Месяц назад в поселке Верх-Обский Смоленского района убили уже стерилизованную и маркированную бездомную собаку, которую любили местные жители и называли Прелестью. Обстоятельства произошедшего вызвали вопросы к организации работы по обращению с животными и функционированию пунктов временного содержания (ПВС) в Алтайском крае, которые начали появляться в этом году. Выяснилось, что информация о таких пунктах носит противоречивый характер, их деятельность вызывала подозрения не только в части соответствия утвержденным нормам, но и в части существования в целом.
«Мама, там кого-то убивать собрались!»
Юрий Голод
Фото: Никита Стребков / газета «Заря» Смоленского района
В начале августа в поселковом чате «Объявления Верх-Обского» экс-глава администрации Верх-Обского сельсовета Юрий Голод написал: «Хочу выразить сердечную благодарность собачьим утилизаторам. Наконец-то утилизировали черно-белую бездомную собачку, которая в прошлом году утащила у нас не менее трех взрослых бройлеров. Почаще бы такие чистки. Глядишь, и бездомных собак у нас бы не было». Ранее, 28 июля, администрация сельсовета предупредила в чате о начале «отлова собак БЕЗ ВОЗВРАТА».
Скрины этих сообщений жители Верх-Обского сделали после убийства собаки Прелесть. Их возмутил как сам факт жестокой расправы, так и неразбериха вокруг ситуации.
Как рассказал «Банкфаксу» житель поселка Андрей Захаров (имя по его просьбе изменено), собаку застрелили 31 июля. Сам он не наблюдал инцидент. Но насколько ему известно, свидетелями были трое сельчан. С их слов, на месте происшествия находился мужчина с ружьем и представитель сельсовета. Первый застрелил собаку, а затем предложил местной жительнице унести труп и собрать в мешок пять щенков другой бездомной собаки, чтобы «выбросить на помойку». В итоге щенков и тело животного он унес сам.
Мама несовершеннолетнего ребенка, ставшая очевидцем этих событий, так описывает произошедшее: «Это собака жила рядом с нашим домом. У меня ребенок с ней играл. В какой-то из дней ребенок забегает домой, быстро закрывает дверь и говорит: «Мама, там кого-то убивать собрались!» Я выхожу на улицу. Представитель сельсовета мне сказала: «Приехал отлов собак». Говорю: «А почему он с ружьем ходит по деревне и собирается стрелять в собак?» Она говорит: «Девушка, отойдите и не мешайте». Мне нужно было ребенка увести, чтобы он все это не видел, поэтому мы уехали».
13 августа Андрей Захаров написал заявление в полицию с просьбой установить тех, кто расправился с Прелестью и щенками, и привлечь их к ответственности за жестокое обращение с животными. «У меня трое детей. Они плачут все. В общем, я пошел и написал заявление в полицию, – объяснил свой поступок глава семейства. – Из-за обстоятельств мы не могли ее забрать. Просто у нас еще собачка, и мы живем то в городе, то в деревне, на два дома. А собака была, наверно, самая добрая в мире. Ты только подходишь к ней, а она уже ложится, чтобы ее гладили. Прелесть же ручная была, поэтому ее без труда застрелили».
До обращения в полицию Андрей Захаров пытался выяснить обстоятельства произошедшего. Юрий Голод в переписке сообщил ему, что еще в прошлом году написал «грамотное заявление в администрацию, что собачка агрессивна и подлежит утилизации, именно на отстрел». «Никто же мне не захотел возместить ущерб за съеденных бройлеров. Вот и получила собачка свое», – аргументировал бывший глава сельсовета. По словам Захарова, про загубленную птицу он не слышал, а если бы знал, то возместил бы ущерб.
Нынешняя глава Верх-Обского сельсовета Ирина Савельева рассказала Андрею Захарову, что не знает про смертельный «отлов» Прелести. По ее словам, несколько лет назад ее уже отлавливали, маркировали и стерилизовали в рамках соответствующего муниципального контракта. Причем на процедуры возили аж в Горно-Алтайск. Специальная желтая бирка находилась у собаки на ухе.
Насчет объявления Савельева сказала односельчанину, что на самом деле давала его для тех, кто «хочет свою собачку как бы это». 31 июля представители управления ветеринарии по Смоленскому району, по словам чиновницы, приезжали по ее личной заявке, чтобы усыпить прибившуюся к ее дому больную бездомную собаку, и по заявке престарелой жительницы поселка Молочный (входит в Верх-Обской сельсовет). Бабушке больше 90 лет, она была не в состоянии содержать двух своих питомцев.
