На самом стыке Кувандыкского и Беляевского районов, там, где Уральские горы сминают свои каменные складки и отступают, уступая место бескрайней степи, притаилось одно из самых загадочных мест Оренбуржья — Кзыл-Адыр. Место, дышащее древностью и хранящее молчание тысячелетий.
Загадки Кзыл-Адыра
Когда-то здесь, под жарким солнцем, не было ни ковылей, ни ветров — лишь бескрайнее теплое море. Века сменялись тысячелетиями, вода ушла, обнажив дно, укрытое мощными пластами гипса — мягкой, податливой породы, не способной устоять перед натиском времени и влаги.
Подземные воды, словно неутомимые скульпторы, принялись точить гипсовую толщу. Тысячелетиями просачивались они вглубь, вымывая причудливые лабиринты, создавая соборы пустот, именуемых карстами. Иные своды не выдерживали собственной тяжести и с грохотом обрушивались в бездну, рождая зияющие провалы-воронки. Другие же остались. Так и родилось на свет обширное карстовое поле — самое большое, разнообразное и, как молва гласит, самое таинственное во всем крае – Кзыл-Адыр на границе Кувандыкского и Беляевского районов.
Но тайна его лежит не только в глубине. Она пришла сюда из глубины веков. Более полутора тысяч лет назад по этим землям пронеслись, словно степной пожар, орды загадочного народа — гуннов. Пришельцы из ниоткуда, перекроившие карту мира и судьбы империй, они канули в небытие так же внезапно, как и появились, оставив после себя лишь легенды и имя своего повелителя — грозного Аттилы.
Историки давно шептались, что неудержимая лавина гуннских всадников должна была прокатиться через эти степи. Но где искать доказательства? Следы кочевых станов стираются ветром за считанные годы. И тогда, по воле случая, на помощь летописцам людских драм пришли летописцы земли — геологи. И случилось это именно здесь, на загадочных провалах Кзыладырского поля.
Тайна в сердце степи
Больше 40 лет минуло с той поры, но память о том лете жива, будто отзвук недавнего грома. В 1983 году летняя тишина степного приволья была взорвана рокотом моторов. На берег речки Бурлы, что несет свои неспешные воды к Уралу, высыпали люди из пропыленных грузовиков. Они окинули взглядом бескрайний простор и с ловкостью, выдававшей опытных полевиков, принялись разгружать свой нехитрый скарб: палатки, спальники, каски, веревки — весь арсенал искателей подземных тайн. Во главе этого отряда стоял Владимир Горяинов, геолог из Саратова, чье имя уже тогда было овеяно легендами.
К вечеру на берегу вырос уютный лагерь. Задача была поставлена четко и сурово: прочесать каждую воронку на огромном карстовом поле, не упустив ни одной. Работать предстояло парами: один уходит в неизвестность, другой, как верный Аргус, страхует его на поверхности.
Утро всколыхнуло лагерь бодрой суетой. Группы, вооружившись картами и аэроснимками, разъехались по маршрутам. Но день за днем степь не желала раскрывать своих секретов. Искатели возвращались усталые, пропыленные, унылые. Солнце палило нещадно, воздух в глубоких воронках, заросших колючим кустарником, стоял тяжелый и неподвижный. Спускаться в эти каменные чаши приходилось буквально по веревке. Энтузиазм первых дней таял, как роса на утреннем солнце. Очередная «дыра» в земле уже не вызывала ничего, кроме смиренной усталости.
И вот удача улыбнулась тому, кто почти перестал ее ждать, — самому Горяинову. Спуск в очередную, ничем не примечательную пятнадцатиметровую воронку казался рутиной. Ничто не предвещало чуда. Но на дне, под нависшим карнизом гипсовой породы, его взгляд выхватил узкую, неприметную щель. И оттуда, из кромешной тьмы, веяло могильным, влажным холодом — дыханием иного мира. Пещера!
