Глава Банка Франции Вильруа де Гало: стране грозит долговое удушение
© Getty Images / Photo by Kevin Dietsch/Getty Images
Франции грозит долговое удушение из-за огромного бюджетного дефицита, заявил глава Центробанка страны Франсуа Вильруа де Гало. В интервью изданию La Croix он предупредил, что нынешнее поколение французов не сумеет расплатиться с накопленными долгами и передаст их своим детям и внукам.
После решений агентств Fitch и S&P, третье крупное рейтинговое агентство — Moody's — сохранило в пятницу, 24 октября, кредитный рейтинг Франции. По мнению главы ЦБ Франции Франсуа Вильруа де Гало, это решение — с негативным прогнозом — не должно отвлекать от того, что страна столкнулась с "серьезной бюджетной проблемой".
— После понижений от Fitch и S&P агентство Moody's сохранило Франции прежний рейтинг. Какова ваша реакция на это решение?
— Moody's оказалось единственным агентством, которое до сих пор присваивает Франции рейтинг "AA". Это говорит о том, что наша страна сохраняет определенные преимущества, даже несмотря на негативный прогноз по рейтингу. Впрочем, все агентства выражают обеспокоенность политической нестабильностью и серьезными бюджетными проблемами.
Дефицит Франции в 2025 году, по прогнозам, составит 5,4% ВВП — это положительная динамика после показателя 5,8% в прошлом году. Однако необходимо обязательно выйти на уровень 3% к 2029-му, за четыре года. Для этого в следующем году дефицит не должен превышать 4,8% — такой шаг составит четверть пути к поставленной цели.
Суть целевого показателя в 3% заключается не только в соблюдении европейских правил. Это в первую очередь пороговое значение, позволяющее наконец стабилизировать уровень государственного долга.
Нашей стране угрожает не банкротство, а постепенное удушение: во-первых, из-за растущих процентов по долгу — с 30 миллиардов в год в 2020 году до более чем ста миллиардов к концу десятилетия. Эти средства фактически вычитаются из бюджета, который мы могли бы направить на экологию или ооборону. Во-вторых, по цепной реакции, дорожают кредиты для домохозяйств (ипотека) и предприятий. И наконец, что самое главное, — мы перекладываем на плечи наших детей и внуков бремя постоянно растущего государственного долга.
— Значит ли это, что реакция агентств — это в первую очередь оценка наших бюджетных трудностей? Или же речь идет о критике всей экономической политики Франции?
— Остальные секторы нашей экономики демонстрируют устойчивость, и Moody's особо отмечает эту стабильность. Подтверждаю прогноз: в этом году мы ожидаем медленный, но рост на уровне не менее 0,7%. Кроме того, Франция является крупнейшей европейской страной по количеству созданных рабочих мест за последние десять лет, и это на фоне нашей традиционно более высокой безработицы. Таким образом, наша проблема имеет конкретно бюджетный характер. Здесь необходимо говорить правду, развеивая два опасных заблуждения. Первое — что ситуация не столь серьезна и можно продолжать тратить по-прежнему. Второе — что решения проблемы не существует. Оба подхода ошибочны: действовать необходимо безотлагательно, и у нас есть для этого все возможности.
— Что нужно делать: сокращать расходы или увеличивать доходы?
— И то и другое, но в разных пропорциях. В первую очередь речь идет об оптимизации государственных расходов, и вот по какой причине. Как и большинство европейских стран, Франция обладает развитой социальной моделью с мощным государственным сектором, системой социальной защиты и эффективным механизмом перераспределения для снижения неравенства. Проблема в том, что во Франции эта модель обходится намного дороже: государственные расходы на 9 процентных пунктов ВВП (то есть на 270 миллиардов евро!) превышают показатели наших соседей. Нам необходимо проанализировать лучшие практики, чтобы повысить эффективность государственных расходов.
