К осени 2025 г. сектор Газа переживает глубокий гуманитарный кризис. После почти двух лет конфликта, начавшегося в октябре 2023 г., последствия для гражданского населения стали катастрофическими. Ослабленное длительной блокадой, население анклава оказалось на грани гуманитарной катастрофы: десятки тысяч погибших, массовое перемещение мирных жителей, разрушение инфраструктуры, голод и вспышки болезней.
Динамика конфликта
Война в Газе началась 7 октября 2023 г. с неожиданной атаки движения ХАМАС на Израиль. В ответ израильская армия развернула масштабную военную операцию в секторе Газа, сопровождаемую полной блокадой территории. Уже в первые месяцы боевых действий гуманитарные последствия оценивались как тяжелые: к концу 2023 г. счет погибших шел на тысячи, а инфраструктуре систем жизнеобеспечения в Газе — электростанция, водопровод, больницы — были нанесены серьезные повреждения. Газа еще до войны переживала гуманитарный кризис: 15-летняя израильская блокада привела к хронической бедности, безработице, нехватке воды и электроэнергии. По данным ООН, к 2023 г. около 80% населения сектора Газа зависели от международной помощи, а 58% жителей нуждались в гуманитарной поддержке. Война многократно усугубила эту изначально тяжелую ситуацию.
В 2024 г. конфликт перешел в затяжную фазу. Израильские войска провели ряд наземных операций в северной части сектора, сопровождаемые непрекращающимися авиаударами по густонаселенным районам. К середине 2024 г. значительная часть населения Газы была вынуждена покинуть свои дома из-за боевых действий. Международное давление периодически приводило к кратковременным перемириям — наиболее длительное из них действовало в январе–марте 2025 г., позволив частично увеличить поставки помощи и провести обмен заложников. Однако в марте 2025 г. боевые действия возобновились с новой силой, и летом израильская армия переключила основное внимание на город Газа — крупнейший населенный центр анклава. В августе по Комплексной классификации продовольственной базопасности (IPC) был официально подтвержден факт голода в городе Газа. К началу сентября Израиль отдал приказ об эвакуации всего населения города на юг анклава, подкрепив это распоряжение интенсивными бомбардировками. Ко второй годовщине начала войны Газа оказалась фактически разделена: северные районы лежат в руинах, большая часть жителей сконцентрирована на юге в крайне стесненных условиях, а гуманитарная обстановка характеризуется как катастрофическая.
Важно отметить, что гуманитарный кризис в Газе стал прямым следствием не только военных действий, но и стратегии полной блокады, объявленной Израилем с самого начала конфликта. Так, поставки топлива, продовольствия, лекарств и других жизненно важных товаров в анклав были ограничены или полностью перекрыты, что привело к коллапсу экономики и базовых услуг. Например, еще осенью 2023 г. сектор остался без централизованного электроснабжения после остановки единственной электростанции из-за нехватки топлива. Водопроводная сеть и канализация практически перестали функционировать. Таким образом, сегодня население Газы столкнулось не только с непосредственными разрушениями от войны, но и с долговременным «удушением» гражданской инфраструктуры. На этом фоне ведущие международные правозащитные организации заявили, что политика изоляции Газы и действия в ходе конфликта могут рассматриваться как форма коллективного наказания и грубое нарушение международного гуманитарного права.
Ключевые гуманитарные показатели
Гуманитарная ситуация в Газе сегодня характеризуется крайней степенью бедствия по целому ряду ключевых показателей: человеческие жертвы, масштаб перемещений, состояние здравоохранения, продовольственная безопасность, доступ к воде и санитарии, энергоснабжение, утрата жилья, а также особое положение уязвимых групп —женщин и детей.
