https://ru.freepik.com/" itemprop="contentUrl" src="https://stcdn.business-online.ru/v2/25-09-03/74881/bez-imeni-1.png">Ахмед Алиев: «Если посмотреть на текущие параметры, а это цены на нефть и курс рубля (именно они исторически имели существенное влияние на индекс), то как будто бы рынок сейчас не очень дешевый»Коллаж: фото предоставлено Ахмедом Алиевым, https://ru.freepik.com/
«Весь год и в особенности сейчас основной фокус сконцентрирован на геополитике»
— Ахмед, каковы сейчас ожидания инвесторов на российском фондовом рынке, связанные с геополитической ситуацией? Европейцы же, несмотря на переговоры Путина и Трампа, собираются в сентябре ввести против нас 19-й пакет санкций.
— Учитывая недавний мощный рост в индексе, который уже почти 3 тысячи пунктов, можно предположить, что рынок закладывает скорее какие-то позитивные ожидания от завершения переговорного трека. Но мы бы пока не торопились, поскольку очень многое на данный момент не приобрело черты какой-то конкретики.
Алиев Ахмед Баба оглы — аналитик «Т-Инвестиций».
Родился в 1997 году.
Образование — бакалавриат по направлению «корпоративные финансы» в Санкт-Петербургском государственном экономическом университете.
Магистратура по программе «Прикладная экономика» в Высшей школе экономики (НИУ ВШЭ).
Работал в консалтинге одной из компаний Big-4 (EY) с фокусом на оценку финансовых рисков.
Четыре года работал в аналитическом департаменте БКС с фокусом на оценку компаний горно-металлургического сектора.
С 2025 года — аналитик «Т-Инвестиций».
Похожая динамика на рынке была зимой. Если помните, в январе – феврале рынок довольно сильно вырос и в целом в первой половине года индекс доходил до 3,2 тысячи, что в принципе много (при рекордной тогда ключевой ставке ЦБ РФ). Если посмотреть на текущие параметры, а это цены на нефть и курс рубля (именно они исторически имели существенное влияние на индекс), то как будто бы рынок сейчас не очень дешевый. Сейчас Р/E рынка (финансовый показатель, равный отношению рыночной стоимости акции к годовой прибыли, полученной на акцию, — прим. ред.) чуть ниже 5, то есть доходность около 20 процентов, что с поправкой на риск в целом не так привлекательно по сравнению с доходностями более консервативных инструментов.
— Понятно, что сдержанный позитив преобладает, а европейское отношение к России, к российским инвесторам и бизнесу как-то волнует российский рынок или мы на Европу уже вообще не смотрим?
— Да, рынок на Европу и ее отношение смотрит уже не так внимательно и глубоко. Он склонен в большей степени рассматривать и учитывать отношения с Америкой и риторику в американской политике касаемо РФ в целом и деловых отношений в частности. Именно поэтому мы видим, что весь текущий год Европа вводила санкции, а рынок уже не так сильно на это реагировал. Я думаю, что не стоит ждать какого-то драматичного эффекта ни от 19-го пакета, ни от заявлений европейских политиков, если будут какие-то реальные улучшения в отношениях с американской стороной.
— По поводу ключевой ставки какие ожидания у рынка? На что ориентируются инвесторы?
— На мой взгляд, цикл движения вниз начался. По нашим прогнозам, ключевая ставка будет и дальше снижаться. К концу года мы ожидаем ее уже ниже 16 процентов, что само по себе, в принципе, уже неплохо. В следующем году она, очевидно, тоже будет снижаться — прогнозируем среднюю ставку чуть выше 11 процентов. Это, безусловно, позитивно будет воспринято рынком, поскольку фундаментальные параметры будут меняться, в том числе и в оценках компаний. Так что в любом случае это позитив.
— Какие на рынке наблюдаются тенденции? О чем они говорят?