Как мне сказал мэр одного крупного города (представитель партии "Зеленых"): нам следует "выбрать умеренность сегодня, чтобы избежать жесткой экономии завтра". Если нам удастся наконец стабилизировать общий объем расходов, то есть не увеличивать его сверх уровня инфляции, это позволит вернуться к дефициту в 3% к 2029 году. Парламент будет обсуждать распределение расходов на 2026 год, но было бы желательно, чтобы их общий запланированный объем при этом не увеличивался.
Зачастую дискуссия сосредотачивается на государственном уровне, который составляет около трети всех расходов. Государство должно подавать пример, но и местные органы власти, на которые приходится 20% общих расходов, также должны стабилизировать объем затрат. На социальные расходы приходится 45%, и они будут продолжать расти в связи со старением населения. Однако ключевая задача состоит в том, чтобы жестче контролировать их увеличение.
— Именно здесь возникает ключевой вопрос: не приведет ли это к разрушению нашей социальной модели и не затормозится ли экономический рост?
— Наши соседи доказали, что восстановление бюджетной дисциплины возможно без разрушения европейской социальной модели. Однако для этого необходимы две составляющие: последовательность в проведении реформ на протяжении нескольких лет и социальная справедливость, обеспечивающая распределение нагрузки согласно реальным возможностям каждого. В частности, привлечение к участию в общих усилиях наиболее обеспеченных категорий пенсионеров соответствует этому принципу справедливости.
Что касается экономического роста, наши текущие исследования показывают, что бюджетная и политическая неопределенность оказывают значительное давление на экономику. Люди испытывают постоянную тревогу и увеличивают сбережения, а предприятия откладывают инвестиционные проекты. Если нам удастся снизить эту неопределенность за счет восстановления контроля над госдолгом и из-за этого норма сбережений уменьшится на 1%, это приведет к росту ВВП на 0,4%. Такой результат компенсирует традиционное торможение [экономики из-за сокращения расходов].
— Вы утверждаете, что справедливое решение требует участия наиболее обеспеченных категорий граждан, но при этом выступаете против налога Зюкмана (законопроект "Минимальный налог на имущество сверхбогатых", основанный на предложениях экономиста Габриэля Зюкмана, был принят Национальным собранием Франции, но отклонен Сенатом в 2025 году, — прим. ИноСМИ). Не видите ли вы здесь противоречия?
— Никакого противоречия! Я твердо убежден, что наиболее состоятельные граждане должны платить справедливую долю налогов. Но сегодня сложилась ситуация, когда богатейшие слои населения могут значительно сокращать свои налоговые обязательства через создание холдинговых структур для управления активами или использование многочисленных налоговых льгот. Такую практику необходимо прекратить.
Однако не существует волшебного налога. Мы все мечтаем о налоге, который заплатят другие и который принесет огромные доходы. Такого нет ни у одной из соседних стран. Такого просто не бывает! Не стоит рисковать, подрывая саму основу процветания Франции — то есть класс предпринимателей, тех, кто создает рабочие места и внедряет инновации.
— Начинает ли наша бюджетная недисциплинированность беспокоить наших партнеров?
— Она вызывает серьезные вопросы и подрывает доверие к Франции, а следовательно — и ее влияние в Европе. Мы, к сожалению, теперь живем в более жестком, более опасном мире, где нам нужна более сильная Европа. Долгое время Франция — почти в одиночку — отстаивала идею европейского экономического суверенитета. И сейчас, когда перед лицом Америки Дональда Трампа и Китая Си Цзиньпина эта идея находит отклик у наших партнеров, мы что же — уйдем с поля боя из-за потери доверия? Это был бы огромный провал. Другое заблуждение — сокращать наш финансовый вклад в Европейский союз в тот момент, когда мы ожидаем от него большей защиты.
У нас еще есть возможность исправить ситуацию, если мы найдем взвешенные компромиссы. Когда я слышу, что Францию якобы необходимо перевести под финансовый контроль МВФ, это кажется мне просто оскорбительным. Наш долг — проявить волю к изменениям, и у нас есть все необходимые ресурсы для этого, если мы твердо примем решение.
Беседовали Николя Сенэз (Nicolas Senèze) и Жюли де ла Бросс (Julie de la Brosse)