О московской эклектике, старых хипстерах, джине собственного розлива и дебютном полном метре «Ганди молчал по субботам».
Я родился…
В Чертаново Южном, на «Пражской», в 1990-е годы там прошло мое детство. На Кировоградских прудах был такой тихий анклав внутри опасного района. Я не сталкивался ни с какими бандитскими разборками, как-то это мимо меня прошло. Потом мы переехали на «Войковскую».
Сейчас живу…
На Таганке. Это чудесное место. Мой дом стоит немного за Садовым кольцом, там, где разветвляются Марксистская и Таганская улицы. Близко к центру и чудесная инфраструктура. Все под рукой — магазины, бутики, дома быта, винотеки всех мастей, все на одном пятачке, любую потребность закрыть можно. Есть и свой круглосуточный магаз. Это отличный бонус.
Люблю гулять…
В Замоскворечье. Там еще остались места, которые не тронуты лапами ХХ и ХХI веков. Я не большой фанат московской эклектики. Идешь по городу, и за чудом выжившим деревянным двухэтажным особнячком вырастает хрущевка, за ней сталинский ампир, за ним лужковский лубок. Мне к этому очень сложно привыкнуть, потому что выглядит не всегда кинематографично, скажем так.
Мне очень нравится в этом плане эклектика стамбульская, потому что она очень четко разделена по районам. Есть, например, район Джахангир, где не существует ни одной постройки моложе XIX века. Это абсолютный Константинополь. Тебе надоело там, ты едешь в Кузгунджук. И там вот эти старинные пряничные деревянные домики, которые построили евреи-сефарды, селившиеся тут чуть ли не с XV века. И там совершенно другая атмосфера, более камерная. Надоело там, едешь в Шишли, там все эти небоскребы небо разбивают. В Стамбуле легко подобрать натуру: приходишь, ставишь камеру и снимаешь. А у нас так не получается. У нас все равно надо клинапить какие-то здания.
Ну и еще мне нравится круглый дворик художников на Пречистенке, старинный каретный двор усадьбы Охотниковых. Потрясающее место. Мы там даже несколько раз устраивали дни рождения. Просто договаривались с художниками, готовили на мангале, слушали музыку, танцевали.
Мне не нравятся в Москве…
Человейники. Мне даже слово это не нравится. В этих районах запредельный уровень депрессии. Одинаково нарубленные одинаковые дома… Какой-то Олдос Хаксли. Я не знаю, как там можно выживать. Всю твою самость, индивидуальность район у тебя, как дементор, забирает.
Любимые рестораны и бары…
Мы называем это место «треугольник печали». Сначала в этом дворике открылся пивной бар «Энтузиаст», потом бильярдная с коктейлями «Круглый шар» и винный бар «Тото». Это места наших друзей. Мишка Ганушкин открыл замечательную модную бильярдную, где можно не только выпивать, но и заниматься какими-то активностями. Все старые хипстеры теперь там. Не прошло и года с тех пор, как закрылся Simachev в Столешке, и мы все туда перетекли, в этот дворик.
Сейчас вообще нет такого, чтобы одно место фронтило всю столицу, как «Солянка» или тот же Simachev. В «Солянке» я когда-то обедал каждый день. И еще мечтал, чтобы у меня появилась их клубная карта. Но, как только это случилось, клуб закрылся.
Из других мест мне нравятся Folk, Amber и спикизи-бар «Кабинет». Я туда водил маму, она была в полном восторге. Там очень театрально, все в свечах, заклеивают камеру, рассказывают про питейные традиции прошлого столетия. В общем, это целое крутое театрализованное представление, шоу, куда интересно сводить гостя столицы или вот маму. Это неожиданно. Еще мы ходим слушать джаз в The Bix и пить коктейли в родственный им бар Mitzva. Ну и, конечно, «Макдоналдс». Я обожаю «Вкусно — и точка». Хожу туда каждый день. Заказываю «Биг Мак», «Биг Тейсти», наггетсы и вишневый пирожок. Они называются сейчас как-то по-другому, но я все заказываю по старинке, и меня понимают. Очень надеюсь, что когда-нибудь стану амбассадором «Макдоналдса»: мак-бомба от Юрия Зайцева — моя голубая мечта.