«Банкфаксу» Ирина Савельева иначе объясняла цель объявления о безвозвратном отлове. «Я каждый месяц даю такие объявления, чтобы жители привязывали своих собак. Потому что у нас много собак на самовыгуле, а штрафов за самовыгул сейчас нет», – говорила она (в Алтайском крае не штрафуют за самовыгул, хотя мера ответственности установлена, из-за действующего моратория на проверки). Давать пояснения по отстрелу Прелести она отказалась, сославшись на неосведомленность: «Я не в курсе этой истории».
В районном управлении ветеринарии «Банкфаксу» подтвердили наличие только одной заявки по Верх-Обскому сельсовету на усыпление собак – от старушки из Молочного. Сказали, что оказывают услугу эвтаназии исключительно по заявлению хозяина собаки. Если собаку можно удержать, препараты вводят с помощью уколов: первый – усыпляет, второй – умерщвляет. «Ловить не приходится, потому что собаки обычно на привязи», – отметил собеседник агентства в ветуправлении. Если же собаку удержать не могут, то снотворное вводят дротиком из «воздушки».
В администрации Смоленского района заявили, что безвозвратный отлов, о котором говорится в объявлении сельсовета и сообщениях Юрия Голода, муниципалитетом не практикуется. По контракту с районными властями на отлов, маркировку и стерилизацию последние три года работает зарегистрированный в качестве индивидуального предпринимателя Сергей Гавриченко, у которого приют «Джульбарс» в Горно-Алтайске. Он отрабатывает заявки от администрации района. И 31 июля он не мог работать в Верх-Обском по заявке от властей.
Прелесть навела на след
Ребенок играет с Прелестью
Фото: житель поселка Верх-Обской
История с гибелью Прелести высветила системные проблемы при обращении с бродячими животными на местах, в том числе в работе пунктов временного содержания животных. Их работа вызывает множество вопросов. Неясно, кто их организатор, как в них содержатся собаки, а главное – насколько законно с ними обращаются.
5 августа на сайте регионального правительства проходил интернет-форум с начальником управления ветеринарии Алтайского края Владимиром Самодуровым. «Банкфакс» задал ему вопросы касательно ПВС, потому что сами власти почти не информируют о новых структурах. Агентство, в частности, спрашивало, что где начали действовать ПВС, кто организует их работу (муниципальные предприятия, частные предприятия, индивидуальные предприниматели), сколько собак через них прошли и сколько в итоге были усыплены и где еще организуют схожие пункты.
Чиновник ответил, что в настоящее время в регионе действует шесть частных и муниципальных пунктов временного содержания, не вдаваясь в детали. Объекты размещены в Благовещенском, Волчихинском, Ключевском, Красногорском, Родинском и Троицком районах. Еще в трех муниципалитетах – Бийске, Яровом и Табунском районе – создают ПВС. В течение первого полугодия в существующие пункты поступило 77 собак. Из них эвтаназии подверглись 62 особи, то есть около 80 %. А прежде в региональном управлении ветеринарии сообщали в ответ на запрос агентства, что муниципалитеты получают финансовую помощь из регионального бюджета для организации ПВС. К примеру, Благовещенский, Ключевский, Родинский района и Яровое получили по 150 тысяч рублей, а Троицкий район – 149,8 тысяч рублей.
«Банкфакс» решил выяснить, что скрывается за этими цифрами на местах.
Красногорский район: «У меня пункта нет»
Собака в клетке красногорского ПВС
Фото: страница администрации Красногорского района в соцсетях
В администрации Красногорского района на вопросы редакции не ответили и отправили за информацией в местное управление ветеринарии. Здесь сказали, что пункт временного содержания в муниципалитете организовал упомянутый ранее индивидуальный предприниматель Сергей Гавриченко в селе Карагуж. «Они отлавливают. Животные содержатся в вольерах. Затем вызывают ветеринарного врача со сканером. Мы сканируем. Если животное без чипа, на содержании она у него находится. Устанавливаем степень агрессии – ветврач тоже устанавливает. А дальше передают в приют или людям. Если животное очень агрессивное, и за ним никто не обратился в течение двух недель (в СМИ даем информацию), то приходится усыплять», – рассказал о том, как устроена работа пункта, сотрудник управления. Количественные показатели – сколько отловили, усыпили, передали в приют – специалист затруднился уточнить, сказав что с ПВС взаимодействует ветврач из села Усть-Иша, а он в отпуске.
