Он жил на балконе в коммуналке
В 1984 году Юрий Юлианович еще мало походил на будущего рок-кумира
Свердловск 80-х заслуженно гордился своей рок-музыкой: «Наутилус», «Урфин Джюс», «Чайф», «Агата Кристи», «Настя»… Удивительно, но в этот список однажды мог попасть создатель группы «ДДТ» Юрий Шевчук — в столицу уральского рока он приехал из Башкирии, спасаясь от внимания со стороны спецслужб.
Как Шевчук провел несколько месяцев на Среднем Урале и почему в итоге решил уехать? Об этом в своей новой книге «Полная история свердловского рока. 1957–1991» рассказывает писатель Дмитрий Карасюк. С его разрешения наши коллеги из Е1.RU публикуют фрагмент главы, посвященный лидеру «ДДТ».
«Приезжай к нам — отсидишься»
На события музыкальной жизни Свердловска, происходившие летом 1984 года, неожиданным образом повлияла активизация деятельности органов госбезопасности в не очень далекой Башкирии. В мае группа «ДДТ» записала и выпустила в свет альбом «Периферия», который так активно пошел по стране, что на этот успех отреагировал уфимский КГБ, взявший Шевчука в плотную разработку. Атмосфера вокруг лидера «ДДТ» сгустилась.
«Вдруг ночью раздается телефонный звонок, — вспоминал Шевчук. — Странно, думаю, кто бы это мог быть? Местные знакомые уже не звонили — боялись. Снимаю трубку: „Юра, это Свердловск, группа ‚Урфин Джюс‘, Саша Пантыкин и Илья Кормильцев. Мы тут узнали, что тебе сейчас тяжело. Приезжай к нам — отсидишься, поиграем, поговорим“. Конечно, я обрадовался такому приглашению. Той же ночью мы с моим другом и нашим бессменным художником Володей Дворником собрали кое-какие вещички и рванули в Свердловск».
Надо сказать, что, хотя Шевчук до той поры и не был лично знаком с музыкантами «Урфина Джюса», название свердловской группы он знал хорошо.
«Как-то Юра пригласил меня на дискотеку „Рок новой волны“, — рассказывал друг Шевчука и первый менеджер „ДДТ“ Урал „Джимми“ Хазиев. — У него с собой была пленка с альбомом „15“. Мы ее врубили через дискотечный аппарат, и вот тут-то я присел, и Юра, если честно, тоже. До начала мероприятия мы с восторгом прослушали весь альбом. „Пятнашка“ меня просто убила. Для Юры она стала бешеным стимулом и как-то на него повлияла». Неудивительно, что лидер «ДДТ» мгновенно отозвался на приглашение понравившихся ему музыкантов.
«Парень полненький, розовощеконький, чистенький»
18 июля Шевчук и Дворник прибыли в Свердловск. Первым делом Юрий позвонил Илье Кормильцеву. Договорились о встрече. Опознавательными знаками служили свежие номера «Комсомольской правды»: у встречающей стороны — в левой руке, у прибывшей стороны — в правой. На всякий случай Шевчук кратко описал себя: волосатый хиппан в очках и с гитарой. «Приехали, сели на лавочку, — вспоминал Владимир Дворник. — Смотрим, идет парень полненький, розовощеконький, чистенький: „Здрасьте-здрасьте!“ И пошли мы к Диме Тарику, оператору „Урфина Джюса“. Мы у него и поселились среди всяких динамиков с проводами».
В первый же вечер гости познакомились с Пантыкиным, [гитаристом «УД»] Белкиным и [сотрудником УПИ] Граховым. «Шевчук оказался махром и просто хорошим человеком, но махровость его была странного рода, — писал позже Кормильцев. — Он позволял себе говорить о Боге и о многом другом, в Свердловске не принятом».
По городу поползли упорные слухи, что Пантыкин задумал сделать Шевчука вокалистом «Урфина Джюса».
«Кормильцев и Пантыкин, игравшие в те времена в громкую игру под названием „Урфин Джюс“, решили, что Юркин голос поможет им вытянуть эту самую игру на более высокий уровень, — вспоминал писатель Андрей Матвеев. — Юрич прибыл в наш город, но игра с „Урфином Джюсом“ не сложилась».