Потери среди палестинского населения Газы достигли ужасающих масштабов. По данным Министерства здравоохранения Газы, с начала конфликта 7 октября 2023 г. по сентябрь 2025 г. погибло свыше 63–64 тыс. палестинцев, еще около 160 тыс. получили ранения. Иными словами, это примерно 3% населения сектора убитыми или около 8% с учетом раненых, что свидетельствует о колоссальном уровне насилия в отношении гражданских лиц. Особую тревогу вызывает число погибших детей: к сентябрю 2025 г. число погибших детей в Газе оценивается более чем в 20 тыс., причем реальная величина, вероятно, выше из-за недоучета пропавших без вести и невозможности оперативной идентификации тел.
Согласно совместному расследованию ряда изданий, основанному на утечках данных из израильской разведки, до 5/6 убитых в Газе были гражданскими лицами. Кроме того, этот тезис косвенно подтверждают и подсчеты израильских сил: по их оценке, за 19 месяцев войны было убито около 8–12 тыс. боевиков, тогда как общее число погибших превысило 60 тыс., что свидетельствует о крайне высоком уровне сопутствующих потерь среди мирного населения.
Кроме погибших, огромное число людей получили увечья, в том числе необратимые. По данным Комитета ООН по правам инвалидов, около 40 тыс. детей получили ранения в ходе войны, из них более 21 тыс. получили инвалидность — более половины раненых детей остались с пожизненными физическими ограничениями. В целом четверть от всех раненых жителей (то есть около 40 тыс. человек) перенесли травмы, приведшие к ампутациям конечностей и другим тяжелым последствиям. Эти данные показывают, что, помимо непосредственных жертв, конфликт породил целое поколение людей с особыми потребностями, которым потребуется длительная реабилитация и помощь.
Исход без выхода
Практически все жители сектора Газа подверглись вынужденному перемещению. С начала боевых действий не менее 1,9 млн человек, то есть почти 90% населения, хотя бы раз покидали свои дома. Причины заключаются в непрерывных бомбардировках, наступательных действияй Израиля и официальных приказах об эвакуации целых районов.
Большинство населения Газы сконцентрировано сейчас на юге анклава, в условно более безопасных районах. Особенно переполнен узкий прибрежный участок на юго-западе (район Аль-Маваси, близ Рафаха), который израильские власти объявили «гуманитарной зоной». Туда же устремились люди из города Газы после приказа об эвакуации в сентябре 2025 г. Однако на практике эта зону нельзя назвать безопасной в условиях регулярных обстрелов и исключительно высокой плотности населения. Сотни тысяч людей живут под открытым небом в импровизированных палаточных лагерях, что лишает семьи личного пространства и нередко вынуждает спать на земле из-за нехватки палаток. При этом временные лагеря периодически подвергаются ударам, а отсутствие условий для базовой гигиены и дистанцирования резко повышает риск инфекций.
Перемещения по сектору также сопряжены с опасностями и огромными издержками. Фактически существуют лишь две дороги из северных районов — Салах-эд-Дин и прибрежное шоссе Аль-Рашид, которые простреливаются или подвергаются авиаударам. Даже если семьи хотят эвакуироваться, многие не обладают средствами оплатить дорогу — цены на транспортировку подскочили до астрономических 1000–1500 долл. за перевозку между районами. Перемещение само по себе превратилось в тяжелое испытание, и значительное число жителей отказались покидать город Газа, не веря в гарантии безопасности на юге. Многие из тех, кто уехал, спустя время возвращаются обратно из-за нечеловеческих условий в лагерях и отсутствия места. Все это создает замкнутый круг — идти некуда и оставаться смертельно опасно. В результате почти два млн человек стали внутренне перемещенными лицами, не имеющими надежного убежища, на небольшом клочке земли. Кроме того, десятки тысяч семей оказались разлучены в хаосе эвакуаций. По данным Европейской комиссии, по меньшей мере 17 тыс. детей числятся разлученными со своими родителями или находящимися без сопровождения взрослых. Кроме того, около 35 тыс. детей потеряли одного или обоих родителей в ходе этого конфликта.
