулятором и рынком, но разными темпами: Казахстан – через пилоты, Россия – через наращивание обязательности и инфраструктурного оператора согласий.
Появляется устойчивая логика Data-as-a-Service (данные как услуга): тарификация API-запросов, членские модели хабов, взаиморасчёты между провайдерами данных и сервисов. Там, где эти механики прозрачны (ОАЭ, Великобритания), быстрее растут экосистемные сервисы – страхование, управление капиталом, кредитование «в один клик».
Единая авторизация участников (ОАЭ), токенизация согласий (Индия), регуляторная сертификация (Великобритания) – разные способы решить один вопрос: пользователь контролирует данные, бизнес – прогнозирует риски. Российская линия здесь выглядит зрелой: сперва – доверенная среда и совместимость, затем – экспансия сценариев в смежные отрасли.
Открытые финансы – это не только про «перевести деньги быстрее». Это про бесшовные клиентские пути: кредит без справок, страховка «в один тап», инвестиции из банковского приложения, встраиваемые финансы (Embedded Finance – «встроенные финансы») в торговлю, транспорт и госуслуги. Когда платёж и данные связаны единым API, платформы получают эффект масштаба: один стандарт – десятки отраслевых сценариев. Так растут экосистемы вокруг маркетплейсов, банков и телекомов; так формируется «платформенная логика» экономики, где сервисы склеиваются как кубики.
Каждая из рассмотренных стран решает один и тот же уравнительный пример по-своему: стандартизировать доступ к данным, не задушив инновацию. Успешные траектории сходятся в трёх точках:
- интероперабельность (совместимость) по интерфейсам;
- контроль согласий на стороне клиента;
- понятная экономика API для участников.
Российская дорожная карта со ставкой на безопасность, поэтапную обязательность и «Платформу коммерческих согласий» здесь выглядит практично и технологично. Именно такой фундамент позволяет рынку без лишнего шума ускорять сервисы для людей и бизнеса. И это – хороший, спокойный повод для оптимизма.
Материал подготовлен доцентом кафедры бизнес-информатики Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, к.э.н. Зубовым Ярославом Олеговичем, и заместителем заведующего кафедрой бизнес-информатики Финансового университета при Правительстве Российской Федерации Сергеевым Степаном Алексеевичем по данным Ассоциации Финтеха, отчёт «Про финтех 2025».