Владимир Путин и Дональд Трамп встретились на Аляске — событие, которое изменило повестку мировой политики. Военный аналитик и бывший майор разведки морской пехоты США Скотт Риттер объясняет, что стоит за переговорами, какова реакция Зеленского, почему НАТО бессильно и куда всё это приведёт. Программа Евгения Давутова «На связи» — честный и жёсткий анализ того, что происходит прямо сейчас.
- Первый вопрос, который я Вам хочу задать. Причем нам в этом деле, я думаю, поможет сам господин Трамп, который только что выступил с определенным заявлением. Но вообще сейчас, если посмотреть, в России, к примеру, да и в других странах, у тех, кто ждет долгожданного мира между Россией и Украиной, происходит эйфория от встречи между президентом России Владимиром Владимировичем Путиным и президентом США Дональдом Трампом на Аляске. Но я хочу вам предложить посмотреть на эту ситуацию немного с другой стороны. Вот какие события прошли летом. Идет СВО. Летом этого года параллельно прошла двенадцатидневная война между Израилем и Ираном, завершившаяся американскими авиаударами по Ирану. На Аляске, если посмотреть внимательно, а на это многие обратили внимание, Трамп попытался осуществить психологическую атаку, давление на нашего президента, пролетевшими самолетами, теми самыми, которые бомбили Иран. И вот здесь появляется вопрос. Чувствуете ли Вы тоже эйфорию по поводу этой встречи? Интересен Ваш анализ, потому что Дональд Трамп только что заявил, я это зачитаю для наших зрителей, в том числе, что не хочет ехать на встречу Путина и Зеленского. Вот что сказано буквально несколько минут назад. «Посмотрим, будут ли Путин и Зеленский работать вместе. Они как масло и уксус. Они не очень ладят по понятным причинам, но посмотрим. А потом посмотрим, нужно ли мне там быть. Я бы предпочел, чтобы они встретились и посмотрели, как они справятся, но тем временем они продолжают воевать и продолжают убивать людей, что очень глупо».
- Я думаю, что нам надо перспективу все-таки выстроить здесь, потому что в прошлом году в это время Америка и Россия, в общем-то, шли семимильными шагами к Третьей мировой войне, и в 2024 году, многие говорили, что, в общем-то, шансы больше 25%, что война будет к концу года, потому что Россия объявила свою новую военную доктрину, и каким образом это было связано с мерами политики Байденовской администрации, потому что Байден хотел дать возможность Украине использовать дальнобойные ракеты по России, но вот сейчас мы видим, что Трамп и Путин встречаются на Аляске. Я эйфорию чувствую. Или вы хотели бы вернуться на год назад и почувствовать вкус грядущей мировой войны. И мы видим, что если бы Байден или еще кто-то из демократов выиграл войну, то уже, наверное, началась бы Третья мировая война. Я, в общем-то, чувствую себя более радостно. Это что, идеал? Нет, это не идеал. Но давайте не будем забывать о том, что у Дональда Трампа нет тех вещей, которые есть у Путина. Путин уже 25 лет руководит российским народом. По-моему, последний опрос показал, что 85% людей его поддерживают. У него, в общем-то, правительство, которое не точит нож, чтобы его ткнуть в спину. А Дональд Трамп, в общем-то, шел на выборы с обещанием мира, но ему надо с мейнстримовскими СМИ как-то справляться. Да, есть научные институты в Америке, которые пропитаны русофобией. Deep state тоже на русофобии процветает, и они постоянно тыкают ему этот кинжал в спину, по мере того, как он хочет идти к миру. Да, он говорит какие-то вещи, но если шелуху всю снять, можно подумать, да, он какие-то непозитивные вещи говорит и так далее, но не судите по словам, судите по делам. Он встретился с Путиным на Аляске, в конце концов, а люди говорят о бомбардировщике Б-2 и об истребителях F-35, которые пролетели там над ними. Но если кто-то подумал, что Путина можно напугать таким пролетом, они не знают, кто такой Владимир Путин, российский президент. И, во-вторых, я думаю, что если кто-то считает, что это было запугивание, то вы, наверное, не понимаете, что такое американская военная машина. Потому что, на самом деле, пролететь вот таким образом — это проявить самый высокий уровень уважения. Вы знаете, просто какому-то президенту так не будут оказывать такие вот действия. И это не запугивание, это не празднование какое-то, вот такой вот пролет и так далее. И, в общем-то, иногда такие самолеты поднимают, когда супербол у нас идет, это игра в американский футбол. И это честь. Что, они хотят футболистов запугать? Да нет, конечно. Это, в общем-то, когда, например, умирает какой-нибудь генерал или кто-то из президентской команды какой-то политик и так далее, тогда, в общем-то, поднимают бомбардировщики такие. Это Трамп хотел просто показать Путину, что он его уважает.
