До 20 ноября в Узбекистане, в городе Бухара, идет первая бухарская биеннале современного искусства. Главная тема выставки — Recipes for Broken Hearts («Рецепты для разбитых сердец») обращается к легенде о том, как Ибн Сина (Авиценна), используя свои знания, помог бухарскому принцу исцелить душевную боль, приготовив ему плов. Выставка предлагает воспринимать искусство как целительное средство. Кого лечат в Бухаре и как выглядит процесс, рассказывает Forbes Life
Бухара — город-палимпсест, архитектурный ансамбль медресе, мечетей, караван-сараев и базаров, живое пространство, где веками наслаивались друг на друга, хранились и передавались знания. На протяжении столетий Бухара была центром Шелкового пути, соединяя Восток и Запад. На пересечении караванных путей возникла особая среда, центр торговли, средоточие науки, философии, поэзии. Перекресток цивилизаций, где вместе с товарами циркулировали идеи, философские концепции и художественные традиции. Город был домом для философов и ученых, таких как Ибн Сина (Авиценна), чьи идеи стали универсальным «товаром» на интеллектуальном рынке Золотого века исламской цивилизации.
Сегодня Авиценну поминает первая Бухарская биеннале современного искусства, переосмысливая культурный обмен в терминах современного искусства. Курируемая Фондом развития искусства и культуры Узбекистана (ACDF) во главе с комиссаром Гаянэ Умеровой и куратором Дианой Кэмпбелл, биеннале проходит с 5 сентября по 20 ноября 2025 года.
«Выбор Бухары в качестве принимающего города для первой международной художественной биеннале Узбекистана не был жестом ностальгии — это было убеждение. Убеждение, что этот замечательный город, с его нетронутым историческим центром, активными сообществами и живыми традициями, может снова стать мировым центром творчества, диалога и обмена», — объясняет комиссар выставки Гаянэ Умерова.
Ее главная тема — Recipes for Broken Hearts («Рецепты для разбитых сердец») обращается к легенде о том, как Ибн Сина (Авиценна), используя свои знания, помог бухарскому принцу исцелить душевную боль, приготовив ему плов, так называемый «Палов ош». Легенда объясняет этимологию названия блюда как акроним из заглавных букв ингредиентов: Пиез (лук), Аез (морковь), Лахм (мясо), Олио (масло), Вет (соль). Заболев от расстройства, принц не мог жениться на девушке из небогатой семьи. Благодаря Авиценне и его рецепту из нескольких ингредиентов бухарский наследник обрел новые силы к жизни. Эта история символизирует роль искусства как средства для исцеления душевных ран. Организаторы биеннале перевели миф на современный язык, предложив художникам создать собственные рецепты для врачевания травм современного мира.
Самый сложный аспект — отношение местных жителей к выставке. Проект, безусловно, привносит в жизнь города новые ритмы, привлекает новых людей, усиливает туристический поток, одновременно нарушая устоявшиеся привычки и атмосферу города. Организаторы стараются минимизировать эти риски, вовлекая местное сообщество в процесс создания и проведения биеннале. Помимо основной экспозиции, биеннале предлагает обширную публичную программу, включающую лекции, мастер-классы, дискуссии и кинопоказы, которые позволяют глубже погрузиться в темы искусства и наследия. Эти мероприятия дают возможность как специалистам, так и широкой публике взаимодействовать с художниками и кураторами, обсуждая вопросы, поднятые в их работах. Пока во всех близлежащих к площадкам биеннале магазинчиках местные жители говорят о выставке с опасением.
Здесь выставлено больше 70 проектов, созданных специально для биеннале художниками со всего мира. Площадками для инсталляций стали древние медресе, мечети и караван-сараи (древние постоялые дворы), которые прошли тщательную реставрацию, за которую отвечает дубайско-токийское бюро Waiwai. Они преобразовали старые караван-сараи, такие как Айозжон, Ахмаджон или Фотхулладжон, которые веками играли роль центров экономической и культурной жизни Шелкового пути, служили безопасным убежищем для купцов и их караванов, местом отдыха и обмена информацией.
Каждый караван-сарай был самодостаточным миром: с лавками, мастерскими и местами для молитвы. Их архитектура продумана до мелочей: толстые стены защищали от жары, а замкнутый внутренний двор создавал оазис прохлады. Бюро Waiwai использовало историческую многофункциональность караван-сараев, превратив их в выставочные пространства Бухарской биеннале. Архитектор бюро Ваэль Аль Авар считает, что замкнутые пространства караван-сараев создают идеальную интимную атмосферу, позволяя зрителю сосредоточиться на работах художников. Масштабные проекты в этих пространствах получают поддержку древней истории, а стены становятся неотъемлемой частью инсталляции.
В основу кураторской концепции Бухарской биеннале заложен принцип коллаборации, где современные художественные практики вступают в диалог с богатыми ремесленными традициями Узбекистана. Так создаются произведения, в которых традиционные техники — от вышивки до керамики — становятся частью современного высказывания. Отбор художников производился исходя из их готовности к глубокому погружению в локальный контекст, где в арт-резиденциях были созданы произведения, переосмысливающие темы истории, обмена и исцеления, заложенные в основе биеннале.
