Полвека назад курсант Курганского высшего военно-политического авиационного училища Саша Кердан опубликовал свои первые стихи, а сегодня на его счету — 87 изданных книг поэзии и прозы, сценарии, статьи и научные монографии, десятки наград, включая Большую литературную премию России. О своих учителях, выборе профессии и о своей музе «АиФ-Урал» рассказал доктор культурологи, действительный член Академии военных наук РФ, полковник в отставке Александр Кердан.
«Не отрекаюсь и сегодня»
Алексей Смирнов, «АиФ-Урал»: — Александр Борисович, ваши первые стихи — о чём они были?
Александр Кердан: — Первые стихотворения были опубликованы в 1975 году в газете нашего училища «Патриот». Я был в ту пору курсантом второго курса, и уже сама принадлежность к воинской службе, авиации и политработе диктовала темы этих юношеских сочинений. Сейчас листаю вырезки из газеты, заботливо сохранённые моей мамой Христиной Ивановной, улыбаюсь некоторой неуклюжести своих первых поэтических опусов. И отмечаю, что уже тогда брался за темы серьёзные и значимые для меня и моих ровесников в погонах.
Названия говорят сами за себя: «Знамя училища», «За товарища Ленина», «Памяти Героя Советского Союза прапорщика В.П. Миронова», «Выездные караулы», «Фронтовики», «Военкорам», «Пост номер один». Были и лирические произведения: «Просьба», «Пробуждение», «На лыжне». Что мне представляется важным: от большинства нравственных постулатов, содержащихся в тех наивных рифмованных строчках, я не отрекаюсь и сегодня.
— В те годы было сложно опубликоваться?
— Сложности с публикациями, конечно, были. С этим, пожалуй, сталкивались все начинающие литераторы той поры, и я — не исключение. Пробиться с подборками в толстые литературные журналы, с отдельными книжками — в государственные издательства, было, на самом деле, непросто. Даже профессиональные писатели в очереди стояли. Ведь публикации, помимо узнаваемости, приносили ещё и солидные гонорары. Но заводские многотиражки, районные и городские газеты были для нас открыты. Правилом хорошего тона в таких изданиях считалось иметь, хотя бы раз-два в месяц, «Литературную страницу». Там и печатались вирши участников различных литобъединений.
— Кого считаете своими учителями в литературе?
— Литобъединением «Степь» при кустанайской газете «Ленинский путь» руководил выпускник Литинститута Виктор Корытный. В моём родном Коркино объединение «Надежда» много лет возглавлял редактор газеты «Горняцкая правда» Александр Васин, вырастивший несколько членов Союза писателей СССР и России. Они и были моими первыми учителями. А в 1981 году, когда по службе меня перевели в Свердловск, надо мною взяли шефство легендарные поэты-фронтовики Венедикт Станцев и Александр Мауров. К учителям могу причислить участников Великой Отечественной войны Александра Николаева и Виктора Гончарова, Николая Домовитова и Олега Селянкина. Всем им посвящено стихотворение «Мои учителя-фронтовики».
— Большинство литераторов начинают с поэзии, но потом уходят в прозу. Вы сохраняете верность обеим. Кто вы больше — поэт, прозаик, историк?
— Мне трудно самоопределиться — поэт я или прозаик. Мой друг писатель Арсен Титов считает меня больше поэтом. А известный литературный редактор Агнесса Гремицкая, под редакцией которой в журнале для детей и юношества «Путеводная звезда» вышло четыре моих романа о русских первопроходцах Аляски, называла меня «мастером исторической прозы». Истина, наверное, где-то посередине. Из 87 изданных мною книг 37 — проза, 50 — стихотворные сборники. Если приплюсовать к этому научные монографии и статьи (а мне довелось восемь лет прослужить постоянным корреспондентом журналов Министерства обороны РФ), то счёт будет 50 на 50.
Первый и любимый читатель
— Какой из литературных наград дорожите больше всего?
