После арт-марафона Blazar — Cosmoscow город немного приутих — на дне рождения ресторана Avrora все обсудили, какой красивый сын Артем Аршавин вырос у Юлии Барановской, а на открытии выставки «Ритмы хаоса» в Askeri Gallery — на какие арт-объекты положил глаз Михаил Лабковский, если он вообще способен положить глаз на арт-объект. Зато он в кои веки оделся не в темноте — польстил соблюдением дресс-кода красавицам-хозяйкам сестрам Аскери.
Половина светской Москвы рассредоточилась между Сочи и Красной Поляной, кинофестивалем «Новые сезоны» и фэшн-кэмпом Ксении Собчак соответственно. Остальные собрались на главное светское еврейское событие года, которое сами организаторы окрестили благотворительным приемом Российского еврейского конгресса и вручением премии Global Influence Award.
Среди гостей были замечены актер Леонид Барац и дизайнер Евгения Линович, а также все тот же Михаил Лабковский. Ну и те, кто всегда радостно поддерживает любые культурные и бескультурные инициативы — от пресловутой Полины Аскери до Ирины Чайковской. В сетях немало посплетничали, кто из пришедших каким боком связан с событием, подозревали, что немало нашлось и тех, кто никаким. С легкой руки дизайнера по костюмам Натальи Каневской, дочери любимого советского киносыщика, дресс-код был объявлен в стиле 1920-х. Многие, в том числе актриса Алика Смехова и пианистка Басиния Шульман, к наряду отнеслись со всей серьезностью. Правда, организаторы вовсе не хотели намекнуть, что жизнь стала похожа на эпоху Фицджеральда — они отдавали должное авангардному особняку архитектора Мельникова, ранее известного как клуб завода «Каучук». В стиле и настроении советского авангарда ведущие премии — актриса Светлана Иванова и музыкант Вадим Эйленкриг — и отработали церемонию, полную исторических экскурсов про тот недолгий период советской истории, когда гремели имена Эйзенштейна, Малевича, Шагала и Мандельштама.
И было много хорошей музыки, и Константин Райкин на сцене, ставший первым лауреатом премии Global Influence Award. «Дорогие мои братья-евреи, что я вам такого сделал хорошего, что вы решили меня наградить», — смущенно попытался сформулировать он благодарственную речь. Собравшиеся в ответ аплодировали стоя.
Еще более тепло приветствовали Юрия Норштейна и Франческу Ярбусову. Норштейн пожаловался на прогремевший конфликт с «Союзмультфильмом» и ежиком в тумане, заодно вспомнив все таланты другого лауреата, Константина Райкина, примерно в таком ключе: «Когда он изображал медведя, я падал со стула, и если бы медведь увидел это, он бы тоже упал».
Впрочем, у медведя была еще одна причина упасть — если бы на сцену поднялся третий лауреат премии Григорий Перельман. Но о математике пришлось поговорить без него — понадеявшись, что награду ему передадут.
А впереди собравшихся ждал Рош ха-Шана, еврейский Новый год, и это первая попытка поверить, что жизнь в новом году может стать лучше, и отказываться от этой мысли ни в коем случае нельзя.