Так, британский художник Энтони Гормли представил масштабную инсталляцию «Близко» в руинах мечети Ходжа Калон. Постройка XVI века стала органичной частью его работы. В сотрудничестве с бухарским реставратором Темуром Джумаевым Гормли создал лабиринт из тысяч кирпичей-саманов (из глинистого грунта с добавлением соломы). Каждый кирпич стал частью единого целого, символизирующего человеческое тело. Художник говорит, что стремился создать «лабиринт тел», который дал бы «почувствовать, как мир продолжает создавать нас».
В ансамбле Медресе Гавкушон, историческом комплексе XVI века, представлены работы, которые содержат отсылки к сакральной и образовательной роли медресе. Дагестанская художница Таус Махачева (на биеннале она подписана как автор из России и ОАЭ), много лет исследующая культурное наследие и традиции, в инсталляции «Перевернутые фрукты» обращается к теме труда и власти в искусстве. Совместно с художницами Анель Улумбековой, Аделиной Узьяковой, Анастасией Ким, Ольгой Ким, Татевик Карапетян и женским Центром «Ойдин Нур» Махачева создала серию парящих металлических форм, на которых выгравированы слова, символизирующие эмансипацию, — получилось метафорическое высказывание о силе коллективного творчества.
Рядом узбекская художница Ойжон Хайруллаева совместно с Рахмоном Тоировым и Рауфом Тахировым показывает работу «Восемь жизней»: инсталляцию из человеческих легких, составленных из мозаики, что символически вдыхают воздух, генерируемый вековыми тутовыми деревьями во внутреннем дворе медресе. Художница посвятила инсталляцию матери и бабушке, рассказав в видео о традициях женской заботы, пронизывающих бухарскую культуру.
Немецкая группа Slavs and Tatars представила инсталляцию «Дыни & Курбан» в коллаборации с узбекским мастером Абдулло Нарзуллаевым, посвященную легендам о дынях как о божественных дарах. Около 40 видов дынь подвешены в конструкции, напоминающей бухарскую золотую вышивку, что подчеркивает изобретательность местных жителей в сохранении этих плодов.
В караван-сараях размещены проекты, переосмысливающие темы путешествия, миграции и памяти. Междисциплинарный латвийский дуэт Pakui Hardware в проекте «Черная желчь» исследует вклад Ибн Сины в психиатрию. В сотрудничестве с потомственными мастерами керамики из Ташкента, Алишером Рахимовым и Шокрухом Рахимовым, они разработали особую черную глазурь. Так появилась инсталляция, объединяющая элементы из нержавеющей стали и органические керамические скульптуры. Работа развернута на двух площадках — в караван-сарае и Медресе Рашида, символизируя начало и конец путешествия биеннале, — и создает взаимосвязанные пространства для слушания и исцеления.
Палестинская художница Сама Хиджави в серии работ «Родство и космология» исследует, как продукты, которые везли по Шелковому пути, транспортировали также духовные идеи и научные знания. Вдохновленная астрологическими традициями, разработанными мыслителями Аль-Бируни и Улугбеком, Хиджави совместно с узбексим художником Ахмадом Арабовым и бухарскими вышивальщицами создала вышитую фреску. Работа возрождает старинный бухарский стиль зардози и взывает к древним божествам Центральной Азии.
Художница Анна Люблина (США, Германия) в работе «Бухарское агентство мира» обратилась к фигуре исполнительницы бухарской созанда (жанр еврейского танца) Тухфахон — женщине, проводившей ритуалы, где объединялись персидская поэзия, музыка шашмаком, зороастрийские символы и танец. Вместе с узбекскими мастерицами Ферузой Асатовой, Гулрух Норкуловой, Мехринисо Самиевой и Розией Шариповой Анна Люблина создала «шатер мира», богато украшенный традиционной вышивкой сюзане, коврами и природными материалами. Эта работа — дань уважения хранительницам общей культурной памяти.
В самом сердце города, вдоль канала, пронизывающего центр Бухары и соединяющего площадки биеннале, представлена монументальная работа индийского-британского дуэта Hylosic/Desires, Химали Сингх Соина и Дэвида Соин Таппезер, созданная в сотрудничестве с мастером Расулжоном Мирзаахмедовым и узбекским Центром развития ремесел Маргилана. Их проект «Тоска» — это огромный икат (вид узбекской ткани), который словно волнами движется по течению канала. Узоры на ткани символизируют медленное исчезновение Аральского моря. Цветовая палитра, основанная на спутниковых снимках, изменяется от глубокого синего до оттенков токсинов, соли, мха и грибкового цветения. Это полотно звучит как цветовая сирена — сигнал SOS, символ утраты, растянувшейся во времени.
Большая выставка, захватившая историческую Бухару, выглядит не только как событие, иллюстрирующее создание нового бренда Узбекистана на мировой арене, а как проект, направленный на развитие национальной художественной среды. Задачей биеннале было создание платформы для молодых узбекских художников, возможность сотрудничества с международными звездами. Биеннале наносит Бухару на карту современного искусства, привлекает в город коллекционеров, кураторов и критиков со всего мира. Это попытка вплести современное искусство в ткань древнего города, создание новой реальности там, где прошлое не только сохраняется, но и продолжает жить и дышать. Возможно, этот диалог и есть тот самый «рецепт» исцеления, который прописал Ибн Сина.