– Ужесточить уголовную ответственность за фиктивные браки с участниками специальной военной операции, заключаемые для получения многомиллионных государственных выплат! – с таким требованием выступила 27 августа 2025 года депутат Московской городской думы Мария Воропаева.
Она почеркнула, что по всей стране фиксируются случаи оформления компенсаций за погибших бойцов, браки с которыми регистрировались всего за несколько дней до отправки молодых супругов в зону СВО. Проблема приобрела системный характер и всероссийский масштаб. Группы брачных аферисток разоблачены в Архангельской области и Ханты-Мансийском автономном округе, в Брянске и Рязани признаны фиктивными скоротечные семейные союзы с погибшими на Украине военнослужащими.
Депутат Мария Воропаева заявила: это не просто мошенничество, такие действия подрывают доверие людей к государству, к системе социальной защиты и причиняют боль родственникам погибших.
Семья на два дня
Жительница Энгельса Елена Мещерякова уверена, что её погибший на СВО 13 июля 2025 года и представленный посмертно к ордену Мужества брат Алексей Миронов с позывным "Мирон" попал именно в такую ситуацию. Он заключил брак с соседкой Ириной (имя женщины изменено) 27 сентября 2024 года, когда находился в Энгельсе в отпуске по ранению. Их семейная жизнь продолжалась ровно два дня – 29 сентября молодожён отправился назад, на линию фронта или, как сейчас принято говорить, на линию боевого соприкосновения. И очень скоро захотел расторгнуть брак. Сначала он сообщил об этом родственникам, потом обратился в суд с иском. Бракоразводный процесс начался в апреле нынешнего года, но в конце мая его прекратили – Алексей вдруг отказался от иска.
О причинах такого решения он рассказал родственникам, об этом дальше.
10 июня 2025 года Алексей Миронов записал на боевой позиции видеообращение и прислал его родным. Он сказал: "Заявляю, что я очень хочу развестись с моей женой (фамилия, имя, отчество). Если меня не будет, пусть разводят сразу и указывают дату с этого числа – 10 июня 2025 года. Я ухожу на боевую задачу и не хочу, чтобы ей чего-то в жизни доставалось от меня. Она была со мной только ради денег, и больше ей ничего не надо было. Я не хочу о ней знать больше ничего. Хочу, чтобы с сегодняшнего числа наш развод считали действительным".
Эта видеозапись стала последней в жизни Алексея. Через три дня, 13 июня, он погиб. Сестра Елена считает, что после таких слов бойца его вдова, успевшая побыть в статусе жены всего два дня, не имеет права на получение компенсационных выплат, и брак следует признать фиктивным. Нам Елена сообщила, что в дни, когда её брат погиб в бою, его супруга отдыхала на курорте в Турции.
Сестра погибшего героя направила заявления в прокуратуру Энгельса, Саратовской области, военному прокурору Саратовского гарнизона и в Генеральную прокуратуру России. Ответ поступил только из Энгельсской прокуратуры 7 августа 2025 года, там сказано, что "оснований для обращения прокуратуры города в суд с иском о признании указанного брака недействительным в настоящее время не имеется", но "дополнительные сведения о фиктивности заключённого брака могут быть получены по результатам проведения процессуальной проверки".
Сестра же Елена, в отличие от прокуроров, видит множество оснований считать, что её павший на поле боя брат стал жертвой брачной махинации. Рассказывая нам об этом, она показала смс-переписку "любящих" супругов, наполненную нецензурной лексикой и взаимными оскорблениями. В переписке, кстати, обе стороны высказывали настойчивое желание поскорее разорвать ненавистный семейный союз. В сообщениях, отправленных мужу на фронт, жена пишет:
– Послушай, конь. В день развода ты берёшь автомат в руки и п…ешь штурмовать хохляцкие позиции, моей фамилией тебя прикрывать больше никто не будет, там и по…ешься и пообзываешься, а то тебе, видимо, стало очень скучно.
– Не пиши и не звони мне никогда. Исчезни из моей жизни. Звони, пусть быстрее разводят.
Родственники убитого на Украине Алексея Миронова рассказали, как развивался этот стремительный роман, закончившийся быстрым бракосочетанием и вылившийся в смс-переписку, не подлежащую цитированию из соображений приличия.
Елена и Алексей еще в детстве получили статус "дети-сироты". Старшая сестра была опекуном брата и всю жизнь о нём заботилась. В августе этого года Алексею исполнилось бы 38 лет. Он не дожил два месяца до своего дня рождения.
В июне 2024 года Миронов заключил контракт с Министерством обороны России и отправился в зону СВО. Служил он на Донецком направлении и вскоре получил ранение, попал в военный госпиталь Донецка.
– Тут его судьбой внезапно заинтересовалась наша соседка, – говорит сестра. – У неё двухэтажный коттедж, "крутая" баня и трое детей. Насколько я знаю, в браке она никогда не состояла и дети от разных отцов. Жила рядом с нами больше десяти лет и никогда не обращала на Алексея никакого внимания. А тут, узнав от меня, что ему полагается компенсация за ранение – три миллиона рублей – вдруг заинтересовалась и назвала "завидным женихом".