Система здравоохранения на пределе
Система здравоохранения в секторе Газа фактически переживает коллапс. Израильские бомбардировки и обстрелы нанесли повреждения практически всем медицинским учреждениям. Согласно данным Всемирной организации здравоохранения, к сентябрю 2025 г. 94% больниц Газы были повреждены или разрушены. Из довоенных 20 госпиталей в каком-либо виде функционирует лишь малая часть, и то с серьезными ограничениями. Крупнейшие больницы — Аш-Шифа и Аль-Ахли в городе Газа — работали в последние месяцы на пределе: при вместимости, измеряемой в сотнях больных, там размещались тысячи людей, заполняя коридоры и дворы. В целом все оставшиеся клиники переполнены; здравоохранение не справляется с непрерывным потоком раненых из-за постоянных «инцидентов с массовыми жертвами».
Материально-техническое обеспечение здравоохранения находится в критическом дефиците: из-за блокады не поступают лекарства и расходники, 52% жизненно важных препаратов и почти 70% расходных материалов исчерпаны, в июле 2025 г. израильским ударом уничтожен центральный склад ВОЗ в Дейр-эль-Балах. Блокирование поставок топлива ведет к перебоям электроэнергии: генераторы на исходе, что вызывает остановку операционных, реанимаций и неонатальных инкубаторов и приводит к смертям из-за отключения систем жизнеобеспечения и кислорода. Полевые госпитали НКО частично закрывают дефицит, но работают с перебоями из-за проблем с безопасностью.
Персонал также несет тяжелые потери: с октября 2023 г. убито не менее 540 медицинских и гуманитарных работников; бригадам скорой помощи неоднократно отказывали в безопасном коридоре, что срывало спасательные операции. В самой системе здравоохранения нарастает усталость и выгорание, врачи нередко работают по несколько дней без сна, многие сами страдают от голода и обезвоживания. Медики вынуждены практиковать жесткий отбор помощи, отдавая приоритет более жизнеспособным раненым, поскольку ресурсов спасти всех просто нет.
Особое беспокойство вызывает ситуация с охраной материнства и детства. Газа всегда имела высокий уровень рождаемости, где в любой момент проживают тысячи беременных женщин. Однако война крайне осложнила ведение беременности и родов — переполненные стационары выписывают женщин спустя часы после родов; за первые семь месяцев 2025 г. зафиксировано более 465 родов вне больниц, включая убежища и улицу. Отсутствие надлежащего наблюдения приводит к резкому росту осложнений беременности: согласно результатам опросов UN Women, около 68% беременных сообщают о тех или иных медицинских проблемах (инфекции, анемия, гипертония, преждевременные роды и пр.). Материнская смертность достоверно неизвестна из-за хаоса, но косвенные показатели демонстрируют неутешительные данные: специалисты в июле 2024 г. отмечали трехкратный рост числа выкидышей по сравнению с довоенным периодом в связи с хроническим стрессом, недоеданием и отсутствием медпомощи. Кроме того, рождение детей в условиях массового недоедания грозит поколению новорожденных отставанием в развитии на всю жизнь.
Коллапс системы жизнеобеспечения
Продовольственная безопасность в Газе обрушилась до уровня официально признанного голода, свыше половины населения — на грани. Фиксируются смерти от истощения, прежде всего среди детей и пожилых. По оценкам на сентябрь, более 500 тыс. человек находятся в катастрофической фазе, т.е. буквально голодают, еще 1,07 млн (54% населения) — в чрезвычайной фазе, близкой к голоду, и практически все остальные — в кризисной ситуации. Статистика смертности от недоедания подтверждает эту картину. Согласно мониторингу ВОЗ, 361 палестинец умер от причин, связанных с голодом и недоеданием, включая 130 детей. По данным гуманитарных организаций, голод уже уносит детские жизни; на грани истощения — около 130 тыс. детей. По оценке Детского фонда ООН (UNICEF) на конец 2024 г., десятки тысяч детей до пяти лет нуждались в лечении острого недоедания, а тысячи беременных и кормящих — в экстренной поддержке.