Мое хобби…
Я сам готовлю джин, занимаюсь этим уже 10 лет. У меня на даче стоит аламбик — медный такой красивый перегонный куб с лебединой шеей, с джин-корзиной и медным шлемом. Я очень уважаю и ценю хороший, вкусный алкоголь, поэтому работаю над разными рецептами. В моем джине 22 ботаникала. Можжевельник, перец кубеба, шафран, кардамон, тысячелистник, бузина, липа, лаванда, цедра лимона, цедра апельсина, клубника — куча ингредиентов, все сейчас так и не вспомню. Я единственный джиновый производитель в мире, который использует луми — это такой иранский дегидрированный лайм. Пару лет назад я даже посадил можжевельник и надеюсь, что он скоро начнет плодоносить. Джин получается крепкий, 47 градусов, но очень мягкий и обволакивающий. Домашний джин продавать у нас нельзя, поэтому я им угощаю друзей и близких, все от него в полном восторге.
Я очень педантичный человек, а пить я люблю, объективно. Если я что-то люблю, то пытаюсь это изучить максимально. Я начал изучать, как, из чего и почему получаются разные текилы, виски и коньяки. На даче растет куча груш, так что сначала сделал грушовку, потом замахнулся на кальвадос, через пару лет у меня в бочке виски будет.
Москвичи отличаются от жителей других городов…
Москвичи всегда на бизике, даже отдохнуть не могут. Ты всегда должен быть занят, поэтому ты не отдыхаешь, а, скажем, занимаешься нетворкингом. То есть даже на отдыхе нужно придумать какой-то симулякр того, что это часть твоего карьерного пути. Я к такому привык. Но когда ты приезжаешь в Питер, а я сейчас год снимал в Питере фильм «Ганди молчал по субботам» и жил там, то постепенно от этого отвыкаешь. В Москве первый вопрос: «Чем ты занимаешься?» Там вопросы какие-то другие. Какую музыку ты слушаешь? Вот вы видели когда-нибудь москвича, который первым вопросом спросит: «Какую музыку ты слушаешь?» Никогда.
Москва или Нью-Йорк, Лондон, Берлин…
Я не был в Нью-Йорке. Лондон — центр мира. А Берлин как-то давит на тебя именно тем, что он какой-то очень правильный. Но в целом для меня город — это язык и люди. Если бы я мог взять своих любимых и транспонировать их в любое другое место, то это и было бы мое место силы. По количеству моих любимых, конечно, Москва на первом месте.
Мне не хватает в Москве…
Шоколадного Oreo с мятной прослойкой внутри.
Если не Москва, то…
Лондон. У меня нет языкового барьера. Лондон очень похож на Москву. Мне кажется, британцы очень похожи на русских ментально. Они идут в паб, напиваются и рассказывают тебе все свои секреты. А еще Лондон вызывает абсолютное, монументальное спокойствие. Смотришь на его улицы и понимаешь, что вот они стоят 600 лет и еще столько же простоят. Придешь жизнь спустя в тот же паб, и там будет праправнук того же бармена, что сегодня тебе наливал. Вот этого, кстати, постоянства очень не хватает Москве. Все закрывается через несколько лет, город все время в какой-то перестройке. В Лондоне этого нет. И вот это спокойствие, оно делает и тебя более спокойным.
О планах и мечтах…
Хотя я все еще доделываю копию своего полнометражного дебюта «Ганди молчал по субботам», его премьера только что состоялась на фестивале «Короче» в Калининграде. Совсем скоро выпустим его в прокат и отправимся по другим фестивалям. Фильм основан на пьесе Насти Букреевой, которая успешно шла во многих московских театрах. Я увидел там удивительное сочетание смешного и трагического. Там есть где посмеяться, есть где поплакать. Мне показалось, что из этого может получиться хороший такой арт-мейнстрим, по крайней мере я прикладывал усилия, чтобы именно так это было. Мне кажется, что это кино для всех возрастов, и зумеров, и поколения наших родителей. Там играют Марк Эйдельштейн, Даша Екамасова, Вика Толстоганова, Олег Гаркуша из группы «АукцЫон», Женя Коряковский, Александр Пашутин. В общем, букет замечательных, чудесных артистов. Я долго-долго над ним работал. Сложный, многострадальный проект. Три года жизни у меня отнял этот фильм. Планы — закончить и отпустить. Мы сейчас с моим соавтором написали заявку на комедию, очень смешную, залихватскую. И пишем еще одну заявку про путешествие по снам. Не буду пока раскрывать подробности.
Фото: Даниил Овчинников