В Перми состоялся фестиваль «Три дня с Евгением Панфиловым», посвященный 70-летию со дня рождения хореографа. Фестивальная афиша включила пять спектаклей contemporary dance.
Фестиваль открылся возобновленным спектаклем Евгения Панфилова «Восемь русских песен» (в исполнении Ивана Суржикова) из топа лучших постановок хореографа. «Машина времени» как будто перенесла зрителей на три с лишним десятилетия назад. В 1993 постановка получила Первую премию международного конкурса Prix Volinin в Париже. В зале сидели многие из тех, кто начинал с Панфиловым задолго до его профессионально-звездной карьеры, кто помнит магию его хореографической мысли и сакральность сценических высказываний.
«Восемь русских песен» предстали полноценным возобновлением оригинального спектакля с новыми исполнителями. Тот же вихреобразный семантически и эмоционально заряженный рисунок, те же фиксированные парные комбинации, резкие подъемы-падения-повороты и легчайшие полупрыжки-полушаги — почерк, который не спутать ни с каким другим. В бьющих пружинящей энергией «Восьми русских песнях» словно отразились отголоски той самой русской души, в которой бурное веселье переплетено с вековой тоской, а кажущееся смирение — с удалой бесшабашностью…
Во втором отделении Балет Евгения Панфилова показал спектакль «БлокАда», премьера которого состоялась в 2002 — незадолго до гибели автора, — и стала его завещанием. В «БлокАде» на музыку Седьмой симфонии Шостаковича, как и во многих панфиловских спектаклях, нет линейного сюжета — нарратив выстраивается с использованием знаков и символов, понятных всем. Танцовщики с заклеенными ртами и воздушными шариками в руках, персонажи то ли в длинных маскхалатах, то ли в арестантских робах, блокадные саночки, женский маршеобразный танец на шпильках со знаменами в руках, подкошенные фигурки, из которых монстры войны прядут свою бесконечную пряжу, — все это говорило лучше всяких слов. Тогда, в относительно благополучном 2002, спектакль казался данью памяти, реквиемом, мемориалом. Теперь стало понятно, что он был пророчеством. И этот выкрик «Ахтунг! Ахтунг!..», который раздается ближе к финалу, был обращен не в прошлое, а в будущее.
Опережая время
На вечере памяти собрались друзья, коллеги хореографа, бывшие танцовщики и зрители. Развернутую лекцию «Евгений Панфилов: опережая время» прочитала музыкальный критик Лариса Барыкина, программный директор фестиваля, ведущий российский эксперт в области современного танца, арт-директор международного фестиваля «На грани». Во многом благодаря ей фестиваль смог состояться именно в таком формате. Идеи Панфилова, его хореографические открытия, радикальность художественного метода и сейчас влияют на процессы contemporary dance.
Панфилов стал первопроходцем этого жанра в России последней четверти ХХ века. Десятилетия железного занавеса сделали свое дело, так что современный танец в нашей стране, по сути, начинался с нуля, и переоценить то, что сделал создатель «БлокАды», невозможно. Параллельно и вслед за ним эту нишу разрабатывали хореографы Татьяна Баганова (театр «Провинциальные танцы») из Екатеринбурга и Ольга Пона из Челябинска.
Театр Ольги Поны стал гостем фестиваля с премьерой спектакля «Письма. Упражнения в искренности», вместе с Казанским театром современного танца «Пантера» (спектакль «Шахта») составив афишу второго дня.
«Письма. Упражнения в искренности» — данс-спектакль со звучащим текстом, который произносят сами танцовщики. Текст в форме переписки написала драматург Ирина Васьковская, предложив историю одной семьи через выяснение отношений, предъявление взаимных претензий и детективного расследования, идущего словно по спирали. Ольга Пона не первый раз включает словесный текст в постановку, создавая одновременно несколько планов, которые интересно расшифровывать по частям.
Спектакль «Шахта» (12+) в хореографии Наиля Ибрагимова и исполнении четырех танцовщиков стал своеобразной попыткой сформулировать некий мужской кодекс чести и правил, выработанных в горниле испытаний: четверо персонажей оказываются в замкнутом пространстве и по-разному проявляют себя.
Поэма странствий
Кульминацией фестиваля стал его третий день. Театр «Балет Евгения Панфилова» представил премьеру спектакля «Поэма странствий» в постановке македонского хореографа Игора Кирова.
Киров окончил Македонскую школу балета в Скопье и Голландскую академию танца в Роттердаме. В 2006-м был удостоен приза «Самый талантливый молодой хореограф» на международном конкурсе в Нагое. Киров (который в 2007-м создал собственную труппу Kirov Dance Company) ставит и сотрудничает с Македонским национальным балетом, хорватскими национальными балетными компаниями в Сплите и Риеке, Dellatre Dance Company (Майнц, Германия), Государственным театром Клагенфурта (Австрия), Национальной оперой Бордо (Франция), Балетом Орландо (США) и многими другими.
Как и Панфилова когда-то, Игора Кирова интересует не собственно хореографический текст, а исследование и воплощение философской концепции сквозь его призму. Отказываясь от линейного развития сюжета, используя символы, нарративы и культурные коды, он пытается выразить время. Работая в разной эстетике, два художника совпадают в главном — поиске смыслов, аналитическом отражении сегодняшнего дня, исследовании картины мира.
Спектакль «Поэма странствий» на музыку «Реквиема» Моцарта состоит из трех частей и, перекликаясь с «Божественной комедией» Данте, выводит на сцену его канонических персонажей — Поэта (Руслан Ильзигитов), Вергилия (Павел Васькин), Беатриче (Елизавета Чернова), Паоло (Дмитрий Кулемин), Франческу (Анастасия Бердникова), Плутоса (Денис Карнаухов). На заднике (сценография и световая партитура Игора Кирова) — декорация с классической пурпурно-черной символикой Ада в форме наложенных друг на друга квадратов «доменных печей» преисподней.
Сделав свой выбор, Поэт спускается в Ад. Картины противоречивого внутреннего мира героя отражены в массовых сценах безлико-бесполых существ в черных одеждах, напоминающих то ли камзолы, то ли крылья летучей мыши (художник по костюмам — Татьяна Гладких). В зависимости от нравственного выбора поэта «функции» демонических сущностей меняются.
Но на сцене нет никакой буквальности сюжета. Сделав темой постановки выход героя в метафизический мир, хореограф рассуждает о таких жизненных вопросах, как поиск высшего смысла и «Высшего Я». Часто упоминаемая сегодня концепция «Высшего Я», существующая в рамках психологических, философских и духовных учений, представлена в спектакле в виде неизбежности трансформаций, которые претерпевает человек на протяжении всех жизненных испытаний.
И когда после «Чистилища» и «Ада» перед Героем, наконец, возникает она, Беатриче, — как символ высшего смысла, божественной любви и света, он обретает то, что искал. Финальные сцены — дуэты и соло, — самые эффектные и пронзительные моменты спектакля, стали завершающим аккордом всего фестиваля и заявкой на его продолжение.
Наталья Земскова