Wikipedia / Rhys Sherring CC BY 3.0
Памятник Анонимусу в Будапеште
Про одного австрийского художника, который решил заняться политикой, знают все. А что же с писателями? Пожалуй, литераторы — наиболее представленная в политике творческая профессия. В этой статье мы разберем ситуации совмещения литературы и политики и попытаемся найти в этом явлении закономерности.
К представителям творческих профессий всегда приковано повышенное внимание общества, и не только потому, что они часть индустрии развлечений в широком понимании этого слова. За ними априори признается роль визионеров, а значит их работы могут открыть обществу что-то о нем самом, либо позволить заглянуть в будущее. От писателей же традиционно ждут чуть больше, чем от остальных творцов. Возможно, потому что художественный текст по объему и емкости значительно превосходит картины и музыкальные произведения, а значит в него можно заложить больше различных высказываний и смыслов. Что же касается кино, то в его основе лежит литературный текст — сценарий.
Стоит ли удивляться, что миллениалы оценивают политику образами из «Гарри Поттера» и «Властелина колец», что несвобода непременно иллюстрируется Оруэлловским «1984», а живем мы то «по Сорокину», то «по Пелевину», и уж совершенно точно неизменно «по Гоголю». Власть зачастую рассматривает писателей как «инженеров человеческих душ» (выражение приписывают Иосифу Сталину, хотя его автором, скорее всего, был Юрий Олеша), имеющих влияние на умы. Обычные граждане же видят в литераторе некоего мыслителя, ну или как минимум неглупого человека.
Даже случайная выборка биографий писателей демонстрирует, что это далеко не всегда так. С поправкой на образование, пишущие люди, вероятно, мало отличаются по интеллектуальному потенциалу от среднего гражданина. Влияние их тоже весьма и весьма условно, особенно сейчас, когда тиражи новых изданий стремятся к нулю. И тем не менее, согласно знаменитой теореме Томаса, «ситуации, определенные людьми как реальные, реальны по своим последствиям». А значит, у писателей в обществе действительно есть некий символический капитал, которым можно воспользоваться в тех или иных целях. Далее мы поговорим о писателях, которые решили стать политиками. И наоборот, о политиках, которые открыли в себе литературные таланты и преуспели в этом.
Союз осужденных писателей
Если говорить о регионе с наибольшей концентрацией писателей-политиков, то это, безусловно — Восточная Европа. В 1980–1990-х гг. целый ряд президентов был призван из числа местных литераторов. Почему так вышло — вполне понятно. Многие страны региона до XX в. имели ограниченный опыт современной независимой государственности. После 1945 г. они попали в орбиту влияния СССР, который очень внимательно контролировал их внутриполитическую жизнь. В этих условиях деятели культуры играли едва ли не главную роль в мифотворчестве молодых наций. В литературе было позволено больше, чем в политике, она стала голосом протеста — скрытого или явного. К моменту распада Восточного блока многие писатели обладали большим общественным весом, чем бывшие политики-коммунисты.
Пожалуй, самый известный и успешный пример писателя, достигшего вершин власти, — последний президент Чехословакии (и первый президент Чехии) — Вацлав Гавел. Еще до «Пражской весны» он добился признания как драматург. Его пьесы, в том числе и с довольно едкой социальной сатирой, ставили модные пражские театры. В 1968 г. Гавел стал членом «Клуба активных беспартийных» и председателем «Круга независимых писателей», выступил против ввода в Чехословакию армий стран Варшавского договора. После подавления восстания его произведения перестают печатать на родине, театрам запрещено ставить его пьесы. Тем не менее за счет роялти с зарубежных тиражей он продолжает жить достаточно благополучно. Здесь нельзя не упомянуть про особое положение стран Восточного блока — советским писателям такая вольница не могла привидеться и в самом сладком сне.