— Весь год и в особенности сейчас основной фокус сконцентрирован на геополитике. Мы видим, что рынок в какой-то степени будто подзабыл некоторые фундаментальные вещи. В частности, отчетности компаний. Допустим в металлургии и добыче мы видим, что компании, скажем так, не очень хорошо отчитываются, выходят очень слабые отчетности, отсутствуют дивиденды, а рынок это игнорирует, и акции этих компаний даже растут в цене. По текущим мультипликаторам бумаги из данного сектора довольно дорого торгуются с премией в 30–40 процентов к историческим уровням. Если не будет какого-то прогресса в геополитике, в переговорах, то, я думаю, возникнет заметное разочарование рынка и мы можем по бумагам сходить вниз довольно сильно.
— Какие сектора экономики сейчас выглядят наиболее привлекательно и в них идет приток, а какие нет и из них идет отток?
— Наиболее привлекательно уже классически выглядит IT-сектор, который всем нравится, и продовольственный ретейл. В частности, компания «Х5», очень популярная у инвесторов.
Наиболее пострадавшие сектора — это металлургия, в частности черная металлургия, которая находится под серьезным давлением из-за высоких ставок и не очень хорошей конъюнктуры на мировом рынке, и угольная отрасль. Мало того что угольная отрасль глубоко убыточная, так вокруг нее еще и своеобразный идеальный шторм разыгрался. Это и снижение мировых цен на уголь, и крепкий рубль, и одновременно высокие процентные ставки.
Если говорить относительно подсекторов, скажем, в той же металлургии, то здесь мы видим хорошую конъюнктуру в золоте. Оно на очень высоком историческом ценовом уровне, и, соответственно, компании на этом очень хорошо зарабатывают.
Неплохую конъюнктуру мы видим в цветных металлах. В частности, медь хорошо отросла в цене (плюс 10 процентов с начала года). Платиноиды подорожали более чем на 20 процентов. Поэтому у компаний данных подсекторов дела тоже идут относительно неплохо, что в свою очередь выглядит привлекательно в глазах инвесторов.
— Вы коснулись цветных металлов, а редкоземельные, что с ними? Инвесторы пытаются сейчас на ажиотаже вокруг них как-то заработать, вложиться в это направление? Ожидают, что американцы туда зайдут, совместные проекты будут?
— Это действительно интересная идея. Из публичных компаний этим прямо так подробно пока никто не занимается, поскольку их ключевая продукция — это не редкоземельные металлы. Но если будет какое-то партнерство с иностранцами, если появится государственная поддержка, то направление очень перспективное. Особенно учитывая то, что спрос на редкоземельные металлы может удвоиться к 2040 году.
— А банковский сектор как себя чувствует?
— Как я понимаю, банковский сектор тоже чувствует давление высоких ставок, хотя есть компании, которые даже в текущих непростых условиях показывают устойчивые результаты, — к примеру «Т-Технологии» и Сбербанк.
«Доверие к нашим отечественным компаниям со стороны внутренних инвесторов увеличилось»
— Кто и во что сейчас вкладывается (в какие бумаги, активы), из чего выходит? Почему? Какие бумаги, на ваш взгляд, выглядят переоцененными, а какие — наоборот и у них есть потенциал роста?
— Наибольший интерес у инвесторов вызывают бумаги компаний IT-отрасли — Оzon, «Яндекса». Еще инвесторам нравятся Сбер и «Т-Технологии». Также рынку нравится Х5 из ретейл-сектора. Растущая компания, дивидендами делится, компания с растущими перспективами. Ну и инвесторам нравится «Полюс» из металлургии. Это ставка на золото, «Полюс» сейчас очень много зарабатывает, и компания начала делиться этой прибылью с акционерами, выплачивать дивиденды.
С другой стороны, с начала года инвесторам не нравятся компании из металлургического и нефтегазового секторов. Котировки на акции этих компаний с начала года пока в минусе. Здесь, с моей точки зрения, цикл у компаний не совсем удачный и укрепление рубля играет против. Кроме того, мы видим, что инвесторы избегают угольщиков, у которых ситуация, наверное, еще более кризисная.
