Скоростное превращение новых денег в старые привело к тому, что в нашем городе тихо образуется новая зона комфорта — вдали от Патриарших прудов, но все равно в центре.
Старые «Патрики» вышли в тираж до такой степени, что приличные люди давно перестали назначать там встречи, даже если все еще живут по соседству. Никаких тайных свиданий или дружеской болтовни со сплетнями, никакой личной жизни, если ты ешь вне дома. Местных, то есть тех, кто все еще снимает или купил себе жилплощадь двадцать лет назад, с трудом можно назвать старожилами района. Но они так себя называют — вроде как имеют право. Для этих бойких людей раньше открывались рестораны на 50 посадок с открытой кухней. Ради них закрывались мутные дешевые продуктовые и распахивали свои двери фермерские лавки, пекарни, кофейни и глянцевые овощные, где питахайя соперничала с авокадо изо всех своих тропических сил.
Но ровно в тот момент, когда район Патриарших прудов получил свой официальный статус гастрономического кластера, все пошло кувырком. К заносчивым жителям благополучных кварталов хлынул поток «отдыхающих», желающих прокрутить свой визит в центр города на полную катушку. Кто-то и правда искал в этой толпе мужа. Кто-то совершенно серьезно охотился за провинциальными антилопами. А кто-то пытался есть, несмотря ни на что. В конце концов стало понятно, что «Старые Патрики» выдержат все, а если не выдержат, то растекутся по Большой и Малой Никитским улицам. Но даже при этом географическом расширении ситуацию вечного праздника в духе Старого Арбата с матрешками теперь никак не победить. На месте ресторанов середины нулевых продолжают открываться новые. И эти новые живут около года, а потом меняют декорации и запускают свой новый горшок, который варит и варит, и так до бесконечности.
Принимая во внимание, что все в этом мире циклично, стоит вспомнить, как себя вели действительно коренные жители района Патриарших прудов во время первого нашествия новых денег. Сначала они явно надеялись, что все само собой рассосется. Их место обитания при поздней советской власти страдало лишь от поклонников «Мастера и Маргариты» по выходным. Район был тихим, благопристойным и действительно смахивал на оазис посреди вечной московской турбулентности.
В конце 1990-х тут была своя жизнь. Нет, она была не похожа на Париж, но на старую Прагу вполне себе смахивала. Кстати, на месте ресторана Uilliam’s в те времена работал странный паб, где сидели пенсионеры в очках и твидовых кепках — один в один смешные отставные шпионы. Больше в пабе никого никогда не было. Напротив торговала капучино и эклерами кондитерская «Донна Клара». В кафе «Маргарита» бренчали барды. Напротив памятника Крылову уже в перестройку заработал грузинский ресторан. И вроде как все всех устраивало без шума и пыли. Определенный лоск во всем этом присутствовал, и большинство посетителей знали друг друга в лицо.
В момент смены поколений в начале нулевых наследники старых денег воспользовались самым легким приемом — сдать в аренду или продать уже наконец свои семейные квартиры. С них все началось. Новые жильцы с новыми деньгами хотели другого комфорта и накинулись на Патриаршие пруды как молодожены на торт после свадебного банкета. Как только большинство квадратных метров благополучно перешло в руки новых денег, стало понятно, что пора обустраивать внешний быт. Странные старые места общепита, магазины и ремонтные мастерские пропали из поля зрения, как будто их никогда и не было. На подоконники в пол сели нарядные люди с новыми сумками и часами, а местные жители как будто растворились в пространстве. Про них забыли. А они разъехались — по загородным домам и дачам по всему свету.
Сейчас, как обычно, с ускоренными московскими темпами новые деньги прямо на наших глазах превращаются в старые. Это захватывающий процесс — видеть, как бывшие неумолимые малиновые пиджаки повзрослели и почувствовали желание избавиться от набивших оскомину стереотипов и логотипов. Кроме того, дико интересно наблюдать, какие у них получились дети, выучившиеся в школах Англии, Франции и Швейцарии.
Итак, сегодня приходится признать, что в нашем городе тихо и мирно существует параллельная вселенная — «Новые Патрики» для новых старых денег. В этом пространстве нет рычащих моторов красных машин и спортивных кабриолетов. Ровно как не наблюдается остальных порочных признаков кризиса среднего возраста. Старые деньги относятся к нему спокойно, мало того, бывает, что они хвастаются морщинами на лбу, но выглядят стабильно ухоженными. Спорт, фитнес, йога, личный тренер, психоаналитик, персональный эндокринолог и учитель в Гималаях — все они работают на этих людей 365 дней в году. Невозмутимость старых денег основывается на капитале, который никуда не исчезнет, сохранится и будет приумножаться. В этом главный их фокус и основание для феноменального спокойствия. На этом фундаменте может вырасти только одно — желание комфорта, и неважно, сколько это стоит.
С одной стороны, новые старые деньги с трудом, но все-таки расстаются с куртками в стразах и черепах, а с другой — демонстрируют устойчивое желание получать в ресторанах лучшие куски мяса и утиной печенки. За последние 20 лет они научились разбираться и в вине, и в сыре. Кроме того, сегодня они способны выдержать роль искушенного дегустатора не только по части дорогого алкоголя, но и в более тонких областях, например оливкового масла или даже минеральной воды.
Проблема в том, что в ресторанах Патриарших прудов и Большой и Малой Никитских улиц старым деньгам сегодня трудно остаться наедине с себе подобными. Рядом все время бурлит какое-то буйное шапито. Короче, они нашли выход. Далеко не ушли, но тем не менее отгородились от пестрой толпы с абсолютно другим уровнем жизни. И самое интересное, что они практическим путем выбрали ресторатора Аркадия Новикова, который, конечно, повсюду, но именно верхушка его холдинга-айсберга нравится новым старым деньгам. Это логично, Новиков — один из них.
Для того чтобы осознать новую территорию, надо зайти в Спиридоньевский переулок в кафе Nude, взять кофе с собой и степенно продолжать движение в сторону Никитских Ворот. Обогнув их, прогуляться по переулкам со старинными названиями Ржевский, Хлебный, Скатертный и Столовый. В них ничего, кроме The Nappe Bistro, посольств и школьных дворов, но, согласитесь, могла бы уже пооткрываться куча мелких секретных приятных мест с выпечкой и кофе как минимум. Надо, как всегда, кому-то умному дождаться завершения смены плитки и закапывания траншей и браться за дело.
Ресторан китайской и паназиатской кухни Mr. Lee пару лет назад переехал в усадьбу графа Сологуба на Поварской. Древняя и морская Assunta Madre (со свежим уловом морского языка и тюрбо), кажется, навсегда пустила корни в соседнем строении. В ресторане Artest и на его летней площадке с поп-ап проектом Luigi’s Garden можно обсуждать любые вопросы и спокойно обедать с цветами цукини с черной икрой из сезонного меню.
Веранды с пышной зеленью, белоснежные скатерти, тонкое стекло бокалов, тяжелые ручки столовых приборов, качественные исходные продукты и досконально выверенные рецепты, вышколенный сервис и чек на одного от 12 тыс. рублей — вот что привлекает в эти стены новые старые деньги. Они любят свой комфорт. А на территории «Старых Патриков» его больше нет и нет никакой надежды, что он появится снова.
Фото: shutterstock.com/fotodom