Сам Пантыкин яростно отрицал проект расширения состава «УД» до квартета. Он лишь мечтал перетянуть Шевчука в Свердловск насовсем, усилив тем самым местную рок-сцену. Кормильцев, по словам Грахова, был настроен резко против такой идеи. Еще в день приезда башкирского гостя Илья вывел Николая в коридор и стал убеждать его, что Шевчук, мол, не наш человек, чуждый свердловскому року. Главному местному рок-поэту явно не нравилось появление потенциального конкурента.
Белкин никогда не рассматривал всерьез идею пригласить Юру в «УД»: «Я прекрасно видел, что Шевчуку нужна своя группа, заточенная именно под него. А Саша, возможно, строил планы. У него всегда голова была полна завиральными идеями».
Юрий Шевчук с лидером «Урфина Джюса» Александром Пантыкиным и звукорежиссером Игорем Черенковым
Вечером 19 июля состоялся праздничный джем-сейшн в честь прибытия гостей из Уфы. Прошел он в школе, где Пантыкин подрабатывал сторожем. Помимо уфимцев в общем празднике участвовали [рок-музыканты] Умецкий, Могилевский, Скрипкарь, Настя и «Урфин Джюс» в полном составе.
«Гитары, стол, народу полно — все поют, — описывал это мероприятие Владимир Дворник. — Весело, как будто все друг друга сто лет знают. Был кайф от того, что кто-то еще занимается делом, общим по духу, по рок-н-ролльному духу».
Все рок-н-ролльные подпольщики были одинаковы и стояли на одной ступени. Все как все!
Владимир Дворник
художник
Пантыкин в своем дневнике был более лапидарен: «Набрались до того, что часа два орали благим матом всякие песни, импровизировали с саксом и т. д.». Через пару дней Дворник вернулся в Уфу, а Шевчук перебрался жить на застекленный балкон пантыкинской комнаты в коммуналке и получил приглашение поработать в зарождавшейся группе «Глобус».
Культурный «Глобус»
Центральный парк культуры и отдыха имени Маяковского являлся, в соответствии со своим названием, главным местом расслабления местных жителей после трудов праведных. С культурой в парке дело обстояло хуже. Кроме десятка аттракционов, колеса обозрения, зала игровых автоматов и кинотеатра душа культурного горожанина постоянно требовала чего-то еще.
Для удовлетворения запросов этой души в парке работала фирма обслуживания «Досуг», при которой числился, но лишь на бумаге, вокально-инструментальный ансамбль «Глобус». Ему полагалось не только музицировать в самом ЦПКиО, но и озвучивать разнообразные мероприятия по всему городу и даже за его пределами. В начале июля администратор «Глобуса» Александр Сульдин предложил Пантыкину оживить этот проект. Саша тут же сообразил, что в парке можно репетировать «Урфину Джюсу», да еще и получать за это деньги.
К началу августа состав «Глобуса» выглядел следующим образом: Белкин (гитара), Скрипкарь (бас), Пантыкин (клавиши), Назимов (барабаны). Пели Юрий Шевчук и Наталья Беляева-Степанова, до того работавшая в сочинских ресторанах и нескольких филармониях. Года через четыре первые советские антрепренеры могли бы выложить за одно выступление такого коллектива (даже без Беляевой-Степановой) любой гонорар. Пока же ставки музыкантов должны были составлять 150 рублей в месяц (меньше средней зарплаты в то время. — Прим. ред.).
Репертуар состоял из произведений советской эстрады. Шевчук приступил к разучиванию бессмертных хитов Юрия Антонова и шлягера «Непогода» из фильма «Мэри Поппинс, до свидания». «Мне очень нравилась эта песня, хорошая композиторская вещь, — вспоминал он. — У Антонова тоже попадались отличные гармонии».
«Глобус» отрепетировал и несколько самых безобидных песен «ДДТ», вроде «Башкирского меда», но спеть их удалось только пару раз.