— А почему нефтегазовый сектор не нравится инвесторам? Там же вроде в последнее время происходили некие вариации на тему оптимизма. «Сургутнефтегаз» рос, о «Татнефти» говорили, что она в случае геополитических сдвигов в сторону даже частичной отмены американских рестрикций и угрозы вторичных санкций станет одним из главных бенефициаров.
— Да, несмотря на некоторый скепсис инвесторов, который наблюдается с начала года, нефтяники тоже одни из бенефициаров возможного улучшения отношений с американцами, с Западом, потому что дисконт нашего Urals к бенчмарку (от англ. benchmark — ориентир, эталон) Brent сейчас составляет в районе 10 долларов и имеет потенциал значительного сокращения. Если будет какой-то позитив в политике — он сузится, и это будет хорошо.
Пока в нефтянке есть нервозность относительно Индии, поскольку, как вы знаете, Трамп уже поднял серьезно тарифы для этой страны. Это в том числе своеобразное наказание за то, что индийцы покупают российскую нефть. Мировому рынку это, конечно, не очень понравилось, потому некая нервозность есть. Если в этом направлении тоже будут какие-то подвижки, улучшения, то для настроения это тоже будет позитивным.
Что касается «Татнефти», то это тоже любимая компания среди нефтяников — за хорошее корпоративное управление, за стабильные дивиденды, и я думаю, что она может хорошо расти, если будет какой-то позитив в геополитике. История в инвестиционном плане будет довольно интересная.
— Статистика свидетельствует о том, что серьезно оживились частные инвесторы. Увеличили открытие новых счетов, активизировали покупки. Как они себя чувствуют? Какие у них настроения?
— Я думаю, что частные инвесторы как раз одни из, скажем так, позитивно настроенных участников рынка. Фактор снижения депозитных ставок тоже какую-то роль играет в этом оживлении. Хотя эти ставки все еще высокие. Тем не менее если раньше ты мог заработать на депозите больше 20 процентов, то сейчас — процентов 16–17. Падение довольно заметное. Поэтому я думаю, что какую-то часть денег люди выводят с депозитов и перекладываются в облигации или акции, хотя вряд ли это пока носит массовый характер.
Сейчас набрало популярность сообщество блогеров, специализирующихся на рыночной аналитике и инвестиционных консультациях, и многие частные инвесторы с растущим вниманием относятся к их публикациям. Помимо брокеров и профессиональных инвестиционных консультантов, которые помогают частным инвесторам на рынке, блогеры набирают на этом поприще все больший авторитет. В том числе и под их воздействием частные инвесторы принимают решения, откуда вывести деньги, куда вложить, что купить.
— И что сейчас пользуется наибольшей популярностью у частных инвесторов, помимо тех активов, о которых вы говорили? Что они покупают, кроме ценных бумаг?
— Я думаю, те, у кого побольше денег, присматриваются к недвижимости, поскольку в России недвижимость любят. Это такой признак стабильности. Причем интересна инвесторам как коммерческая, так и жилая недвижимость.
Кроме того, люди могут проявлять интерес и к валюте. Курс рубля сейчас очень крепкий, и есть консенсусное мнение, что он будет ослабевать. В частности, мы делаем прогноз, что в конце года он будет стоить 98. Почти плюс 20 процентов от текущего значения. Потому в это все вкладываются — недвижимость, валюта, золото.
— Ожидать ли во второй половине года приход на рынок каких-то новых, где-то сгенерированных денег?
— Я думаю, что какого-то существенного потока ждать не стоит. Но при одном исключении. Если будет действительно какой-то большой прорыв в геополитике, перемирие и так далее, то да, какая-то заметная часть денег, которая лежит где-то в других активах, может действительно пойти на фондовый рынок.
Вкладываться эти деньги будут точечно. Главным образом в те сектора и активы, которые я назвал. В те компании, у которых хорошие фундаментальные показатели, и в те, у кого, по мнению инвесторов и работающих с ними консультантов, есть потенциал роста.