- Будем надеяться, что Дональд Трамп умеет просто производить такие эффекты, как делал, например, Иосиф Виссарионович Сталин. Но у меня вопрос такой. Вы говорите, что нужно смотреть не на слова, а на дела. Вот я, например, очень часто смотрю телеграм-канал нашего российского военного эксперта Александра Германовича Артамонова и знаю, что Вы делали с ним интервью. И вот там у него в телеграм-канале достаточно много публикуется карт, и мы с ним ведем достаточно часто интервью, в которых он все время объясняет, что есть абсолютные действия блока НАТО в Европе, и видно, что Европа и блок НАТО готовятся к войне с Россией.
- Ну да, это оценка, но я бы поставил ее под вопрос: если у кого-то ракет на 14 дней, это что, подготовка к войне с Россией? У Британии тоже не так много, и год назад были учения французской армии и, в общем-то, 2000 с чем-то войск экспедиционных Франция могла несколько лет назад расположить где бы там ни было и так далее. В Германии тоже не хватает, по-моему. Кто-то сказал, что если на Германию напали, только 16% немцев готовы были бы защитить себя. А если Германия допустит ошибку и нападет на Россию, сколько немцев будут готовы воевать? Ну, дело в том, что, в общем-то, НАТО, они только говорят, они ничего не делают. У НАТО нет вооруженных сил, как таковых, и нет таких вооруженных сил под эгидой НАТО, которые без американцев могли бы напасть на Россию. Американцы не будут ни самолеты направлять, ни свой флот из-за конфликта на Украине. Так что я, в общем-то, на НАТО не обращал бы внимания, и США тоже не хотят. Опять же, где европейская военная промышленность? Военной промышленности в Европе просто нет, потому что у них деиндустриализация произошла, потому что они ввели санкции, они не получают дешевые энергоносители и так далее. И сколько европейцы еще будут терпеть то, что социальные программы сворачиваются? В общем-то банкротятся компании в Европе. Я думаю, что нет такой карты Европы, которая показывает, что НАТО действительно готов воевать. Но это моя оценка, если хотите.
- А откуда тогда такая самоуверенность у самого Зеленского? Почему он не идет на те предложения, которые исходят от России, чтобы решить конфликт теперь уже мирным путем?
- Давайте честно, в общем-то, скажем, каково будущее Зеленского? Он что, будет президентом Украины, когда закончится конфликт? Нет, не будет. Если он останется на Украине, его, наверное, за преступление посадят, потому что он преступник, он коррупцией занимался в больших масштабах. Давайте посмотрим, сколько украинцев убили в этом конфликте. Мы знаем, что хакеры вчера или позавчера сказали, что они какие-то документы прочитали, и миллион семьсот человек погибло. И в этом году там какая-то огромная цифра, она только растет, поэтому я думаю, что к концу этого года больше двух миллионов Украина уже потеряет, причем молодых людей. Когда эта правда вылезет наружу, то это будет не Зеленский, а просто труп. Так что, я не знаю, может быть, он может надеяться на то, что кто-то его будет поддерживать. Он президент три с половиной года уже во время войны, и он, в общем-то, разбазарил все деньги, которые ему дал Запад. Почему он так говорит? Потому что он смотрит на прошлое. Но я думаю, что в этот раз он поймет, что никто в мире уже не поддастся на его болтовню. Он не Черчилль, а в мире никто не хочет погибать на войне Зеленского против России.
- Вопрос, связанный с Беларусью. Интересно, Трамп по пути на Аляску на встречу с Владимиром Владимировичем Путиным позвонил Александру Григорьевичу Лукашенко. Мы помним, что когда шла двенадцатидневная война, тогда Кит Келлог приезжал тоже к Александру Григорьевичу Лукашенко на переговоры, которые длились шесть часов. Если мы посмотрим на все постсоветское пространство, то Беларусь - это такая республика, абсолютно стабильная. В ней присутствует определенный порядок, в самом хорошем смысле этого слова. И, представляете, эта республика стала такой территорией, где можно проводить переговоры между Западом и Востоком, между Россией, Европой и США. Как вы считаете, в дальнейшем как будет себя вести США по отношению к Беларуси? Продолжат ли они эту линию, которую сейчас обозначил Дональд Трамп, когда мы садимся за стол переговоров в случае каких-то проблем, причем связанных не только с Россией и Украиной, но даже с Ближним Востоком? Какое Вы видите дальнейшее будущее Беларуси в мироустройстве, потому что видно, что Александр Григорьевич Лукашенко, человек, который за 30 лет показал, что с ним абсолютно спокойно, на равных разговаривают лидеры мировых держав, чему может позавидовать любой правитель.
