Он родом из села Ытык-Кюёль Таттинского района Якутии, известного как колыбель якутской культуры. Суровый климат тех мест, где мороз сковывает воздух, закалил его характер. После окончания колледжа связи молодой человек недолго работал на гражданке и вскоре ушёл служить по призыву в танковый полк. Именно там он полюбил бронетехнику.
Отслужив положенный год, наш герой освоил профессию сварщика и некоторое время работал по специальности. Навык точности, внимание к деталям и глубокое понимание работы с металлом оказались бесценным фундаментом для службы. Сегодня «Гена» – механик-водитель танка Т-80 в составе группировки войск «Восток».
Кабина боевой машины – это его мир: теснота бронированного кокона, непрекращающаяся вибрация и низкочастотный рокот дизеля. Воздух насыщен запахами топлива и технических жидкостей. Вся система управления находится под контролем. Каждый её элемент – от рычагов переключения до мелких креплений – знаком и готов к немедленному действию. Там, за бронёй, бушует бой, но внутри отсека механик-водитель обязан сохранять абсолютное хладнокровие и в то же время быть предельно внимательным.
– Обзор как через замочную скважину, – объясняет «Гена». – Когда грязь, дым, снег, ничего не видно. Но танк чувствуешь нутром.
Один из его запомнившихся боёв прошёл в Днепропетровской области. Противник засел в лесополосе, укрепил позиции ПТРК и миномётами. «Гене» предстояло прорваться и поддержать штурмовую группу.
– Заходили под утро, – вспоминает он. – Туман, грязь, тишина. И вдруг дроны, выстрелы, вспышки. «Восьмидесятка» завелась мгновенно, без подогрева, – турбина сразу взревела. Это и спасло.
Танк рванул вперёд. Вокруг разрывались мины, свистели осколки. Один снаряд прилетел рядом – ударной волной сорвало трак. Машина встала.
– Командир крикнул: «Не стой!», но двигатель заглох. Я понял – перегрев. Масло пошло по системе, надо срочно сбрасывать давление, – рассказывает «Гена».
С наводчиком выскочили наружу. В дыму сквозь крики и летящие осколки «Гена» сбросил крышку отсека, полез к системе охлаждения. Всё тряслось от разрывов, пальцы в масле скользили.
– Нашли течь, поджали хомут, прогрели турбину. Пошёл запуск – и она задышала. Внутри всё кипело, но двигатель выжил, – вспоминает мой собеседник.
Через несколько минут танк снова пошёл в бой. Экипаж поддержал пехоту, вытащил штурмовиков из-под вражеского огня.
– «Восьмидесятка» тогда вытащила нас всех, – говорит «Гена». – Если с ней на «ты», не подведёт.
После нескольких боевых заданий он получил ранение – перелом. Госпиталь, полгода восстановления. Некоторые бы впали в уныние, но он не из тех.
– Я не мог просто лежать, – признаётся танкист. – Пока мои ребята сражаются, как я буду сидеть? Вылечился – и обратно в полк, к своим.
Вернулся – и сразу снова за рычаги. Теперь стал ещё внимательнее: придирчиво слушает машину, чувствует каждый звук.
– Танк живой, – говорит он. – Если его знаешь и заботишься, он отплатит тем же.
Т-80 – машина с могучим характером. Газотурбинный двигатель даёт скорость и мгновенный отклик. В холод – самое оно.
– На Т-72 нужно греть котёл, а здесь кнопку нажал, и он ожил. Это секунды, но иногда они решают всё. Есть же байка про этот самый «летающий» танк! – «Гена» хитро улыбается, потирая руки. – Читал я как-то про Абу-Даби, 1993 год. Там Т-80У с какого-то трамплина жахнул, метров четырнадцать пролетел. Представляешь?! Я потом всё думал: а если бы у моего танка такая возможность появилась? Эх, стальная птица!
Он замолкает, глаза загораются.
– И однажды я испытал нечто схожее. Влетел на кочку, ну, знаешь, такую, что под ней провал, а скорость была приличная – под шестьдесят. И танк… он на секунду, на доли секунды, оторвался от земли. Сердце как молот заколотилось, адреналин просто по венам хлещет! Ощущение – будто ты не по полю прёшь, а летишь, – делится «Гена».
Манёвренность «восьмидесятки» позволяет резко менять позицию, уходить от огня, прорываться через опасные участки.
«Главное – довезти своих. Пока мотор работает – экипаж жив. А пока жив танк – жив ты. Если ты мехвод, значит, назад дороги нет – только вперёд!»
– В движении – сила, – продолжает «Гена». – Если стоишь, ты мишень. Если идёшь, то живёшь. Вот такая простая инструкция.
Однажды после ночного боя под Угледаром у танка полетела ходовая. Без ремонта колонна бы встала. Экипаж принял решение чинить прямо на позиции.
– Грязь по колено, вокруг трассеры, слышно, как где-то дрон жужжит, – вспоминает механик-водитель. – Сняли трак, заменили. Всё вслепую, под светом фар. К утру машина снова была в строю.
Эта ночь осталась в памяти. На передовой иначе нельзя: если не сделаешь сам, никто не сделает. Каждый винт, каждая гайка – на счету.
Его путь – от северных просторов Якутии до линии боевого соприкосновения. Там, где минус 50, он научился терпению. Здесь, на ЛБС, эти качества спасают жизнь.
– Рычаги те же, что на срочке, – улыбается якутский Шумахер. – Только обстановка другая. Тогда учения, а сейчас всё взаправду.
Сегодня мехвод с позывным «Гена» – один из тех, кто ведёт свой танк вперёд. Его «восьмидесятка» идёт первой, прикрывая пехоту и очищая путь штурмовикам.
Он не считает себя героем. Просто делает свою работу – точно, сдержанно, уверенно.
– Главное – довезти своих, – говорит он и резюмирует: – Пока мотор работает – экипаж жив. А пока жив танк – жив ты. Если ты мехвод, значит, назад дороги нет – только вперёд!
Группировка войск «Восток»
<<<<<<<<