— Не сочтите за кокетство, но это затёртые до дыр книги в библиотеке. Недавно встречался с читателями на родине одного из моих главных литературных героев — путешественника и историка Кирилла Хлебникова в Кунгуре. На выставке увидел первое издание «Берега отдаленного», зачитанное так, что библиотекари вынуждены были обмотать обложку скотчем. К слову, именно мои романы о Русской Америке заслужили высшую награду Союза писателей России — Большую литературную премию, а сам «Берег...» удостоен ещё и национальной премии Александра Грина. Так что всё в этом мире взаимосвязано.
— Ваша супруга — известная исполнительница романсов Яна Чабан. Можете назвать её своей музой?
— Яна, безусловно, моя муза: для неё слагал стихи, которые становились потом песнями, и эти песни и романсы Яна исполняет по сей день. Она — мой первый и любимый читатель (у Стивена Кинга в работе «Как пишутся книги» есть такое определение), слушатель, советчик и строгий критик, мнению которого доверяю. Я даже взял себе за правило: не показав супруге новую книгу, в печать её не сдавать. Ибо она — человек глубокий, обладающий великолепным чувством слова и ритма, который необходим и стихам, и художественной прозе. И признаюсь честно: после Яниного прочтения никакие критики и редакторы мне уже не страшны.
— Вы много ездите по Свердловской области и другим регионам России, бывали в ДНР и ЛНР: читательская аудитория везде одинаковая?
— Конечно, одна аудитория отличается от другой, и дело здесь не только в уровне образования, начитанности, жизненном опыте и возрасте слушателей. На настрой людей влияют многие факторы, начиная от погоды и магнитных бурь, в том числе — близость к линии боевого соприкосновения и переживания, связанные с личными и общими потерями. А таковые есть не только в наших новых регионах и «за ленточкой», но и у нас, вроде бы в глубоком тылу. Для меня, пожалуй, самая благодарная категория слушателей — это воины, защитники Отечества и мои ровесники, люди, уже много повидавшие и пережившие. Они всё понимают с полуслова. Войдя в зрелый возраст, полюбил встречи с детьми семи-восьми лет. Они, как божьи создания, у которых душа ещё не очерствела.
— А перед кем легче выступать?
— Свои трудности есть как во взрослой, так и в детской аудиториях. Главное — быть предельно искренним и перед стариками, и перед малышнёй, найти интересную для тех и других тему, литературный жанр, наконец. Не случайно я стал писать сказки. Они выручают, помогают отыскать верную интонацию, становятся своеобразным мостиком между тобой и слушателями. Самая сложная для меня аудитория — подростки: глупостей они уже успели нахвататься и насмотреться в жизни, в соцсетях, по телевизору. А вот книги читать разучились, да и слушать тоже. Гормональные сдвиги делают их замкнутыми или, напротив, агрессивными. Литератор, выходящий к слушателям переходного возраста, должен быть собран, ответственен за свои слова и — постоянно настороже. Ибо авторитетов у современных подростков практически нет, а дурных примеров — выше крыши.
Оценил Ярополк Лапшин
— По вашему сценарию был создан мультфильм «Пуговица». Если бы вам предложили снять по одному из ваших романов фильм или сериал (например, исторический) — включились бы в эту работу?
— Такой опыт был. Наш киноклассик Ярополк Лапшин прочитал мой исторический роман «Берег отдаленный» и как-то при встрече в Доме кино сказал, что он очень кинематографичен. При этом добавил, что сам взялся бы снимать по нему фильм, но уже не в том возрасте, силы уже не те. Слова Ярополка Леонидовича, помнится, вдохновили меня. Попросил помочь мне моего друга, режиссёра-документалиста Аркадия Морозова. Вместе мы написали синопсис и черновой вариант сценария по моему роману. Показали его режиссёру Алексею Федорченко и даже подписали с его кинокомпанией «29 февраля» соглашение о намерениях. Вопрос упёрся в финансирование, реализовать намерения не удалось. Мечта о кино осталась, но пока воплотилась только в документальном фильме «Берёзка», снятом кинокомпанией «Снега» по мотивам моего одноимённого рассказа, а также в мультфильме «Пуговица». Последний стал в этом году лауреатом премии губернатора Свердловской области.