Впоследствии Вацлав Гавел практически полностью уходит в политику. Его несколько раз арестовывают, но отпускают досрочно. Суммарно он провел в тюрьмах около пяти лет. 29 декабря 1989 г. после «бархатной революции» он был избран депутатами Федерального собрания президентом Чехословакии. В 1990 г. переизбран на двухлетний срок в ходе первых свободных выборов, а в 1992 г. подал в отставку. В январе 1993 г., после распада Чехословакии, был избран первым президентом Чешской Республики, в январе 1998 г. переизбран на очередной срок до 2003 г. К слову, именно при Гавеле Чехия стала членом НАТО.
Первым президентом Венгрии в новейшей истории тоже стал писатель. Арпад Генц был активным участником Венгерской антикоммунистической революции 1956 г. За это он был арестован и в 1958 г. приговорен к пожизненному заключению. Впрочем, в тюрьме он, как и Гавел, провел около пяти лет. Уже в 1963 г. его выпустили по амнистии. Поскольку политическая карьера для А. Генца была закрыта, он занялся литературой. И снова, как и Гавел, снискал славу драматурга. Генц — автор драмы из истории еретического движения в Швейцарии «Башмачник» (1974), монодрамы о жизни актрисы «Венгерская Медея» (1979), книги прозы «Встречи» (1980), пьесы «Пессимистическая комедия» и мемуаров «Итог» о событиях 1956 года в Венгрии. Также занимался литературным переводом. В частности, он перевел на венгерский язык трилогию Джона Р.Р. Толкина «Властелин колец». Работал с текстами Уильяма Голдинга, Эрнеста Хэмингуэя и других.
После начала перестройки в СССР Генц вступил в партию Альянс свободных демократов, а в 1990 г. был избран президентом страны. Он оставался на этом посту до 2000 г. Переводчик Толкина не побоялся съездить в «Мордор» — несколько раз бывал в России, в том числе посещал регионы с родственным венграм угро-финским населением.
Кстати, нынешнему президенту Польши Каролю Навроцкому тоже не чужда литература. И творчество едва не сгубило его карьеру. Навроцкий написал документальную книгу о Никодеме Скотарчаке, известном в Гданьске криминальном авторитете по кличке Никось. Произведение было опубликовано под псевдонимом Тадеуш Батыр, и это была не просто история в модном жанре тру-крайм. Навроцкий сделал самого себя действующим лицом и восхвалял на страницах книги, как едва ли не идеального политика. Более того, он даже умудрился принять участие в телешоу под видом Т. Батыра (лицо в кадре было размыто) и там также активно нахваливал сам себя. Когда выяснилась правда о личности автора, в Польше разразился большой политический скандал.
Если говорить о бывших советских республиках, то писателем был и Леннарт Мери, президент Эстонии в 1992–2001 гг. Причем в советский период он не был диссидентом и вполне успешно встроился в советскую творческую индустрию. В 1979 г. ему даже было присвоено звание заслуженный писатель Эстонской ССР. Мери писал про природу и путешествия, не забывая необходимые ритуальные фразы о коммунизме. Вот, например, цитата из его романа «Три байдарки в зеленом океане» (1963): «…коммунизм не розовый рай, где беззаботные дни перемежаются ничем не нарушаемым сном и безоблачными сновидениями. Коммунизм — это радость и счастье ежедневных побед». Правда, параллельно он налаживал связи с диаспорой и западными политиками, а после начала перестройки стал одним из основателей «Народного фронта» — организации, добивавшейся выхода Эстонии из состава СССР.
На Южном Кавказе многие представители советской элиты имели степени кандидатов и докторов философии и филологии — во-первых, это было модно, во-вторых, красиво, в-третьих, необременительно с учетом автономии местных академий наук. Однако даже на общем фоне Грузия стоит особняком — там писателями были сразу два ключевых политика 1990-х гг.: первый президент страны Звиад Гамсахурдиа и заместитель главы Государственного совета, криминальный авторитет и основатель военизированной группировки «Мхедриони» (всадники) Джаба Иоселиани. Их противоборство, в котором Иоселиани победил и помог прийти к власти Эдуарду Шеварнадзе, во многом определило ход гражданской войны в Грузии.