Нецензурная любовь
О дальнейшем развитии событий также известно от Елены. Соседка Ирина в прошлом году занимала руководящую должность в компании, поставляющей в зону СВО продукты питания для бойцов. Используя свои связи, она добилась, чтобы Алексея перевели в военный госпиталь Самары, а по окончании лечения предоставили отпуск с выездом домой. Это было в августе-сентябре прошлого года. А 27 сентября боец и его "благодетельница" стали мужем и женой. Как уже говорилось, их медовый месяц длился всего два дня. Молодой супруг отправился воевать дальше. Супруга же, судя по словам его родных, скучать в одиночестве не собиралась.
Боец СВО жаловался родственникам, что едва он успел получить причитающуюся ему за ранение выплату в три миллиона рублей, как молодая жена стала просить сделать ей на эти деньги дорогой подарок по случаю бракосочетания, а заодно и начала уговаривать его взять банковский кредит на десять миллионов рублей. Мол, купим себе дом, ведь участникам СВО списывают кредиты.
– От кредита мы его, слава Богу, отговорили, – говорит Елена. – А вот от регистрации в отделе ЗАГС, к сожалению, отговорить не смогли. Хотя нам всё было понятно – молодая жена фамилию мужа не взяла, прописку ему, разумеется, менять не стала. Со своими детьми и мамой его даже не познакомила. Да и в её доме-коттедже он ни разу не был, один раз, правда, ночевал в её бане. Все их встречи проходили либо в гостиницах, либо на съёмных квартирах. Как вам такая семейная жизнь?
Зато родственники заметили, что активности молодой жене не занимать. Уже в день бракосочетания супруг, по ее требованию, аннулировал доверенность, что ранее выдал сестре для получения квартиры, полагавшейся ему как сироте, – он стоял в очереди на жильё в министерстве строительства и ЖКХ региона. Сразу после отъезда Алексея в зону СВО Ирина К. быстро оформила все льготы по оплате ЖКУ, полагающиеся членам семей участников специальной военной операции, – хотя прописывать к себе мужа даже не собиралась. Затем потребовала, чтобы родственники передали ей все боевые документы её мужа – справку о ранении и прочее.
– Я связалась с братом Алексеем по этому поводу, – рассказывает сестра. – И он почему-то категорически запретил передавать жене какие-либо его личные документы. Мало того, по его словам, она начала созваниваться со вдовой его погибшего сослуживца с позывным "Раджа" и выяснять, какие выплаты она получит в случае гибели благоверного и полагается ли ей, как жене участника СВО, земельный участок. Кроме того, опять же со слов Алексея, она постоянно требовала от него перевода денег на покупку дорогой мебели, на содержание своих трёх детей и, как бы между делом, сообщила, что уже "присмотрела" для старшего сына квартиру в элитном жилищном кооперативе "Рио", а для себя – новый автомобиль по цене порядка пяти миллионов рублей. Брат также пожаловался на постоянные скандалы с женой по переписке, он подозревал её в супружеской неверности, а она ему отвечала нецензурной бранью и оскорблениями. Скриншоты с записями этой ругани он прислал мне и другим родственникам.
Отказ от отказа
В итоге Алексей окончательно решил развестись и выдал своему родственнику нотариальную доверенность, чтобы тот представлял его интересы в суде. Что было дальше, мы уже знаем. Родным он объяснил, что написал заявление с просьбой не расторгать брак, потому что испугался угроз со стороны жены и потому что её знакомые, служившие вместе с ним, жёстко его прессовали. Среди угроз было и обещание перевести его в штурмовое подразделение, то есть на самый опасный участок линии боевого соприкосновения. Среди смс, отправляемых "Мироном" родным, были и откровенно панические – "меня завтра обнулят" (то есть уничтожат). Были просьбы срочно позвонить в военную прокуратуру и сообщить, что с ним происходит нечто страшное.
После получения видеообращения Алексея от 10 июня – оно пришло на следующий день – родственники собирались опротестовать решение суда о прекращении бракоразводного процесса и возобновить этот процесс. Хотели сделать это 14 июня, поскольку 12-е и 13-е были праздничными, нерабочими днями. Но не успели – в ночь на 13-е пришло известие о гибели бойца штурмовой группы Миронова. Повоевать штурмовиком ему довелось всего одни сутки.
Сестра Елены в своём заявлении на имя генерального прокурора России пишет, что в последний день своей жизни родной брат передал ей, будто бы жена путём угроз и на этот раз заставила его записать другое видеообращение, якобы опровергающее предыдущее. Но этой видеозаписи на сегодняшний день никто из родни не видел.
Кто имеет право на получение денежной компенсации в связи с гибелью Алексея Миронова и можно ли считать его брак с соседкой настоящим – его родственники очень хотят, чтобы ответ на эти вопросы стал результатом тщательного расследования всех обстоятельств истории, завершившейся трагедией. Поэтому и стараются привлечь к ситуации внимание всех компетентных органов.
Мы вынуждены привести позицию только одной из сторон конфликта, поскольку связаться с женой, вернее, уже вдовой погибшего бойца не удалось, на многочисленные телефонные звонки она ни разу не ответила.
Скриншоты, что упоминались в тексте, находятся в редакции, они предоставлены родственниками Алексея Миронова.
Фото - личный архив сестры Алексея Миронова