В Новосибирске в рамках Сибирской юридической недели федеральные эксперты обсудили резонансный законопроект – о введении так называемой адвокатской монополии. Инициатива Министерства юстиции РФ, предполагающая, что с 1 января 2028 года представлять интересы в гражданских и арбитражных судах смогут исключительно адвокаты, фактически разделила профессиональное сообщество. Новосибирская дискуссия это еще раз подтвердила: были высказаны аргументы как в поддержку реформы, так и опасения относительно ее последствий для рынка и доступности правосудия.
Суть планируемых изменений заключается в следующем: законопроект предполагает, что по гражданским и арбитражным делам (за некоторыми исключениями) представителями смогут быть только адвокаты. Сейчас такое требование есть только к уголовным процессам.
Надо пояснить, что в части знаний между адвокатом и юристом нет разницы. У них одинаковая база – юридическое образование. Главное отличие между ними в том, что адвокат — это юрист, который прошел специальную процедуру (сдача квалификационного экзамена и уплата взноса в адвокатской палате) и получил официальный статус, подтвержденный государством. Формально, любой юрист при желании может стать адвокатом. Но есть целый ряд нюансов и противоречий, из-за которых многие практикующие юристы не присоединяются к адвокатскому корпусу.
— Сейчас фактически сообщество юридическое разделилось на два лагеря – адвокаты и консультанты. Я сама отношусь к консультантам, я не адвокат. И пока до конца не будут внесены изменения в закон, я в адвокаты не пойду, если только не примут закон. Что препятствует консультантам входить в адвокатский корпус? Например, разные вступительные взносы в адвокатские коллегии. Это как некий даже заградительный взнос в некоторых регионах. Скажем, в Москве такой вступительный взнос меньше 100 тысяч рублей, в Новосибирске 300 тысяч, в Барнауле 500 тысяч. Кроме того, у адвоката налоговая нагрузка большее. Еще один важный момент: в адвокатуре невозможна работа по трудовому договору, то есть нельзя нанять адвоката адвокатом. Каждый адвокат сам за себя. А привычная модель юридических фирм предполагает иерархию, командную работу и взаимозаменяемость, что в конечном счете оптимизирует затраты клиента. Кроме того, адвокаты лишены многих социальных гарантий: у них нет оплачиваемых больничных или декретных, что для многих является критичным фактором, — сообщила Infopro54 управляющий партнер юридической компании «Юсконсалт» Евгения Бондаренко.
Основной цель законопроекта, по заявлению Минюста, является повышение качества юридической помощи и защита граждан от действий недобросовестных неквалифицированных юристов. Адвокаты действуют в рамках строгого кодекса профессиональной этики, их деятельность контролируется адвокатскими палатами, что, по мнению сторонников реформы, служит дополнительной гарантией для клиентов. Многие участники рынка считают, что тем, кто только называет себя юристом, но таковым не является, реформа не помешает назваться адвокатом. Еще один аспект — возможное давление на адвокатов со стороны государственных органов.
—Такие опасения высказываются. Потому что через адвокатскую монополию можно лишать статуса. Кто-то что-то там сделал, и на этом основании лишают статуса. Есть еще белорусский вариант адвокатской монополии, надеюсь, что Россия не пойдет по такому сценарию. В целом, да, предполагается, что быть представителями в судах смогут только те, кто аккредитован. Не факт, что это улучшит качество судебного представительства. А вот на ценах однозначно отразится в сторону увеличения. Потому что тех, кто сможет оказывать услуги, станет меньше, — считает Евгения Бондаренко.
О доступности правосудия говорят многие критики адвокатской монополии. Они указывают на то, что сама логика реформы противоречит этой доступности. Они приводят в пример страны Европы, где действуют принципы профессионального представительства в судах, где адвокаты сдают серьезные экзамены для получения статуса, и где услуги адвоката не всем доступны из-за высоких адвокатских ставок.
— Наш суд был и остается социальным. Решение лежит на поверхности: давайте закрепим на законодательном уровне, что в суде могут выступать только лица с высшим юридическим образованием. По сути, это уже работает в арбитражном процессе. Этого будет достаточно для решения заявленных проблем, без радикальных мер, последствия которых предсказать сложно, — говорит адвокат, старший партнер адвокатского бюро «Яблоков и партнеры» Марина Жирова.
Советник Федеральной палаты адвокатов РФ – руководитель цифровой трансформации адвокатуры Елена Георгиевна Авакян, выступая в Новосибирске на сессии, посвященной адвокатской монополии, призвала коллег увидеть в реформе не угрозу, а возможность сохранить профессиональную самостоятельность.
— Есть много голосов «за», еще много голосов «против». Еще обратите ваше внимание, коллеги, что адвокатура на эту самую профессионализацию соглашалась с огромным трудом. Потому что если к нам присоединится на 76 тысяч адвокатов, минимум 200 тысяч, профессиональных свободных юристов наша профессия изменится для неузнаваемости. Не нужно считать, что адвокатура этого не понимает. Адвокатура это тоже принимает как жертву, в некотором смысле. Потому что если мы хотим, чтобы не нас регулировали, а регулировали мы сами себя, нужно принять какие-то решения. Поэтому адвокатура после очень долгих обсуждений согласилась на концепт, что давайте определяться вокруг адвокатур: не под нас, а вместе с нами. Я бы хотела, чтобы мы в этом смысле немножко изменили коннотацию. Адвокатура — не вампир и не пытается заполнить свои жилы новой кровью. Адвокатура пытается спасти институт гражданского общества таким образом, чтобы мы не скатились ни в белорусскую, ни в какую-то другую регуляторную модель. Поэтому я еще раз говорю, предлагаю посмотреть вокруг на те примеры, которые есть, и осознать, что так или иначе мы с какой-то моделью столкнемся. И в этом смысле полагаю, что вопрос не в том, хороша ли идея. Вопрос в том, хорош ли законопроект, нравится ли он нам, — сказала Елена Авакян.
Дискуссия в Новосибирске показала, что законопроект об адвокатской монополии остается предметом достаточно острой полемики. В то время как регулятор видит в нем способ повысить стандарты юридической помощи, профессиональное сообщество указывает на риски монополизации, роста цен и снижения доступности правосудия. Обсуждения планируемой реформы будет продолжаться на других площадках.
Ранее редакция рассказывала, как юридическое сообщество видит свое будущее, в котором клиенты просят нейросети проконсультировать их по правовым вопросам.