Звиад Гамсахурдиа был известен не только как диссидент, сидевший в тюрьме за свои взгляды, но и как филолог и переводчик. В частности, он перевел на грузинский пьесы Уильяма Шекспира «Король Лир», «Зимняя сказка» и «Ромео и Джульетта», многих американских поэтов. Джаба Иоселиани, в свою очередь, был больше известен как драматург — его пьесы ставили во многих тбилисских театрах. Оба политических противника имели докторские степени, и оба сейчас похоронены в Пантеоне писателей и общественных деятелей Грузии.
В Центральной Азии тоже были свои политически активные литераторы. Классик киргизской литературы Чингиз Айтматов имел все шансы стать первым президентом своей республики, но отверг предложения о выдвижении. Тем не менее ранее он был членом Верховного совета СССР, а в 1990 г. поступил на дипломатическую службу. Ч. Айтматов успел побывать послом трех стран: с 1990 г. возглавлял Посольство СССР (с 1992 г. — Посольство России) в Люксембурге, в 1994–2006 гг. был послом Кыргызстана в странах Бенилюкса, Франции, НАТО и ЮНЕСКО.
Самой же литературной страной постсоветского пространства, без сомнения, является Туркменистан. Первый президент страны, «отец всех туркмен» Сапармурат Ниязов написал книгу «Рухнама» («Духовное послание туркменскому народу»). Это произведение стало основой Национальной программы духовного развития туркменского народа. Кроме того, месяц сентябрь был переименован в рухнаму, 12 сентября был объявлен Днем Рухнамы, а каждая суббота — днем, когда следовало изучать текст книги. С. Ниязов пробовал себя и на поэтическом поприще. В 2005 г. была опубликована первая книга его стихов «Весна моего вдохновения», а следом за ней вторая — «Мои родные». Произведения С. Ниязова были включены в школьную учебную программу и рекомендованы к обязательному изучению во всех вузах Туркменистана.
Второй президент республики Гурбангулы Бердымухамедов также обладает литературным талантом. Еще в 2011 г. он написал роман «Имя доброе нетленно», посвященный деду автора, учителю Бердымухамеду Аннаеву. Роман написан на основе архивных документов о его жизни, а также бесед с учениками и коллегами. Сын Гурбангулы Бердымухамедова, нынешний лидер страны Сердар Бердымухамедов тоже пишет, правда, предпочитает жанр non-fiction. В 2023 г. вышло его дебютное произведение «Молодежь — опора Родины», а в 2024 г. он опубликовал книгу, посвященную поэту и философу Махтумкули Фраги.
Политики «самой читающей страны»
В Российской империи власть всегда уделяла большое внимание литературе. Екатерина II и сама была плодовитой писательницей, причем предпочитала жанр оперных либретто (но не ограничивала себя им). Ее перу принадлежат такие произведения как «Именины г-жи Ворчалкиной», «Невеста-невидимка», «Вот каково иметь корзину и белье», «Шаман Сибирский», «Из жизни Рюрика», «Горебогатырь Косометович» и другие. И конечно, императрица привечала мастеров пера, которые могли по достоинству оценить ее величие. Так, быстрый карьерный рост поэта Гавриила Державина начался после того, как он создал оду «Фелица» (1782), превозносящую достоинства Екатерины. В ней есть в том числе такие строки:
«Подай, Фелица! наставленье:
Как пышно и правдиво жить,
Как укрощать страстей волненье
И счастливым на свете быть?
Меня твой голос возбуждает,
Меня твой сын препровождает;
Но им последовать я слаб.
Мятясь житейской суетою,
Сегодня властвую собою,
А завтра прихотям я раб».
Прихоти, о которых упоминает Державин — карточная игра, в которой он был большой мастер, и даже имел репутацию шулера. Вскоре после написания этого хвалебного произведения поэт был назначен правителем сначала Олонецкого, а потом Тамбовского наместничества. Вершиной же карьеры Державина стала должность министра юстиции.