«Сначала на российский рынок, скорее всего, будут заходить спекулятивные деньги»
— Уже больше трех месяцев идут разговоры о возвращении иностранных компаний на наши рынки. В том числе и на фондовый. Но они же вернутся не просто так. Наши инвесторы, очевидно, захотят в них вкладываться, если они будут возвращаться на документально подтвержденной, гарантированной, долгосрочной основе. Каково отношение рынка к возвращению иностранных инвесторов и иностранных компаний к нам?
— Здесь все будет зависеть от конкретной ситуации на каждом отдельно взятом рынке и по отношению к каждой отдельно взятой компании. В целом я думаю, что после 2022 года, когда иностранные компании ушли, доверие к нашим отечественным компаниям со стороны внутренних инвесторов увеличилось. Теперь им не так просто будет вернуться, поскольку ниши во многом уже заняты. Конкуренция с нашими компаниями будет очень высокая, и я думаю, что в том числе и государство будет на стороне наших, отечественных компаний.
— Много разговоров идет о том, что иностранные инвесторы из пока еще недружественных стран якобы уже стоят в очереди и ждут разрешения своих регуляторов, чтобы вернуться на наш фондовый рынок и начать что-то здесь покупать, поскольку дело представляется очень прибыльным. Если им разрешат, в том числе и российские власти, они готовы прийти на наш рынок со своими деньгами и начать инвестировать по-крупному, вкладываться в наш рынок, в наши компании. Прежде всего это американские транснациональные компании. Насколько это все соответствует действительности?
— Если честно, то, по моим ощущениям, это пока разговоры, поскольку ни на каких встречах тема отмены санкций и каких-то ограничений пока в конкретике не обсуждалась. Они все еще действуют, и, как мы уже говорили, 19-й пакет европейцы готовят. Поэтому в первую очередь они должны быть хотя бы частично сняты. Это первое.
И второе. Я думаю, что этот процесс в любом случае будет небыстрым. Сначала на российский рынок, скорее всего, будут заходить спекулятивные деньги. Всякие хедж-фонды, которые не как долгосрочные инвесторы заходят, а как трейдеры, которые заходят на несколько месяцев плюс-минус и выходят. А в плане больших, длинных денег, думаю, процесс будет более плавным и аккуратным.
— А европейцы будут к нам заходить? Я слышал истории о том, что они к нам уже заходят. Покупают какие-то азиатские пустышки, прописываются в них и уже через эти «прокладки» идут к нам, заводят сюда свои инвестиционные деньги и работают здесь. Это правда или вы такого не слышали?
— Честно говоря, я таких примеров не знаю, но, по моим ощущениям, это не такие большие суммы, о которых можно говорить как о каких-то серьезных, проектных, долгосрочных инвестициях. Они опасаются своих политиков, всей этой санкционной риторики, поэтому я думаю, что, даже если они что-то подобное проделывают, это скорее некие пробные шаги с несущественными денежными объемами.
— А китайцы? Политически и на словах они с нами, но в практическом плане что-то их крупных инвесторов на нашем рынке не видно. Деньги у них есть и немалые. Почему они к нам активно не заходят или заходят, но мы об этом не знаем?
— Я думаю, что они к нам массово не заходят по той же самой причине — из-за боязни вторичных санкций. Так что если будет какая-то разрядка, то, наверное, мы увидим и китайских инвесторов у нас. У нас есть хорошие активы с хорошей доходностью. Если смотреть долгосрочно, то наши активы не такие дорогие. Когда высокая ставка, как правило, активы дешевеют. Поэтому такой момент хорош для тех, у кого есть деньги для того, чтобы скупать активы.
— На рынке говорят, что целый ряд российских компаний в принципе готов выйти на IPO с тем, чтобы повысить свою капитализацию, узнаваемость, долю на рынке и при геополитическом позитиве непременно это сделают. Как вы полагаете, что это будут за компании и возможно ли участие иностранцев в покупке бумаг таких компаний?