Голод в Газе стал следствием двух взаимосвязанных факторов — разрушения экономики и логистики из-за боевых действий и жесткого ограничения ввоза продовольствия со стороны Израиля. После октября 2023 г. поток товаров сузился с сотен фур в день до единичных машин; в первые месяцы войны поставки почти остановились. К 2025 г. ситуация лишь ухудшилась — весной была введена практически полная блокада длительностью более двух месяцев. Лишь в мае 2025 г. израильские власти под международным давлением разрешили возобновить ограниченные поставки продовольствия. Внутренние источники питания также исчезли: сельское хозяйство, животноводство и рыболовство полностью остановились. Большая часть ферм либо уничтожена бомбардировками, либо заброшена — фермеры бежали, скот погиб от голода, поля не орошаются. Рыболовство запрещено израильскими ВМС с самого начала боевых действий, и десятки тысяч жителей прибрежных районов лишились этого источника пропитания.
Водоснабжение и системы санитарии в секторе Газа практически разрушены, что приводит к вспышкам инфекционных заболеваний. Без электричества и топлива не работают опреснители и насосные станции, безопасной воды почти нет; канализация переливается на улицы, стоки уходят в море и грунт. В переполненных убежищах воду выдают раз в несколько дней — объемы не покрывают даже питьевые нужды, не говоря о гигиене. Отсюда закономерный всплеск «болезней грязных рук»: диарея, гепатиты, дизентерия.
Ситуация усугубляется тем, что в Газе практически закончены реагенты для очистки воды и топлива для закачки воды. Некоторые важные компоненты для работы систем очистки воды находятся в списке «двойного назначения» и их ввоз строго ограничен. Это означает, что даже при наличии финансирования невозможно завезти насосы, трубы, хлор для дезинфекции и прочие необходимые товары без специального разрешения, которое обычно не выдается.
Энергоснабжение сектора Газа уничтожено войной и блокадой. После отключения внешних линий и остановки единственной ТЭЦ сектор живет в постоянном блэкауте. После отключения внешних линий электропередачи и остановки единственной тепловой электростанции анклав оказался в условиях хронического энергодефицита. Медицинские учреждения функционируют преимущественно за счет резервных генераторов и ограниченных поставок дизельного топлива. Перебои в их работе приводят к отключению инкубаторов и аппаратов жизнеобеспечения, переходу операционных на аварийные режимы, что вынуждает врачей проводить вмешательства при минимальном освещении. Последствия энергетического кризиса затрагивают и другие сферы жизнеобеспечения. Пекарни вынуждены останавливать производство, насосные станции прекращают подачу воды, холодильные установки для хранения медикаментов и вакцин выходят из строя. В быту доступ к электричеству ограничен несколькими часами слабого освещения от маломощных бытовых генераторов, которыми располагают лишь отдельные семьи. Остальные вынуждены заряжать телефоны и иные устройства на редких общественных пунктах, либо жить в условиях полной темноты.
Жилищный фонд и социальная инфраструктура сектора Газа понесли масштабные разрушения. По некоторым данным, к июлю 2025 г. повреждения получили 97% всех школьных зданий в Газе, из них 92% требуют капитального ремонта или полного восстановления. В северных районах целые кварталы утратили пригодность для проживания; сохранившиеся здания лишены основных элементов и не обеспечивают защиту. Большинство школ повреждено, а уцелевшие используются как убежища для перемещенных семей, что делает обучение невозможным. Учебная инфраструктура и административные здания также разрушены. Сезонные дожди и холод усугубляют ситуацию в лагерях. Масштаб разрушений таков, что, даже если боевые действия прекратятся немедленно, разбор завалов и восстановление жилья займет многие годы. В настоящий момент, однако, восстановительные работы практически невозможны: отсутствуют ресурсы, а главное — безопасность.
Роль международных организаций и внешних акторов
Гуманитарный кризис в Газе находится в центре внимания международного сообщества с первого дня войны, однако реакция внешних акторов неоднозначна. Одни структуры и государства прикладывают усилия для помощи и урегулирования, другие фактически содействуют продолжению насилия.
