«Якутское кино уже нельзя снять за полтора миллиона рублей» | Культура

Дебютантка «Маяка-2025», режиссёр, сценарист и продюсер фильма «Присутствие» Аполлинария Дегтярёва — о том, как снимала свой первый фильм и почему в Якутии так любят хорроры

В своей картине Дегтярёва поднимает тяжелые темы домашнего насилия и изоляции во время ковида. Почти всё действие «Присутствия» происходит в квартире, где главная героиня ждёт возвращения мужа из командировки, не имея возможности покинуть жильё из-за пандемии. При этом начинают происходить странные вещи, будто в доме появился кто-то посторонний… В Якутии картина выходит в прокат с 13 ноября.

«Якутское кино уже нельзя снять за полтора миллиона рублей»

— Как и когда у вас зародилась идея фильма? И сколько времени прошло от самой задумки до первого полноценного драфта сценария? Сколько раз история менялась до самих съёмок?
— Идея появилась у меня ещё в 2014 году. Не буду погружаться в детали, чтобы не было спойлеров к фильму, но я увидела японский ролик, снятый на скрытую камеру в настоящей квартире. Там был человек, из-за одиночества и отсутствия жилья проникший в чужую квартиру и спрятавшийся там. Это довольно распространённое явление в Азии. С этого образа и зародилась идея, как и само название — никакого отношения к фильму «Присутствие» Стивена Содерберга (смеётся).
А полноценный сценарий с диалогами появился только в 2022 году. До этого это были синопсисы, и этих синопсисов было очень много.
Сначала история была абсолютно другой. Но сама мысль, которую я хотела вложить в фильм, осталась неизменной. Это, конечно же, страх одиночества, из-за которого люди позволяют себе растворяться. Растворяться в отношениях, растворяться в материнстве, растворяться в своих работах, проектах. Мне кажется, он максимально проявился именно во время пандемии: когда ты заключён в четырёх стенах и не можешь ассоциировать себя с работой, на которую ты ходишь постоянно, с друзьями, с которыми ты встречаешься. Всё, ты один. И для того, чтобы справиться с этим страхом, этот опыт нужно было пережить. Действительно остаться одной и перестать бояться быть одной.

Кадр из фильма «Присутствие»

Благодаря этому многочисленные синопсисы сформировались в какую-то общую картину, понимание, как должна быть выстроена эта история, как она должна быть написана, сколько там должно быть диалогов, учитывая то, что это всё-таки практически игра одного актера. И, отвечая на ваш вопрос, сколько было драфтов сценария – наверное, около 10, а синопсисов – 20.
— Как вы получили финансирование?
— Вообще большая часть бюджета фильма — это частное финансирование. И нужно сказать большое спасибо предпринимателям Якутии, которые верят в культуру, верят в творческие проекты, верят в кинематограф региона и понимают, что на сегодняшний день — это одна из самых ярких наших визитных карточек.
Сейчас люди, когда узнают, что я из Якутии, не говорят о бриллиантах и суровых зимах, они говорят о якутском кино.
И те, к кому мы приходили за поддержкой, у кого мы питчились, они это тоже ощущали, понимали, что этот проект — это не просто какая-то личная история. Это всё-таки сохранение культуры и языка.

Первый питчинг, который у нас был, проводил региональный фонд. Мы запитчинговались и получили первый бюджет, который послужил нам трамплином. Далее мы уже обратились к частному фонду, это Sinet Spark, который тоже нам выделил часть бюджета. Ну и дальше, конечно же, параллельно мы общались с различными местными предпринимателями.