«Ну вот и пришло время играть мои песни!»
Работа в фирме «Досуг» оказалась тяжелой и неблагодарной. Чуть ли не ежедневно на случайном транспорте музыкантам приходилось выезжать на предприятия, турбазы и праздники цветоводов. Аппаратуру таскали сами. На базу возвращались за полночь. Времени на репетиции собственных песен почти не оставалось. Обещанные деньги приходилось вырывать чуть ли не зубами, а фирма «Досуг» норовила наказать музыкантов рублем по поводу и без оного.
18 августа, после нескольких выступлений в День города, «Глобус» отправился на озеро. Ансамбль работал на мероприятии, которое сегодня бы назвали корпоративом.
«Мы сыграли весь официальный материал, а люди продолжали гулять, — рассказывал Белкин. — Нам предложили поиграть дополнительно и посулили еще две „палки“ заплатить (официальный гонорар тогда назывался „палкой“). Тут Юра торжественно сказал: „Ну вот и пришло время играть мои песни!“ И над ночным озером разнеслось: „Я больше не хочу лежать с тобой в постели / обрыдла мне давно твоя смешная грудь…“ Нам не нагорело только потому, что культурно-идеологическое начальство в той гулянке не участвовало».
Автошарж Шевчука из письма другу Андрею Матвееву
Работать с Шевчуком свердловчанам нравилось. Несмотря на организационный бардак, из-за которого уфимскому эмигранту порой приходилось играть в «Глобусе» даже на барабанах, атмосфера в коллективе была творческой. Юра делился с коллегами давно зревшим у него в голове замыслом рок-оперы, те обсуждали с ним планы записи третьего альбома «Урфина Джюса».
Шевчуку виделись грандиозные перспективы «Глобуса»: «Пантыкин хотел создать супергруппу уральского региона. Мы планировали собрать в кучу мои песни с пантыкинскими и объединить „ДДТ“, „Урфин Джюс“ и „Трек“. Собирались сделать серьезную команду и дать всем по башке. Всё могло получиться очень здорово: Белкин — прекрасный гитарист, Зема здорово играл на барабанах, Скрипкарь — отличный парень и басист, с Пантыкиным у нас сложились хорошие отношения. Мы все были готовы совместно репетировать, играть, но тут Егор принялся спорить по любому поводу, и в этих спорах увяз весь проект. Ничего не получилось…»
«Я с этими козлами подрался»
В музыкальных трудах и разговорах прошли август и начало сентября. Затем стало окончательно ясно, что фирма «Досуг» не заплатит даже обещанной ставки. Да и отношения с работниками парка у рокеров испортились.
«Ужас что творилось в этом парке, — рассказывал Шевчук. — Мне там дали ключи от какого-то домика, в одной из комнат которого я жил. А местные начальники стали по соседству пьянствовать, непотребством заниматься, и я с этими козлами подрался… Пришлось мне уйти из парка буквально на улицу. К счастью, меня приютил добрейший Андрей Матвеев. Мы с ним как-то очень спелись, и в начале сентября я перестал видеться с Пантыкиным и другими ребятами. Душа у меня всё-таки с эстрадной музыкой сочеталась плохо».
Юрий Шевчук и Андрей Матвеев, 1988 год
Вскоре соседи Матвеева смогли выучить наизусть весь репертуар «ДДТ» — по вечерам Юра очень громко распевал свои песни.
«В то лето я наслушался Шевчука, как никто, — вспоминал Матвеев. — Почти каждый день кто-нибудь приходил, Юра брал гитару и пел. И пил, как и все мы тогда. А утром снова садился работать. Так и говорил: „Слушай, ты меня прости, но мне надо поработать!“ И я прощал. Я занимался какой-нибудь фигней, а Юрич работал: черкал, читал, играл на гитаре. У меня дома он написал песню „Не пинайте дохлую собаку“».
Шевчук уточнял, что у Матвеева дома он сочинил целый альбом: «Андрей меня просто спас. У него я как-то ожил. Он великолепно разбирался в литературе, с ним было очень интересно разговаривать. Мы несколько раз ездили за город по грибы».