— Я оцениваю такие настроения и намерения позитивно, поскольку есть поручение президента по увеличению капитализации российского фондового рынка к 2030 году не менее чем до 66 процентов ВВП (сейчас это значение примерно треть). Думаю, что здесь будет в том числе и государственная поддержка. И нам эта инициатива очень нравится. Если будет более приемлемая ключевая ставка, то, считаю, по количеству размещений мы увидим что-то похожее на уровень 2023 года.
Что касается компаний, то их достаточно много. Это растущие, перспективные компании, в том числе новые с государственным участием. Какие-то из них уже публично заявляли об этом. Есть целый ряд таких компаний из IT-сектора, которым тоже было бы интересно выйти на биржу. Из той же металлургии какие-то компании могли бы выйти. Есть потенциал.
— Народ может во всем этом поучаствовать? В 2000-х было же много разговоров о так называемых народных IPO.
— Я думаю, что да. Мы видим, что регулятор, включая ЦБ, активно этим занимается. Нужно в первую очередь поднимать финансовую грамотность населения, тем более что интерес физических лиц к фондовому рынку кратно вырос. Особенно после пандемии ковида. Пришли новые участники, и заинтересованность в их дальнейшем притоке есть и у Центрального банка, и у крупных участников рынка, включая брокерские дома. Есть установка и дальше повышать финансовую грамотность среди людей, поэтому я думаю, что возрождение интереса к народным IPO вполне возможно.
— Есть ли сейчас на нашем рынке какие-нибудь инновационные продукты, которые предлагаются инвесторам? Или, может быть, ожидается появление таких продуктов?
— Эта тема сейчас активно развивается. Тот же «Умный советник». Разрабатывают все новые роботизированные алгоритмы, и пространство для идей здесь есть немалое. Разработчики таких продуктов пытаются максимально упростить свои идеи, сделать свои продукты безопасными, надежными и работающими из года в год, стабильно принося пользу в долгосрочной перспективе тем, кто ими пользуется.
— Много ли на рынке «горячего» спекулятивного капитала, который приходит, какое-то время крутится, а потом резко уходит, обваливая рынок?
— Спекулятивного иностранного капитала, я думаю, у нас на рынке немного, потому что есть ограничения.
По поводу того, что «горячий капитал» может выйти и все обвалится, хороший вопрос. Мы думаем, что прежде всего Центральный банк этого не допустит. Какие-то иностранцы тоже держали акции российских компаний. Если они будут активно выходить, то ЦБ, безусловно, вмешается и не допустит, чтобы это было одномоментно, чтобы не обвалить рынок. Я думаю, что это будет очень аккуратно, постепенно и какого-то существенного негативного эффекта, способного повлиять на рынок, не наступит.
«Будет расти аппетит к таким активам, как криптовалюты, и в целом к товарным активам»
— Как вы оцениваете риски на рынке и какой у них тренд — растущий или понижательный?
— Основные риски, которые могли реализоваться, уже случились. Короткие риски на сегодняшний день связаны с результатами политических переговоров и их последствиями. Если смотреть в долгосрочном плане, то риск жесткой монетарной политики, очевидно, сходит на нет. Поэтому я думаю, что фундаментальные риски так или иначе постепенно снижаются.
— А риск какого-то чрезмерного охлаждения нашей экономики и того, что она может свалиться в рецессию, на ваш взгляд, существует?
— Этот риск никогда нельзя исключать, но российская экономика и так сильно росла после 2022 года. Сейчас просто идет некая нормализация, и попадание в рецессию, кризис мы не закладываем.
— Для российских экспортеров снижен до нуля размер обязательной репатриации и продажи валютной выручки. Постановление об этом подписал Михаил Мишустин. Как это отразится на курсе рубля? Опять компании будут оставлять заработанную валюту за рубежом, чтобы ее там арестовывали, или куда ее будут девать, во что вкладывать?