— Какие ещё из ваших исторических романов подходят для экранизации? Кого из артистов хотели бы видеть в фильме?
— Для экранизации, полагаю, подходят не только исторические («Звёздная метка», «Крест командора»), но и военные романы («Последний чекист», «Караул», «Царь горы»). А вот по отбору артистов на роли героев — вопрос не ко мне, скорее к режиссёру, которого по-настоящему заинтересуют мои произведения.
— В России в последние годы создаётся много фильмов о войне, но большинство из них оцениваются массовым зрителем крайне низко. Мы разучились делать хорошее кино?
— Нет, не разучились, но многие сценарии пишутся, как бы сказать помягче, людьми недостаточно профессиональными, совсем не знающими военную жизнь и не желающими погрузиться в эпоху. Их работы настолько торопливы, что напоминают курсовые студентов-первокурсников со сценарного факультета ВГИКа. Рассуждать об операторском искусстве и работе режиссёра не берусь, но очевидно, что и там не обходится без ляпов. А главное — по неясным мне причинам при создании таких картин перестали приглашать экспертов. Вспомните, во всех советских фильмах о войне, даже тех, где сценаристами и режиссёрами являлись бывшие фронтовики, сами понюхавшие пороху, всегда были военные консультанты — в звании не ниже полковника, а то и генерала. Фильмы про чекистов и милицию тоже консультировали спецы. Трудно было представить, чтобы на экране появился офицер с переднего края при полевых погонах с блестящими звёздочками на них. Или чтобы орденские планки были приколоты на правую сторону мундира, а колодки медалей на них оказались впереди орденских. Вроде бы мелочь, но превращает современное военное кино в костюмированный балаган, и знающего человека побуждает повторить знаменитую фразу Константина Станиславского: «Не верю!», выключить телевизор или выйти из кинозала.
«Было на кого равняться»
— Почему в юности решили связать свою судьбу с армией?
— Я вырос на книгах и фильмах, в которых профессия защитника Родины была окружена ореолом уважения, в народе ещё была свежа память о победителях фашизма. В школе нашими учителями были фронтовики. Да и в семье было на кого равняться. Мамин дядя Трофим Павлович Возилов — полковник с орденом Ленина и четырьмя орденами Красного Знамени. Мамин брат Василий Иванович Кердан — тоже офицер, дослужившийся до полковника, с орденом Красной Звезды. Он с малых лет поддерживал во мне мечту стать офицером. Из ГСВГ (Группа советских войск в Германии) даже привёз мундирчик, в котором я щеголял. Да и по характеру я рос мальчишкой организованным, целеустремлённым, занимался спортом, интересовался историей и военным делом.
— Как полагаете, между офицерами царской России, СССР и нынешними защитниками Отечества существует историческая преемственность?
— Несомненно, у тех, кто в разные исторические эпохи посвятил жизнь служению Отечеству, много общих черт. Главные из них — честь и достоинство, преданность присяге, бескорыстие и готовность к самопожертвованию. У меня есть стихотворение об этом: «Что там звания, что эполеты, / Если сердцем ты принял обет: / Нет корысти в служении Свету, / Где корысть, там служения нет!» Ещё курсантом военного училища я зачитывался мемуарами графа А.А. Игнатьева — дважды генерал-лейтенанта (в царской армии и РККА). Там содержатся многочисленные примеры из жизни офицерского сословия двух эпох.
— Двести лет назад цвет русского офицерства, включая героев Отечественной войны 1812 года, вышел на Сенатскую площадь в Санкт-Петербурге. Как оцениваете их поступок?