Император Николай I внимательно следил за творчеством Николая Гоголя и Александра Пушкина, и даже оплатил долги последнего после его гибели на дуэли. Зато Михаила Салтыкова-Щедрина он не жаловал, чиновничья карьера писателя пошла в гору уже после смерти монарха. В 1858 г. автора «Истории одного города» назначили вице-губернатором Рязани, а позже перевели на аналогичную должность в Тверь.
В СССР литература тоже играла значительную роль. Недаром именно на учредительном съезде Союза писателей была озвучена формула главного стиля и метода для всего советского искусства — социалистического реализма: «правдивое, исторически конкретное изображение действительности в ее революционном развитии». В то же время высот власти никто из писателей не достиг. Не было даже ни одного министра культуры от литературы. Зато в постсоветский период картина изменилась на ровно противоположную. Тиражи и влияние литературы падали, а политическая активность писателей, наоборот, росла. И главный персонаж, здесь, конечно же скандальный поэт и прозаик Эдуард Лимонов. Будучи изгнанным из СССР и лишенным гражданства, он смог добиться признания за рубежом, причем именно за литературные достоинства своих книг. Лимонов избегал участия в эмигрантских организациях, и в целом не относил себя к диссидентам. Пороки западных стран он высвечивал с такой же точностью, как и советские.
Сразу после возращения из эмиграции в 1991 г. Лимонов восстанавливает российское гражданство и с головой окунается в политическую жизнь, причем с социалистических и реваншистских позиций. Сотрудничал с Владимиром Жириновским и Виктором Анпиловым. Ездил по горячим точкам. В 1993 г. вместе с Александром Дугиным, Егором Летовым и Сергеем Курехиным основал Национал-большевистскую партию, признанную с 2007 г. экстремистской организацией, деятельность которой запрещена в РФ. Политическая деятельность Лимоновом во многом напоминала перформанс и была продолжением его стратегии выстраивания своей биографии как отдельного произведения искусства. В 2001 г. он оказался в тюрьме за попытку поднять восстание в Северном Казахстане. Тем не менее уже в 2003 г. он вышел на свободу и достиг пика своей политической карьеры — стал одним из лидеров оппозиции в России и даже пытался баллотироваться в президенты (но его не зарегистрировали).
Сейчас активно выстраивает политическую карьеру писатель Захар Прилепин, когда-то бывший членом партии Лимонова. Он — сопредседатель партии «Справедливая Россия — За правду». Накануне выборов 2024 г. ходили упорные слухи о том, что он собирается баллотироваться в президенты, однако этого не случилось. Впрочем, возможно, все еще впереди. Другой известный писатель — Сергей Шаргунов — с 2016 г. является депутатом Госдумы от КПРФ. Он — первый заместитель председателя Комитета по культуре ГД РФ.
Интересным персонажем альтернативного политикума является писатель Владимир Мегре. В 1996 г. он написал художественную книгу «Анастасия» о живущей в тайге женщине, которая обладает сверхспособностями: телепортацией, ясновидением, знанием устройства летающих тарелок и другими. Впоследствии он выпустил еще девять книг, сформировавших серию «Звенящие кедры России». Мегре со сторонниками создал одноименное неформальное движение, которое многие характеризуют как секту. Его идеологию можно назвать вариантом «зеленого анархизма» с отказом от жизни в городах. При этом, идею анастасиевцев о родовых поместьях (размером не менее 1 га), вероятно, перехватила ЛДПР, внесшая в 2013 г. на рассмотрение законопроект «О родовых усадьбах». Он был отвергнут, но позже был принят похожий закон «О дальневосточном гектаре».
Откуда у хлопца испанская грусть?
Другой регион, в котором литераторы традиционно активны в политике, — это Латинская Америка. Хотя ключевые партии здесь существуют более сотни или даже ста пятидесяти лет, до середины XX в. государственные институты практически игнорировали широкие народные массы. Все политические процессы протекали в узком кругу постколониальной элиты. Стоит ли удивляться, что с распространением грамотности писатели, поднимавшие в своих произведениях остросоциальные темы, стали восприниматься как защитники народных интересов.