— В целом это решение было ожидаемым. Рубль чрезмерно укрепился, а экспортеры и так значительную часть своей выручки возвращали домой. Это связано и с санкционными рисками, и с геополитикой, и с высокими рублевыми ставками. То есть экспортеры держали денежные средства на вкладах и на этом зарабатывали прилично. Какого-то существенного влияния на рубль мы от этого не ждем. Пока сохраняются все еще высокие ставки, деньги и дальше будут возвращаться обратно.
Что касается зарубежных вложений, покупки активов, как это было в 2000-е годы, то многие наши инвесторы обожглись и сейчас уже очень осторожно к этому подходят. На сегодняшний день так или иначе доверие к внутреннему рынку все-таки повыше. Оно выросло, а после 2022 года особенно.
— А на Ближний Восток, в Азию, нет? Сейчас же много рекламы, призывающей вкладывать в недвижимость в Дубае, Эмиратах, Сингапуре и прочих перспективных местах.
— Я бы не сказал. Пока не слышал, чтобы наши деньги туда активно шли.
— Очередные исторические максимумы обновил биткоин, да и весь криптосегмент чувствует себя замечательно. Почему, с чем это связано и каковы ваши прогнозы относительно этого сегмента?
— Как я понимаю, идет какая-то легализация криптосегмента в США. Кроме того, криптовалюта, как и некоторые другие активы, тоже, очевидно, имеет определенную зависимость от геополитической ситуации в мире вообще и в мировой экономике в частности. Еще один аспект — это ставки в США. В обозримой перспективе они, по всей видимости, будут снижаться и начнет расти аппетит к таким активам, как криптовалюты, и в целом к товарным активам.
Какие-то страны уже легализовали у себя «крипту» и работают с ней. В какой-то степени это удобное средство платежа, и в ближайшее время, я думаю, мы увидим прогресс в данной сфере.
— Агентство CBonds оценило рынок цифровых активов России за второй квартал 2025 года: рост до 514 миллиардов рублей (плюс 75 процентов за квартал). О чем говорит этот рост?
— Это связано с развитием цифровых технологий. Это мировой тренд, и у нас тоже стараются не оставаться в стороне. У нас это прежде всего связано с цифровым рублем. Он имеет определенные преимущества для хождения как внутри страны, так и за рубежом. Учитывая создаваемые России ограничения, он облегчает нам мировую торговлю и позволяет отечественным компаниям снижать издержки в будущем.
— Куда вкладываются сейчас глобальные инвесторы? Тарифные войны Трампа и, как утверждают, бегство компаний из Европы в США как-то влияют на настроение инвесторов?
— Учитывая неопределенность в мире, что остается инвесторам? Золото. Мы видим, что оно держится на исторических ценовых максимумах. В качестве очень надежного актива инвесторам нравятся американские облигации. Глядя на то, как американский фондовый рынок сейчас бьет рекорды, можно сказать, что часть свободных мировых денег сегодня устремилась и туда.
— То есть с приходом Трампа привлекательность Америки как места вложения выросла по сравнению с Байденом?
— Хороший вопрос. Я думаю, с приходом Трампа увеличилась неопределенность, а в такие периоды растет привлекательность более надежных активов. Американские активы на этом фоне выглядят самыми привлекательными, и глобальные инвесторы отдают предпочтение именно им. Пока не завершится эта тарифная неразбериха, устроенная Трампом, все стараются искать тихие гавани, а главная тихая гавань, как ни странно, — это США. У Трампа одна из целей такая и была — всех напугать и сказать: «Вкладывайте в Америку, здесь будет все хорошо». Он хочет, чтобы деньги заходили в Соединенные Штаты, чтобы там строились заводы и росла обеспеченность американцев собственными продуктами.
— А борьба Трампа с Китаем на самом деле имеет место или это в большей степени имитация и дальше грозных жестов и риторики дело не пойдет?
— Учитывая взаимозависимость двух ведущих экономик мира и то, что они все время переносят вступление в силу обещанных повышенных тарифов, я думаю, что в конечном итоге могут договориться. По обе стороны океана понимают, что недоговоренность и дальнейшая эскалация тарифно-экономической войны могут обернуться серьезной рецессией как у одних, так и у других.