Организация Объединенных Наций выполняет ключевую координационную функцию. Управление по координации гуманитарных вопросов (OCHA) обеспечивает мониторинг ситуации и организацию поставок, при этом регулярно сталкиваясь с ограничениями доступа. Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ (UNRWA) в условиях войны развернуло сотни центров размещения, где одновременно находились сотни тысяч человек, однако понесло беспрецедентные потери среди персонала и столкнулось с истощением ресурсов. UNICEF сосредоточен на водоснабжении, санитарии и поддержке детей, ВОЗ — на медицинских поставках и эвакуации тяжелых пациентов, Всемирная продовольственная программа — на распределении пайков, которые обеспечивают лишь частичное покрытие нужд.
Другие международные организации, Международный комитет Красного Креста, «Врачи без границ» и ряд НПО действуют в крайне небезопасных условиях, фиксируя отсутствие гарантий безопасности и доступа — нет стабильности в оказании помощи, часты задержки и срывы маршрутов, фиксируются нападения на персонал и склады. Они оказывают экстренную медицинскую помощь и поддержку временных госпиталей, а также отстаивают необходимость соблюдения международного гуманитарного права обеими сторонами. При этом, Израиль нередко отказывает организациям во въездных разрешениях гуманитарным работникам, а движение грузов строго контролируется и задерживается.
Региональные акторы Ближнего Востока играют двойственную роль, сочетая политическое осуждение израильской кампании и несистемное оказание гуманитарной помощи, не выходящей за рамки дипломатических и финансовых инициатив. Так, Египет играет ключевую роль в гуманитарной логистике и политическом посредничестве. Через пограничный переход Рафах проходят основные поставки помощи, поскольку Израиль с октября 2023 г. закрыл свои КПП для гуманитарных грузов. Объемы ввоза остаются ограниченными — порядка 100–120 машин в день, что значительно ниже потребностей населения. Каир объясняет ограничения как техническими, так и соображениями безопасности, опасаясь дестабилизации Синайского полуострова и сценария массового исхода палестинцев. Египет принимает на лечение раненых и обеспечивает транзит международных грузов, но в целом проводит осторожную линию, совмещая поддержку палестинцев с сохранением отношений с Израилем и Западом.
Совместно с Катаром и США Каир неоднократно выступал посредником в переговорах о гуманитарных паузах и обменах, а в марте 2025 г. инициировал экстренный саммит ЛАГ с призывом к немедленному прекращению огня. Катар укрепил позиции главного посредника благодаря контактам с руководством ХАМАС и параллельному партнерству с США. Доха финансировала значительную часть гуманитарных операций ООН и предоставила площадку для переговоров по обмену пленными. Турция заняла наиболее жесткую позицию против Израиля. Осудив его действия как военные преступления, Анкара разорвала торговые связи и закрыла воздушное пространство, параллельно направляя гуманитарные грузы. Иран оказывает политическую и материальную поддержку палестинскому сопротивлению, но воздерживается от открытой военной вовлеченности, ограничиваясь риторикой и опосредованным участием через свои прокси. Страны монархии, особенно КСА, заморозили процессы нормализации с Израилем, оказав финансовую помощь и профинансировав медицинские инициативы в Газе. Иордания и Ливан столкнулись с волной общественных протестов, требующих более жесткой реакции; король Абдалла II открыто предупредил о риске региональной эскалации. В целом реакция ближневосточных государств выразилась в политическом осуждении израильской кампании и поддержке гуманитарных инициатив, однако практические шаги оставались ограниченными и не включали радикальных мер давления на Израиль.
Политика западных государств в отношении войны в Газе носила противоречивый характер. США, как главный союзник Израиля, с первых дней конфликта поддержали его действия, рассматривая их как «самооборону». Вашингтон наращивал военно-техническую помощь и дипломатически защищал Израиль в международных структурах, блокируя резолюции Совета Безопасности ООН о немедленном прекращении огня. Лишь под давлением внутриполитической критики администрация США Белого дома осторожно высказываться о необходимости «гуманитарных пауз», однако курс на стратегическую поддержку Израиля сохранился. Это привело к заметному падению американской репутации и росту общественного давления. К 2025 г. в американском и европейском обществе усилились протесты, академические и культурные бойкоты, а опросы фиксировали широкую поддержку ограничений на поставки оружия Израилю.