Один из ярких примеров — знаменитый чилийский поэт Пабло Неруда (настоящее имя — Рикардо Рейес). В 1920– 1940-х гг. он построил успешную дипломатическую карьеру, был консулом в британских и голландских колониях, Испании и Мексике. Все это время он писал стихи, в том числе острополитической направленности. Поддерживал республиканцев в Испании и Советский Cоюз, особенно в период Второй мировой войны. После возвращения в Чили вступил в Коммунистическую партию и в 1945 г. был избран в сенат. Был вынужден уехать из страны из-за конфликта с президентом Габриэлем Виделой. В 1953 г. получил Международную Сталинскую премию, в том же году вернулся в Чили.
Интересно, что консулом Чили была также поэтесса Габриела Мистраль, лауреат Нобелевской премии по литературе 1945 г. Во время службы в Испании они часто пересекались с П. Нерудой, и она поддерживала его творчество.
В 1969 г. П. Неруда должен был стать кандидатом в президенты от коммунистов (и имел хорошие шансы на победу), но по решению руководства партии снял свою кандидатуру в пользу социалиста Сальвадора Альенде. Последний после победы назначил П. Неруду послом во Франции. В 1971 г. поэт получает Нобелевскую премию по литературе. Во время переворота, совершенного Аугусто Пиночетом, П. Неруда был в Чили. На фоне обысков и допросов состояние его здоровье резко ухудшилось, есть также версия, что его отравили. В 1973 г. поэт умирает и его похороны становятся национальной демонстрацией против путчистов.
Влияние поэзии и общественных взглядов Пабло Неруды испытал на себе революционер Эрнесто Че Гевара, который тоже оставил литературное наследие, в том числе дневник своего путешествия через всю Латинскую Америку. Его он написал еще до того, как сделал выбор в пользу политики. В последствии произведение будет экранизировано под названием «Дневники мотоциклиста».
Впрочем, не все латиноамериканские писатели были «левыми». Лауреат Нобелевской премии 2010 г. перуанец Марио Варгас Льоса был сторонником неолиберализма и реформ в стиле «чикагской школы». В 1990 г. баллотировался в президенты Перу от партии «Демократический фронт», причем его экономическую программу написал известный экономист Эрнандо де Сото. М. Варгас Льоса получил 34% голосов и выиграл первый тур, но во втором проиграл Альберто Фухимори, который впоследствии стал диктатором. Писатель покинул страну и стал критиковать политику соперника из-за рубежа.
Интересно, что М. Варгас Льоса находился также в жестком противостоянии с колумбийским классиком, нобелевским лауреатом Габриэлем Гарсией Маркесом, который придерживался левых взглядов. В 1976 г. он даже публично отвесил пощечину автору «Ста лет одиночества». Сам Г. Маркес в политической жизни не участвовал, довольствуясь ролью социального комментатора. Тем не менее во время президентства Билла Клинтона писатель по личной просьбе президента Мексики Карлоса Салинаса де Гортари неофициально осуществлял посредничество при переговорах между кубинским лидером Фиделем Кастро и главой Белого дома.
К слову, в родной для Маркеса Колумбии был пример писателя, ставшего президентом. Альфонсо Лопес Микельсен происходил из очень влиятельной креольской семьи. Его отец Альфонсо Лопес Пумарехо дважды избирался президентом страны в 1934–1938 гг. и 1942–1945 гг. от Либеральной партии. Именно при нем Колумбия вступила во Вторую мировую на стороне Антигитлеровской коалиции. В период президентства отца Альфонсо Лопес Микельсен не занимался политикой и строил успешную академическую карьеру. Он стал профессором конституционного права, а потом и вовсе президентом Свободного университета Колумбии.
Однако в 1948 г. в стране начался кровавый конфликт между левыми (Коммунистическая и Либеральная партии) и правыми (Консервативная партия) силами. Десятилетняя гражданская война, получившая название «Ла Виоленсия», унесла жизни более 200 тыс. жителей, десятки тысяч сторонников коммунистов и либералов были вынуждены бежать. Не избежал этой судьбы и А. Лопес, который бросил все и уехал в Мексику. В эмиграции они пишет свой единственный роман «Избранные» (1953).