— Какой был у вас бюджет в итоге? И сколько в целом сейчас стоит снять кино в Якутии?
— Наша картина считается малобюджетной. Раньше многие, наверное, слышали, что якутское кино можно снять за полтора миллиона рублей. Сейчас это уже не так, и это говорит о развитии нашей индустрии. Думаю, что сегодня бюджет в 5 млн рублей — это прям минимальный порог. Конечно же, если прямо сложное кино снимать, то это 10 млн и больше. Но даже так, снимать кино в Якутии всё равно стоит не очень дорого — нам есть к чему стремиться, а ещё у нашего кинематографа большие перспективы.
Я вообще не представляю этот мир без кино. Мне кажется, что он был бы очень-очень скучным. И для меня нет такого понимания, что кинематограф не стоит каких-то усилий — на самом деле, стоит всего.
Как ни крути, якутское кино молодое, и для нас все только начинается. Поэтому трудности на пути — это нормально на этом этапе. Даже самые именитые кинематографисты, стоявшие у истоков зарождения каких-то жанров или новых этапов развития кино, сталкивались с гораздо более сложными испытаниями. Их опыт и непоколебимая вера подталкивает двигаться дальше.
— А на кого именно вы ориентируетесь? Кто ваши кумиры?
— Среди популярных это, конечно же, Дэвид Финчер, король триллеров. То, как он держит зрителя в напряжении, наверное, пока что ещё никому не удается сделать. Также сейчас мне очень интересно смотреть за Йоргосом Лантимосом. За тем, какие он миры изобретает в своих кинолентах, интересно наблюдать. Считаю, что его подход стоит брать в пример якутским кинематографистам: всё-таки якутскую культуру пока что мало знают и понимают, и нам на экране тоже приходится будто с нуля возводить целый мир. Конечно, чтобы объяснить его зрителям, нужны какие-то небанальные приёмы, и то, как свои миры преподносит Лантимос, мне очень импонирует.
Также я люблю фильм «Молчание ягнят». Лично для меня это образцовое кино в плане актерской игры. Мне кажется, что ставка там была сделана большая на каст, который просто великолепен.
Кстати, когда мы выбирали главную актрису, для нас было очень важно, чтобы она олицетворяла собой героиню, чтобы она жила ею. И мы это увидели во время кастинга, и мне кажется, что мы попали в точку, потому что Анастасия Алексеева — это та актриса, которая воплотила все мои задумки, я сейчас уже не могу представить, как бы без неё мог выглядеть этот фильм.
— А как долго проходил кастинг, и как вы поняли, что нашли вашу актрису?
— Кастинг у нас проходил в очень сжатые сроки. Мы отсмотрели большое количество девушек в один день. Они приходили на пробы, отыгрывали отрывок сцены на камеру. Но вот пришла Анастасия и сразу каким-то своим вайбом передала нужный нам характер. Это было очень круто. Кстати, спасибо Александру Красновскому, нашему оператору-постановщику, который предложил кандидатуру Анастасии. Это была его идея — пригласить её на пробы. Он будто почувствовал, что она подходит.
— Что бы вы сейчас посоветовали самой себе в начале съёмок этого фильма, будь у вас такая возможность?
— Я бы, наверное, себе пожелала ценить каждый момент, который проживаю на съёмках. Потому что у меня больше не будет дебютного кино. Будет второй, третий, четвертый. Мне кажется, это важно — запомнить эти ощущения, ценить эти моменты, сильно не драматизировать. Ведь когда ты впервые что-то делаешь, тебе сложно, ты сталкиваешься с трудностями, с которыми ты не можешь справиться, накаляется атмосфера, эмоции через край… Но препятствия — это важная часть процесса. Даже когда наши бабушки рассказывают свои истории, они больше всего вспоминают трудности, через которые они проходили. И для них это является самым ценным. По сути трудности — это то, что вообще определяет и как-то отличает одни события от других. Поэтому надо стараться кайфовать и радоваться всему, что происходит.
— У меня есть ощущение, что кинематографисты всё же довольно редко напрямую говорят на тему ковида. Как вам кажется, почему так?
— Вот был фильм «Заражение», который мы, наверное, все пересмотрели во время ковида. И я помню, когда я его смотрела до пандемии, мне было смешно. Но когда я посмотрела его во время ковида, мне стало очень страшно. Понятно, что многие могут отодвигать от себя такую тему, потому что бояться мало кто хочет. Я могу только рассказать, почему я сама всё же обратилась к ней.
Кинематографисты говорят, что съёмки фильма — это самая дорогая психотерапия. И я просто собрала в мешочек все свои страхи и попыталась отразить их в работе, чтобы попытаться от них освободиться. Так или иначе, бояться не зазорно — это нормально. Каждый человек боится, даже если он говорит, что он сильный и бесстрашный. У нас у всех есть какие-то потаенные страхи. Иначе жизнь не такая ценная, наверное, была бы. Но каждый из нас эти страхи переживает по-своему.

Думаю, чтобы перестать бояться, лучше разделить этот страх с людьми, найти единомышленников, как в той фразе из мультика «Котёнок по имени Гав»: «Давай бояться вместе». Потому что, когда вы боитесь вместе, становится не так уж и страшно.

— И последний вопрос: в Якутии очень часто обращаются к жанру хоррор, это даже стало отдельным культурным брендом. Как вы думаете, почему так сложилось
— В якутской культуре есть, наверное, отдельное такое понятие, как страшные истории. Особенно, когда их рассказывают люди почтенного возраста: с таким серьёзным видом, будто сами были очевидцами подобного случая. У нас все эти истории передаются от предков как что-то реально происходившее. Именно поэтому мне кажется, что нет ничего более жуткого, чем якутские страшилки.
Всё-таки наша культура очень сильно связана с язычеством. У нас есть какие-то обряды, мы чтим традиции. И многие верят в то, что есть духи.

Например, в моём фильме «Присутствие» есть момент, где персонаж говорит в ответ на паранормальную историю: «В деревне у нас такое часто происходит», — потому что так и бывает. Думаю даже, что мистический хоррор в Якутии можно снять на реальных событиях (смеется). Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем 100 раз услышать. Так что приезжайте к нам в Якутию!

— Спасибо большое за беседу!
Фильм «Присутствие» участвовал в конкурсной программе «Маяка-2025».