Арт-коммуна на Верхней Масловке возникла в начале 1930-х годов, когда здесь начали строить мастерские и квартиры для художников и их семей. Музей, посвященный этому уникальному феномену городской культуры, открылся совсем недавно, в сентябре этого года. Причем прямо под моей квартирой. О создании музея я задумался лет восемь назад. Но сама история началась гораздо раньше, когда я купил квартиру в доме №3 на Верхней Масловке.
Тогда я даже не был коллекционером, а жилье искал из прагматичных соображений. Хотелось быть поближе к своему офису на Ленинградке. Искал долго, почти год, пока не попал в этот дом с мемориальными табличками, которые напоминали экспликации в Третьяковской галерее. Место меня захватило сразу. Почувствовал, что я, далекий от богемного образа жизни бизнесмен, доктор технических наук и профессор МАДИ, должен поселиться именно здесь, в Городке художников.
Я осознавал все риски соседства с людьми искусства, и все они сбылись. Наши ритмы с соседями совершенно не совпадали: когда я спал, они творили. В два-три ночи я вскакивал, потому что надо мной шел творческий процесс, двигались мольберты, прибивались подрамники. Приходилось вставать с постели, разговаривать и убеждать не шуметь, на что мне отвечали: «Василий, вы должны понимать, куда вы переселились, вы живете в Городке художников». Впрочем, я тоже доставил соседям немало хлопот. На третий день ремонта в квартире за слоем штукатурки обнаружилась дверь, которая через небольшой технический тамбур с трубами вела в квартиру знаменитого художника Гелия Коржева. Когда мы эти трубы перекрыли, то народный художник остался без воды на трое суток. Мне до сих пор очень стыдно, я был уверен, что перекрываем воду только у себя. Удивительное дело, с теми соседями, с кем поначалу были конфликты, со временем я подружился.
Постепенно все наладилось, хотя новое бытие в таком творческом окружении было непривычным. Я из семьи инженеров и всегда был далек от богемного образа жизни. Учился в физматшколе при Физтехе в Долгопрудном, где преподавали вузовские профессора, потом по совету родителей выбрал практичную, техническую профессию, хотя с детства увлекался историей и ходил в школу юных историков при МГУ. В шестнадцать уже работал стажером в консалтинговой компании КСЛ и параллельно учился в вузе. Сегодня я все еще в КСЛ, но уже как руководитель и совладелец бизнеса. Наша команда интеллектуалов делает то же, что и последние четверть века. При помощи математического и цифрового моделирования помогаем крупному бизнесу, от ритейлера Х5 до «Северстали» и Новолипецкого металлургического комбината, выстраивать эффективную логистику. И в работе, и в жизни я структурный, надежный и четкий. Бизнес-партнеры из Германии всегда говорили, что я больше немец, чем они.
Но буквально в течение нескольких лет после переезда моя размеренная привычная жизнь радикально изменилась. Масловка полностью захватила внимание, все свое свободное время я посвящал изучению истории Городка художников, знакомился с творчеством его обитателей, стал коллекционировать их работы. Скрупулезно собирал эту мозаику в виде рассказов и воспоминаний, ходил в гости к соседям, ездил к художникам на дачи в Пески и Абрамцево. В какой-то момент я понял, что знаю о них больше, чем они о себе.
Музей «Масловка. Городок художников» разместился на третьем этаже, в помещении с отдельным входом, где раньше находился детский сад для детей художников. Архитектура нашего дома необычна: у музея есть отдельный вход по лестнице на третий этаж, но также из него можно попасть в соседние подъезды, где есть лифт. Это дало нам возможность обеспечить подъем маломобильных граждан. К нам приходят бывшие детсадовцы, которым уже по 70–75 лет, и рассказывают, что их воспитатели были святыми, они терпеливо ждали по полчаса, пока вся группа вскарабкается на третий этаж после прогулки. Художник, член-корреспондент Академии художеств Николай Терещенко вспоминал, как во время этих восхождений будущий выдающийся мастер Лев Табенкин, которому тогда тоже было лет пять, успевал ему рассказать всю жизнь Иисуса в деталях. Чтобы два детсадовских советских мальчика обсуждали Христа, наверное, это было возможно только здесь. До сих пор в Городке художников не было общего пространства, где можно было собираться и выставляться. Давно расформирована уникальная библиотека в соседнем конструктивистском доме, построенном специально для арт-коммуны. Когда в 2022 году садик закрыли, здесь могло быть все что угодно: парикмахерская, салон, офис. Но лучшая судьба для этого места именно музей, о появлении которого мечтали несколько поколений масловских художников.