— Люди моего поколения помнят ленинскую цитату: «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа». Многие из участников декабрьского восстания стали героями второй части моей дилогии «Берег отдаленный». Изучение исторических архивов, воспоминаний и биографий декабристов, в которых оказалось много тёмных пятен, помогли мне по-новому взглянуть на их отчаянный и расходящийся с присягой поступок.
Известный московский критик, доктор исторических наук Лола Звонарёва так оценила мою трактовку восстания на Сенатской площади: «Александр Кердан впервые в постсоветской прозе предлагает читателям совершенно иной взгляд на события 14 декабря 1825 года и императора Николая Первого. Писатель искренне убеждён в том, что „русским людям не нужны все эти конституции и парламенты, а нужен заботливый государь и своя вера. Они одни и могут сделать народ счастливым“. Это взгляд православного человека».
И здесь тоже стоял вопрос воинской чести: слуга Отечества не может нарушить присягу, какую бы мотивировку он для оправдания себя ни придумал.
— Путь осуждённых проходил через Урал, семеро из них, включая лицейского друга Пушкина — Ивана Пущина, отбывали наказание в Туринске. Нет ощущения, что истории декабристов у нас в регионе уделяется слишком мало внимания?
— К большому сожалению, к тому или иному историческому событию у нас сейчас обращаются, только когда надо актуализировать какую-либо политическую концепцию. Такое потребительское отношение к собственной истории мне не по душе. Убеждён: тот, кто не знает прошлого своей страны, не сможет двигаться вперёд. Но, слава Богу, у нас в Свердловской области в Туринске есть замечательный музей, где хранят память о декабристах. Мне приятно, что там и сегодня цитируют моё стихотворение, посвящённое любви Камиллы Ледантю и Василия Ивашева.
«Добрый след в душе каждого»
— Над чем сейчас работаете?
— У меня на столе — материалы и уже написанные первые главки исторического романа об Александре Невском. Святом благоверном князе, в честь которого меня мама и назвала. Поэтому назвать роман решил просто: «Имя собственное». А потом понял, что название-то многослойное! В нём и моё личное и общенародное переплелось. Если помните, несколько лет назад имя Александра Ярославича победило во всероссийском интернет-голосовании «Имя России», обогнав А.С. Пушкина и И.В. Сталина. А ещё мою альма-матер — военно-политическую академию — не так давно переименовали в Военный университет Министерства обороны, который тоже носит имя князя Александра Невского. В общем, как ни крути, а роман написать я обязан.
— Как прошли недавние Кердановские чтения?
— По откликам участников, слушателей и собственным впечатлениям, осенние чтения в Коркинском городском округе прошли достойно. (Кердановскими их назвали земляки, и я до сих пор чувствую по этому поводу некоторую неловкость.) Они были посвящены Году защитника Отечества и 80-летию Великой Победы, поэтому главными действующими лицами чтений стали ветераны боевых действий, музыканты «Офицерского трио», участники СВО Екатерина Наговицына и Павел Сагдиев. Звучали и наши с Арсеном Титовым произведения, родившиеся после командировки в ДНР и ЛНР. Яна Чабан и Наталья Иванчук исполнили песни военных лет, а народная артистка России Светлана Комаричева спела духоподъёмные песни «Моя Россия» и «Мать и сын». Глава городского округа Александр Орёл вместе с музыкантами из коркинской группы «Межа» исполнил нашу с Ахлямом Газалиевым «Балладу о сыновьях».
В чтениях приняли участие более двадцати поэтов, прозаиков и музыкантов из Челябинской и Свердловской областей и более полутысячи горожан. В новый ДК в посёлке Роза с символичным названием «Победа» приехали на литературно-музыкальный вечер поклонники изящной словесности и патриотической песни из Миасса, Южноуральска и Троицка. Очередной праздник высокой поэзии и русской песни состоялся и, уверен, оставил добрый след в душе каждого, кто в нём участвовал.