Европейские страны первоначально занимали сдержанную позицию, сочетая осуждение атак ХАМАС с признанием права Израиля на самооборону. По мере углубления гуманитарного кризиса их риторика ужесточилась: ряд правительств поддержал резолюции ООН о гуманитарных паузах, а Европарламент призвал к немедленному прекращению огня. Несмотря на это, ключевые государства ЕС не пошли на санкционные меры и сохранили торгово-экономическое сотрудничество с Израилем. Основной акцент был сделан на гуманитарной помощи — объем европейской поддержки почти достиг 500 млн евро, были организованы воздушные мосты и программы эвакуации раненых. Политически ЕС подтвердил приверженность решению «двух государств», однако его практическое влияние на динамику конфликта оказалось ограниченным.
Россия и Китай как постоянные члены Совета Безопасности заняли осуждающую позицию в отношении израильской кампании. Москва вскоре после начала конфликта заявила о серьезной обеспокоенности из-за жертв среди гражданских и разрушений инфраструктуры, осудила действия, которые, по ее мнению, могли быть непропорциональны, и призвала к прекращению обстрелов гражданских объектов. Российская риторика акцентировала внимание на «двойных стандартах» Запада, сравнивая ситуацию в Газе с обвинениями против России на украинском направлении. При этом Москва сохраняла контакты с израильской стороной, однако к 2025 г. отношения заметно охладели. Китай также выступил с призывами к двугосударственному решению, увеличил гуманитарные взносы и направил спецпредставителя для посредничества. Пекин, как и Москва, позиционировал себя в роли сторонника прекращения огня и смягчения гуманитарного кризиса.
Активность стран глобального Юга стала заметным фактором международной повестки в контексте палестино-израильского конфликта. ЮАР инициировала обращение в Международный суд ООН, обвинив Израиль в нарушении Конвенции о геноциде, что вызвало широкий резонанс и поддержку со стороны ряда африканских, азиатских и латиноамериканских государств. Эта инициатива придала дополнительный импульс мобилизации стран глобального Юга вокруг палестинской темы. В декабре 2023 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, требующую немедленного прекращения огня и беспрепятственного доступа гуманитарной помощи. Также 12 сентября 2025 года Генеральная Ассамблея ООН утвердила резолюцию в поддержку «Нью-Йоркской декларации», призывающей к конкретным и необратимым шагам в пользу двухгосударственного решения. Документ одновременно осудил атаки ХАМАС 7 октября и израильские удары по гражданской инфраструктуре в Газе. Документ получил поддержку более чем двух третей государств-членов, что еще раз продемонстрировало углубляющийся раскол. Большинство стран Африки, Азии и Латинской Америки выступили единым фронтом против израильской политики, в то время как США и несколько их союзников остались в изоляции. В целом координированные усилия ООН по урегулированию кризиса в Газе свелись к серии резолюций Генассамблеи и Совбеза, требующих прекращения огня, защиты гражданских и обеспечения гуманитарного доступа. Несмотря на значимость этих документов их выполнение остается фрагментарным: гуманитарные паузы носили временный характер, а ключевые инициативы блокировались разногласиями постоянных членов СБ.
Однако несмотря на политическую активизацию, ни Россия, ни Китай, ни государства глобального Юга не обладали достаточными инструментами для изменения динамики конфликта. При этом, их консолидация вокруг гуманитарной повестки и критики израильской кампании стала индикатором перемен на международной арене с точки зрения баланса сил и укрепления субъектности глобального Юга как самостоятельного актора мировой политики.
В целом международная реакция на кризис в Газе остается фрагментарной. Международные организации предпринимают усилия по смягчению последствий, однако их деятельность ограничена блокадой и продолжающимися боевыми действиями. Внешние державы демонстрируют разнонаправленные позиции, что делает невозможным формирование единой и эффективной стратегии реагирования на кризис. В результате международная система демонстрирует неспособность к коллективным действиям. Несмотря на масштаб трагедии, единый подход и действенные меры так и не сформировались.