«Банкфакс» связался с Сергеем Гавриченко. Он отрицает свою причастность к ПВС. «У меня пункта еще нет, у меня приют. Мы отлавливаем, вакцинируем, стерилизуем, маркируем и выпускаем обратно. Мы работаем только по ОСВ (отлов, стерилизация, возврат – прим. ред. БФ). Я пункт начинал строить до последнего закона о собаках в Алтайском крае, который меня далеко не устраивает (речь идет о законе, касающемся ПВС – прим. ред. БФ). В новых договорах на ОСВ, которые я заключал, я специально прописывал, что по этому закону я работать не буду. У нас нет специалистов, которые могут определить немотивированную агрессию», – пояснил бизнесмен. Согласно закону, в пунктах временного содержания необходимо усыплять собак, проявляющих немотивированную агрессию. Именно с этим не согласен Гавриченко.
По его словам, по ОСВ он обслуживает Белокуриху и четыре южных района Алтайского края. «Пункт» он строил как место временного содержания, где собак маркируют и стерилизуют. Сейчас данную функцию выполняет его приют «Джульбарс» в Горно-Алтайске.
Благовещенский район: «Мы добрых не ловим»
Собака в клетке красногорского ПВС
Фото: страница администрации Красногорского района в соцсетях
В администрации Благовещенского района сообщили «Банкфаксу», что здешний пункт временного содержания находится на базе коммунального МУП «Райтоп». Директора предприятия Пиуса Гербера не удалось застать на рабочем месте в период подготовки материала. Представитель коммунального предприятия пояснил, что собаки находятся на территории организации, но за них отвечает администрация. На вопрос о том, что с животными там происходит, он спокойно заявил, что их усыпляют – всех.
Куратором ПВС в районной администрации называют заместителя главы Николая Сушкова. Любопытно, что этого человека местные жители знают под двумя именами. У собеседника, поделившегося номером Сушкова, он значится как замглавы Николай Владимирович Сушков, а у других людей – как представитель ПВС Алексей Федорович – без фамилии. Утверждают, что когда Сушкова называют «Алексеем Федоровичем», он не поправляет и общается, будто все в порядке. В беседе с «Банкфаксом» сам он пояснил, что не знает, почему так сложилось.
Относительно работы ПВС Николай Сушков подчеркнул, что никаких проблем нет, объект функционирует в соответствии с законодательством, прокуратура постоянно проводит проверки. Сколько собак поступили в ПВС, собеседник не смог сообщить: «Сейчас я точно не могу сказать, но несколько десятков». На вопрос, сколько собак признали проявляющими немотивированную агрессию, ответил лишь «большинство» и добавил: «Мы добрых не ловим, только с агрессивными работаем».
Странности продолжились, когда «Банкфакс» искал объявления о поступивших в ПВС Благовещенского района собаках. Согласно порядку организации деятельности пунктов временного содержания, эта информация должна размещаться в интернете в течение трех дней. На сайте администрации указано, что объявления публикуются в Telegram-канале «Благовещенский район». Однако на 22 августа в канале, существующем с января 2025 года, было найдено всего три объявления о собаках. При этом получить к нему доступ проблематично.
Добавил «интриги» рассказ индивидуального предпринимателя и собственника приюта «Оскар» в Славгороде Евгения Гайдадыма, который работает с животными по муниципальным контрактам в ряде муниципалитетов региона. По его словам, весной к нему обратилась девушка из Благовещенки и спросила, правда ли, что часть животных из местного ПВС отправляют в его приют, о чем говорят в самом пункте временного содержания. Гайдадым был очень удивлен, потому что собаки из ПВС в приют в принципе никогда не поступали. Это подтверждает, что в благовещенском пункте усыпляют всех животных. При этом неясно, почему местным жителям говорят, что их отправляют в приют. Вероятно, беспокоятся о чувствах любителей животных.
Отметим, что, согласно порядку организации деятельности ПВС, после карантина собак должны передавать новым владельцам, а тех животных, за кем не пришли – передавать в приюты. Похоже, этому требованию в Алтайском крае не соответствует ни один ПВС. Коллега Гайдадыма, руководитель приюта «Ласка» в Барнауле Софья Куликова заявила «Банкфаксу»: «В приюты Алтайского края ни из одного пункта временного содержания не передавали животных и даже не просили об этом. Я говорю за шесть приютов, которые находятся в Заринске, Рубцовске, Бийске, Барнауле и Славгороде».