Сердце заколотилось в унисон с тысячами сердец первооткрывателей всех времен. Вход был тесен, приходилось ползти, вжимаясь в холодный камень. Но вот стены неожиданно расступились, позволив идти согнувшись, а потом и вовсе выпрямиться во весь рост. Фонарь выхватывал из мрака коридоры, раздваивающиеся пути, таинственные залы. Это был целый подземный лабиринт! Осознавая тревогу напарника на поверхности, Горяинов с сожалением повернул назад.
Вернувшись в лагерь, он не сказал ни слова, лишь по лицу его все поняли — случилось Великое. Искреннее, громоподобное «Ура!» потрясло вечерний воздух.
Медлить не стали. В тот же вечер, забыв про усталость, группа во главе с Горяиновым ушла под землю, чтобы покорить новорожденную пещеру. Она оказалась коварной и сложной: с узкими «шкуродерами», сбивающими дыхание, с залами, уходящими в высоту, с зеркалами черных подземных озер. А недалеко от входа, будто стражи вечного покоя, лежали два волчьих скелета — старые воины степи, пришедшие сюда когда-то умирать.
Общая длина ходов составила более 300 метров. И вечером у костра, под переливы гитар, пещере было дано имя — «Волчья». В честь ее первых, невольных первооткрывателей.
Зов пустоты
За тем полевым сезоном последовали другие открытия. К его исходу на карте Кзыладырского поля значилось уже четырнадцать изученных пещер и гротов — результат, превзошедший самые смелые мечты. Лагерь жил предвкушением возвращения домой. Все маршруты были пройдены, все планы и профили сняты, входы нанесены на карты с топографической точностью.
Казалось, степь отдала исследователям все свои тайны. Оставалось выполнить последний, ритуальный штрих — в последний раз замерить температуру в недрах Волчьей пещеры. Владимир Горяинов отправился к ней один, чтобы попрощаться со своей первой и самой дорогой находкой того лета.
Закончив работу, он уже собирался возвращаться к машине, но что-то заставило его замедлить шаг. Взгляд зацепился за ближайший березовый колок, ярко зеленевший на солнце. Этот уголок по какой-то причине остался в стороне от всех маршрутов. «А что если?.. — мелькнула внезапная мысль. — Время еще есть».
Без особой надежды, движимый лишь внутренним чутьем бывалого полевика, он свернул с тропы и углубился в прохладную тень берез. И там, у небольшого обнажения гипса, почти полностью скрытый кустарником, он увидел его — узкий, зияющий чернотой лаз. Еще одна пещера! Правила сурово предписывали: без напарника — ни шагу под землю. Но азарт первооткрывателя, этот древний зов, заглушил голос разума.
Пришлось ползти, вжимаясь плечами в холодный камень. Свод постепенно поднялся, позволив выпрямиться во весь рост. Луч фонаря выхватил из мрака стены довольно просторного зала. И тогда Горяинов замер от изумления: дальнейший ход был наглухо перекрыт аккуратной кладкой из гипсовых плит. Работа человеческих рук!
Сердце застучало как молот. Уйти сейчас, не узнав, что скрыто за этой древней стеной? Для ученого это было равно предательству. Собрав волю в кулак, он осторожно снял несколько камней в верхней части кладки и, затаив дыхание, просунул во тьму луч фонаря.
Внутри была могила. От погребенного остались лишь тленные следы, но взгляд сразу выхватил сокровище: у стены стоял величественный бронзовый котел, покрытый благородной зеленой патиной. Искусная чеканка, сложная форма — работа мастера высочайшего уровня. Это была удача, о которой нельзя было даже мечтать, — великолепная точка в конце долгого пути.
Позже эксперты-археологи подтвердили сенсацию: котел был гуннским. Такие вещи принадлежали не простым воинам, а вождям, наделенным огромной властью. Он был признан подлинным произведением искусства и занял свое почетное место в коллекции Государственного Эрмитажа, где хранится и поныне.
Так глухой уголок оренбургской степи, спустя полторы тысячи лет молчания, раскрыл наконец свою главную тайну. Исчезнувший народ, перекроивший карту мира, оставил здесь, в подземной гробнице, вещественное proof своего великого пути. И хотя эта находка приподняла лишь одну из многих завес тайны, она навсегда вписала имя Кзыл-Адыра и его исследователей в летопись истории.