«До утра пили и слушали Юрины песни»
Уже начинало холодать, а Шевчук так и ходил в красной футболке, джинсовом комбинезоне и кедах. Он смотался в Уфу за теплыми вещами и вернулся на Средний Урал. Последний месяц своей свердловской жизни лидер «ДДТ» прожил на квартире у сотрудницы университета Татьяны Колосницыной.
«Юра переходил из рук в руки, из дома в дом, как переходящее знамя, — рассказывала она. — Работы у него уже не было, и он много времени проводил со своими друзьями из Арха. Как-то они притащили синий женский бюст-манекен для демонстрации головных уборов и страшно радовались этому украшению интерьера. Матвеев постоянно снабжал Шевчука грибами, собственноручно ими собранными и зажаренными, а так как холодильника у меня не было, то мы с Юрой съедали их сразу».
Юрий Шевчук в 1984 году
Окончательно поняв, что столица Среднего Урала ему не очень подходит, Шевчук засобирался домой. 11 октября друзья организовали прощальный концерт прямо в общежитии. Альбомы «ДДТ» уже были хорошо известны среди студентов, поэтому послушать живого Шевчука набился полный зал. Условную сцену Андрей Макаров (звукорежиссер «Наутилуса») подзвучил с помощью общажного дискотечного комплекта. Свет Юрий попросил не включать: «Так уютней и теплей». Публика уселась на полу. VIP-места на теннисных столах в конце зала заняла свердловская рок-богема: на выступление коллеги явились Скрипкарь, Бутусов и еще несколько музыкантов.
Концерт прошел классно. Шевчук моментально завел публику, даже рокеры слушали с таким интересом, что один из столов под ними рухнул. В основном звучали песни, как выразился автор, «в традиции классического русского барда». Тем не менее Юрий под акустическую гитару спел несколько хитов «ДДТ», с большим воодушевлением встреченных залом. Зрители, знавшие репертуар уфимской группы, просили исполнить что-то конкретное, но Юрий отказывался: «Я многие песни не пою один, потому что они не звучат без ансамбля».
Концерт продолжался почти полтора часа. В финале Шевчук дважды порывался уйти, утверждая, что спел всё из запланированного, но публика его не отпускала и добилась двух бисов. По рядам пустили шапку для сбора денег на билеты в Уфу, и зрители охотно кидали в нее рубли. Распрощаться лидеру «ДДТ» удалось, лишь пообещав, что он обязательно вернется в Свердловск с новой программой.
После концерта рокеры в обнимку с героем вечера отправились к Бутусову домой пить портвейн. Прощальный вечер продолжился в парилке общественной бани. Затем свежепомытого лидера «ДДТ» увезли назад в общежитие, где праздник закрутился с новой силой.
«Юра пил много, не отставая и не уставая, но не хмелел, — рассказывал Андрей Макаров. — Все уже бухие, а он по-прежнему как огурчик, и чуть что — за гитару и петь. Мы до утра пили и слушали Юрины песни. Я был просто удивлен энергией этого человека. Он оказался очень скромным, интеллигентным, говорил мало и тихим голосом, мог поддержать любую беседу, но ни на кого не давил пафосом. Хотя с чего бы он стал давить? Уфа была тьмутараканью по сравнению со Свердловском. По-моему, Шевчук не выходил из общаги дня три».
В итоге мы пропили все деньги, собранные на концерте. Пришлось сброситься еще раз и отправить Юру домой.
Андрей Макаров
звукорежиссер
Покинув гостеприимный Свердловск, Шевчук ненадолго вернулся в Уфу, чтобы оттуда двинуться в Москву и Питер. Во время короткой побывки дома Джимми Хазиев задал ему вопрос о свердловских впечатлениях: «„Урфин Джюс“ меня страшно интересовал, и я спросил у Юры: „Как они?“ Он ответил: „Классные музыканты, но тусовка студенческая“. Что он под этим подразумевал, не знаю…»
Фрагмент из книги Дмитрия Карасюка «Полная история свердловского рока. 1957–1991», которая готовится к выпуску в издательстве «Кабинетный ученый».