Книга сильно отличается по стилю от привычного латиноамериканского магического реализма, скорее, это жанр социальной критики. Роман повествует о судьбе немецкого эмигранта, протестанта с еврейскими корнями, который бежит в Колумбию от нацистов. Как посторонний наблюдатель он видит неравенство, лицемерие и социальную несправедливость, но постепенно сам принимает правила игры. Конечно, подобный сюжет, да еще и написанный представителем сливок колумбийского общества, не мог не прогреметь. Роман вызвал большой резонанс во всей Латинской Америке. Вернувшись в Колумбию знаменитым, А. Лопес уходит в политику и в 1974–1978 гг. становится президентом страны — одним из наиболее «левых» в ее истории. Кстати, именно он создал первые специальные полицейские подразделения для борьбы с наркокартелями.
При этом политик не забыл про свой литературный дебют. В 1982 г. знаменитый режиссер Сергей Соловьев экранизировал «Избранных». В главных ролях советско-колумбийского фильма снялись Леонид Филатов, Татьяна Друбич и Ампаро Грисалес. Интересно, что А. Лопес, в начале работы над проектом еще занимавший президентский пост, лично помогал перерабатывать роман под сценарий. Все это было крайне необычно, поскольку Колумбия всегда считалась одной из наиболее лояльных Вашингтону стран в регионе.
Сергей Соловьев так вспоминал свою работу над фильмом:
«Оказывается, колумбийский президент написал роман – чудовищный. Когда я его потом читал, я понял, что если поставлю из него хотя бы три строчки, то тут же сойду с ума, но колумбийский президент думал по-другому и еще раз обратился к другу Брежневу, чтобы тот прислал съемочную группу, потому что Микельсен хотел увидеть своих героев на экране <…> Роман я полностью переписал, осталось только то, что у главного героя вместо имени инициалы Б.К., и отнес президенту, чтоб он прочел и прогнал меня к чертовой матери. Но Микельсон был умный и хитрый как черт ирландец, глазки у него загорелись, он быстро сообразил, что из его шняги может сложиться что-то дельное. Тут и я обнаглел, сказал, что колумбийских актеров я в сущности не знаю, а потому и всю съемочную группу мы выпишем из Москвы, а самую главную колумбийку безо всяких предварительных обсуждений сыграет Таня Друбич. Мутными глазами он взглянул на ее фотографию и тут же на все согласился, даже на главную колумбийку».
Трудно сказать, чем именно режиссеру так не понравился роман А. Лопеса. В действительности, книга переведена на множество языков и до сих пор остается востребованной в Латинской Америке. Фильм, впрочем, тоже получился весьма удачным, одним из лучших в серии «двусторонних» советских картин.
***
Безусловно, данная статья не претендует на полноту раскрытия темы. Писатели и поэты участвовали в политической жизни многих стран. Чего стоит один итальянец Габриеле д’Аннунцио, создавший в 1919–1920 гг. в нынешнем хорватском городе Риека протофашисткую Республику Фиуме — «республику поэтов». Или президент США Джимми Картер, который всю жизнь писал стихи. Нельзя забыть и о японском классике Юкио Мисиме, который пытался осуществить в стране военный переворот.
Тем не менее примеры бывших стран социалистического блока и государств Латинской Америки показывают, что писатели воспринимаются как общественные лидеры, в первую очередь, в условиях кризиса институтов. Когда обществу не на что опереться, оно обращается к литературе, ведь сам формат «букв на бумаге» предполагает фундаментальность — текст навсегда остается таким, каким его напечатали. Однако по мере того, как система становится более устойчивой, писателей оттесняют профессиональные политики. Это особенно хорошо заметно в Восточной Европе, где поколение писателей-президентов ушло в историю после 1990-х гг.
С другой стороны, литературные амбиции действующих политиков никуда не исчезли. И многие представители элиты стремятся сохранить свое имя в истории в том числе и через написание книг (от стихов до автобиографий). Все же литературная слава по-прежнему надежнее и долговечнее политической.