Ключевский район: ловят на живца
Так ловят собак в красногорском ПВС
Фото: страница администрации Красногорского района в соцсетях
В Ключевском районе пункт временного содержания действует на базе МБУ «Ключи». Директор учреждения Юрий Богдашев тоже не смог дать точные цифры по отловленным собакам. По его словам, в приюты неагрессивных собак ПВС не передает, потому что их активно забирают люди. «25 собак, а то и больше забрали. Совсем агрессивных, наверное, штук 10 было», – сказал собеседник.
Объявления о собаках, уверил Богдашев, публикуются на сайте районной администрации и на ее странице в соцсетях, а также в группе «Ключи – село мое родное» в «Одноклассниках». Но «Банкфакс» обнаружил на перечисленных площадках пять постов, из которых только два от 20 июня и 15 июля можно с натяжкой назвать объявлениями. В них сообщается, что в эти дни поймали трех собак и просят отозваться их хозяев. В третьей публикации просто просят забрать четырех собак из ПВС, неизвестно когда туда попавших. В третьей и четвертой фигурируют фото животных в клетках, которыми иллюстрируют сообщения о том, что в муниципалитете ведется отлов собак
Кстати, по словам Юрия Богдашева, собак в Ключевском районе в основном ловят с помощью клетки, в которую помещают кусок мяса, а ружье со снотворным используют редко. Софья Куликова и Евгений Гайдадым отзываются об этом методе как о неэффективном.
«У меня было две собаколовки. Их украли, и я решил, что больше покупать их не будут. Собака должна быть жутко голодной и безмозглой, чтобы пойти в клетку. Это красиво только на случай проверок. Пусть видео покажут, как они так ловят. Это дополняющий метод ловли, но не основной», – прокомментировал Гайдадым.
«Вариант с помощью клеток-ловушек может быть рабочим, если только собака сильно голодная. Настолько, что у нее чувство голода сильнее чувства страха быть пойманной и страха замкнутого пространства», – высказала свое мнение Софья Куликова.
«Вообще просто поймать собаку, которая ручная и контактная. Она сама к тебе идет. Поэтому есть предположение, что в них стреляют. Причем, стреляют сразу ядом. Один из методов, которым мы пользуемся, – стрелять наркозом при помощи духовой трубки. Это специальная такая духовая трубочка, из которой от давления воздуха вылетает шприц. Он втыкается в собаку и автоматически спускает поршень. В шприц можно влить снотворное, чтобы поймать ее, а можно препарат, который убьет. И тут тоже свои трудности. Когда шприц попал в собаку, она может еще 5-15 минут убегать, пока снотворное не подействует. Препарат же внутримышечно вводится, действие не так быстро наступает. Бригада должна отследить, куда убежала собака. А если стрелять средством, которое убивает, то собака два шага сделала и упала. Никуда бежать за ней не надо. Подходишь и забираешь», – добавила руководитель приюта «Ласка».
И еще одна «странность» из работы ПВС Ключевского района. По словам Юрия Богдашева, его учреждение ни разу не выставляло счета хозяевам «потеряшек», попавших в ПВС. При этом в одном из пунктов организации деятельности ПВС сказано, что «владелец потерявшегося животного обязан возместить стоимость расходов по его содержанию, включая затраты, связанные с отловом животного, транспортировкой, кормлением и иные расходы». Почему местный ПВС нарушает порядок и не берет денег, остается только гадать.
Детали работы пунктов временного содержания животных в упомянутых районов оставили больше вопросов, чем ответов. В первую очередь, остается загадкой, куда на самом деле могут идти деньги, которые направлены из бюджета на их создание с учетом того, что часть из них организована на базе муниципальных предприятий и учреждений. Напомним, что на каждый в среднем направлено по 150 тысяч рублей. Кроме того, вопросы вызывает и тот факт, что ни одна собака, по словам руководителей краевых приютов, в итоге из ПВС до них не добралась. Чтобы прояснить ситуацию «Банкфакс» направил запросы в прокуратуру Алтайского края и управление ветеринарии.
Фото: Никита Стребков / газета «Заря» Смоленского района, житель поселка Верх-Обской, страница администрации Красногорского района в соцсетях, житель поселка Верх-Обский
Сейчас читают