Правовые аспекты и гуманитарный доступ
Конфликт в Газе выявил системные нарушения международного гуманитарного права. Женевские конвенции предписывают различать комбатантов и гражданское население, обеспечивать пропорциональность силы и защиту медицинских и гуманитарных объектов. Масштаб разрушений, высокий уровень жертв среди некомбатантов и удары по больницам, школам и рынкам свидетельствуют о несоблюдении этих принципов. Особую озабоченность вызывает использование голода как метода войны: блокада, ограничение ввоза продовольствия и топлива привели к подтвержденным случаям голода, что квалифицируется международным правом как военное преступление. Массовые эвакуации и создание так называемых «гуманитарных зон» без обеспечения безопасности и условий жизни трактуются экспертами как насильственное перемещение, запрещенное Четвертой Женевской конвенцией. Атаки на медицинские учреждения и гибель сотен гуманитарных работников демонстрируют отсутствие безопасного пространства для выполнения миссий. Организации ООН и МККК неоднократно заявляли о грубых нарушениях, однако практических изменений не последовало. Доступ к гуманитарной помощи жестко контролируется Израилем. Ограничения на ввоз, задержки на проверках и навязывание модели распределения помощи привели к тому, что объем поставок покрывает лишь малую часть потребностей. Случаи гибели людей в очередях за продовольствием стали прямым следствием этой практики.
В сентябре 2025 г. независимая международная комиссия ООН по расследованию нарушений в Палестине впервые квалифицировала действия Израиля как акты геноцида. В отчете подчеркивалось, что совокупность массовых убийств, целенаправленного уничтожения инфраструктуры жизнеобеспечения, блокада поставок продовольствия и воды, а также насильственное перемещение гражданских указывают на намерение частичного уничтожения палестинского народа в Газе. Это заключение имеет прецедентное значение — до сих пор ООН осторожно избегала столь жесткой квалификации. Подобный шаг усиливает давление на Израиль и его союзников, формируя новую легитимационную рамку, в которой гуманитарный кризис рассматривается не только как следствие военных действий, но и как возможное международное преступление высшей категории. Он также укрепляет позиции стран глобального Юга и правозащитных организаций, требующих санкций и международного вмешательства. Однако с точки зрения правоприменения вероятность скорого привлечения к ответственности остается низкой: Израиль не признает юрисдикцию Международного уголовного суда, а политическая поддержка США в Совете Безопасности ограничивает последствия. Тем не менее юридическая квалификация событий как геноцида подрывает репутационные позиции Израиля и может изменить дискурс в международных организациях, способствуя росту политической изоляции страны.
Международный уголовный суд продолжает расследование по ситуации в Палестине, Совет ООН по правам человека ведет документирование нарушений, включая действия ХАМАС. Однако масштабы разрушений и жертв в Газе обусловили сосредоточение внимания именно на действиях Израиля. Как отмечал глава UNRWA Ф. Лазарини, «Газа превращается в могилу международного гуманитарного права», что ставит под вопрос устойчивость всей системы норм, выстроенной после Второй мировой войны.
***
Итогом двух лет войны и блокады стало системное разрушение жизнеобеспечения Газы — массовые жертвы и многократные перемещения сочетаются с коллапсом медицины, продовольственной безопасности, водоснабжения и энергетики, что уже переросло в официально зафиксированный голод и породило долговременные риски для демографии и человеческого капитала. Гуманитарный доступ остается фрагментарным и политически обусловленным, а международная реакция — разобщенной, что не позволяет перейти от эпизодического смягчения последствий к стабилизации. Правовая рамка системно нарушается; квалификация комиссии ООН, усматривающей признаки геноцида, радикально повышает ставки, но пока не трансформируется в эффективные механизмы принуждения к соблюдению норм. Без устойчивого прекращения огня, гарантированного доступа топлива и помощи, а также согласованной международной стратегии восстановления, кризис будет углубляться, закрепляя «новую нормальность» хронической гуманитарной катастрофы.