У масловских есть своя поместная гордость: тех, кто приехал сюда в 1980-е годы, как замечательный скульптор Борис Орлов, считают пришлыми в отличие от настоящих, чьи семьи поселились в Городке в 30–50-х годах прошлого века. Сохранились домовые книги и по ним удалось проследить историю переселений семей, еще с тех времен, когда они жили тут в деревянных домах. Тысяча триста художников прошли за это время через Масловку. Конечно, мы не смогли вместить в экспозицию сразу всех. Сейчас в собрании 250 экспонатов: работы Юрия Пименова, Игоря Грабаря, Гелия Коржева, Сергея Герасимова, Семена Чуйкова, Александра Тышлера, Александра Лабаса и других масловцев, которые я покупал именно для коллекции музея.
Со временем, очевидно, встанет вопрос, где хранить музейное собрание — пока у нас есть два микроскопических запасника со стеллажами. Но я себя успокаиваю, что по сути наши запасники — это мастерские друзей и соседей. Не было практически ни одной масловской семьи, где бы отказались дать работы на открытие музея.
Моя собственная коллекция, где есть не только масловцы, значительно меньше музейной, отражает сугубо личные вкусы и висит у меня дома. Но, если честно, я потерял интерес к коллекционированию лично для себя. Хочется делиться с людьми таким уникальным явлением, как Масловка с ее неповторимой атмосферой.
Например, я страшно горжусь тем, что удалось восстановить пространство практически в его первозданном виде, сохранить дух места. Даже аутентичную метлахскую плитку 1950-х годов на «Авито» нашли и восполнили утраченные квадратные метры пола. В ущерб экспозиционной площади оставили окна, сделали не музейную систему подвесов, а как в окружающих мастерских. Собрали больше тысячи томов изданий по масловским художникам, издали несколько книг.
Помимо постоянной экспозиции у музея работают два зала временных выставок, где иногда делаем и спонтанные проекты. Например, в зале, посвященном детскому саду, есть картина с танцующими детьми, и два ребенка с этого полотна — художник Николай Терещенко и его жена Алена Бабич-Островская на днях праздновали юбилей. Музей сделал для них маленькую выставку-экспромт. А Михаил Георгиевич Пименов, сын художника, впервые увидел себя в детстве на кадрах в отцовской мастерской именно у нас — это результат большой экспедиции в Российский государственной архив кинофотодокументов.
К нам уже идет такой поток людей, что музей вынужден был ввести временные слоты, предельная комфортная вместимость площадки — 30 человек. Посетители иногда приходят сначала к нам, а потом, погрузившись в атмосферу Масловки, идут уже смотреть на этих же художников в Третьяковку. Я постоянно мониторю музейное пространство через систему видеонаблюдения и вижу, что люди приходят не на 30 минут посмотреть экспозицию, а остаются на два-три часа, пьют чай и кофе (они бесплатны), читают книги в нашей библиотеке или гостиной, потом снова возвращаются к каким-то работам.
Если говорить про финансы, то окупить затраты на создание музея я не рассчитываю, один ремонт и оборудование мне обошлись почти в 20 млн рублей. Оперативные расходы на коммуналку, фонд оплаты труда, техническое обслуживание и наши проекты — чуть меньше 12 млн рублей в год. Но за счет входных билетов на мероприятия, продажи экскурсии и мерча выйти на самоокупаемость в течение года вполне реальный бизнес-план. Стоимость билета — 650 рублей, мы сознательно пошли на такую цену, потому что обесценить музей можно только одним — сделав бесплатный вход. Впрочем, есть масса льготных и бесплатных билетов, как в любом государственном музее, плюс работает система волонтерства.
Деятельность музея не ограничивается только работой с экспозицией, мы делаем интересные образовательные проекты, запустили «Культпоход» по Городку художников с посещением мастерских, работаем над первым моноспектаклем, который посвящен знаменитой картине художника Сергея Лучишкина «Шар улетел». Есть куда развиваться. Например, во дворе за забором есть заброшенная детская площадка, где очень хотелось бы сделать парк скульптур. Тогда Масловка снова станет таким же местом притяжения, как уже было в XX веке.
Фото: Лиза Бузова