- Не буду спорить с этим. Я думаю, что другие руководители должны ему завидовать. Сколько политиков поговорили с Трампом на пути на Аляску, и на самом деле Лукашенко смог провести этот диалог, и это показывает, что Дональд Трамп на самом деле очень уважает президента Беларуси.Дональд Трамп любит людей принципиальных, сильных.Вот ваш президент Путин, принципиальный и сильный человек одновременно. Его знают, как человека, который открыто говорит. Он не скрывает своих мыслей. И, с другой стороны, он очень спокойный. Это человек, который готов найти альтернативы конфликту. И Беларусь, в общем-то, может быть посредником. Ив Гомеле решили, когда началась СВО, что Россия и Украина встретятся впервые, вы помните, наверное. Есть большая разница по сравнению с тем, что было несколько лет назад. Я включал телевизор и увидел, что президент Беларуси сходил с вертолета, у него автомат Калашникова был за плечами, и он бросал вызов, он говорил, что будет защищать свой президентский дворец. Но, тем не менее, есть какие-то оппозиционные силы, которые в Польше, в других странах прячутся, которые против президента Беларуси выступают, и, в общем-то, в прошлом году их полностью поддерживало правительство США.Это значит, что дипломатическая машина США поддерживала эту оппозицию. И, в общем-то, у нас в Америке есть огромная машина, которая, рассматривает Лукашенко как проблему, как противника, как врага, и Трампу приходится бороться с этим.Не зря Марко Рубио провел чистку Госдепа, — это американский МИД, потому что там русофобия сочится из стен. И куда денется эта русофобия? Её надо выгнать оттуда. Надо всё очистить от неё. Президент как раз показывает, что он хороший лидер. Он говорит, я хочумира, и для того, чтобы добиться мира, нужны нормальные отношения с людьми. А что, Трамп согласен со всем, что Лукашенко говорит? Нет. Лукашенко согласен со всем, что Трамп говорит? Нет, конечно.Но они могут сесть вместе, они могут открыто поговорить, обменяться идеями, они могут решить свои проблемы, потому что у них общая цель, потому что, в конце концов, я считаю, что Трамп хочет того, чего хочет и Лукашенко — стабильного, мирного мира, где не будет домоклова меча Третьей мировой войны.
- Да, но тут надо еще понимать такой момент, что есть так называемое «глубинное государство», которое, понятно, в любом случае присутствует в США, присутствует в руководстве, в окружении Дональда Трампа, и у него совсем другие задачи. Вот здесь как быть, как найти нужное направление действий в политике, потому что мы понимаем, что да, и Трамп может договориться, и наш президент, и Александр Григорьевич Лукашенко - все могут договориться, но никто же не застрахован от провокации, потому что мы видим, что те, кто стоят за спиной того же Зеленского, все время пытаются втянуть Беларусь в войну.
- Нет сомнения. Как сказать, что есть вот такое некое основание противодействия России и Беларуси в США. Русофобия, в общем-то, проникла в эту страну в такой степени, в какой Вы даже, наверное, не можете себе представить. Вы знаете, что такое русофобия, вы с ней сталкиваетесь, но, в общем-то, у американцев она прошла, можно сказать, до костей в кровь и плод, хотя американцы не знают, в чем правда России, они даже не хотят знать. Некоторые люди хотят просто продвигать эти негативные истории про Россию для того, чтобы повлиять психологически на американцев, поэтому я приезжаю в Россию, потому что я историк, который изучает историю России и Беларуси, и меня поражают истории обеих стран. Это богатая культура, богатое наследие, традиции и т.п. Я все в себя впитываю, но помимо того, что у меня есть личные желания, у меня есть человеческие желания. Я хочу жить в мире. А почему нет? Я думаю, что обязательно надо жить в мире, и для этого надо знать, что думают русские люди, россияне и белорусы. Поэтому нам надо знать, что вы думаете, посмотреть, как вы смотрите на реалии, вернуться в США и рассказать всем об этом, начать этот длительный, трудный процесс. Надо как-то убрать эту русофобию, вытащить ее из мозгов американцев. Но Вы сказали о глубинном государстве. Это не просто правительство. Вы знаете Майкла Макфола? Он был послом в России при Бараке Обаме. Он сейчас возглавляет как раз программу Стэнфордского университета в России. Он загрязняет мозги следующего поколения экспертов в Америке по России. Виктория Нуланд в Джорджтаунском университете делает то же самое. Моя дочь получила магистра в этом университете, а в декабре 2023 г. - в январе 2024 г. приезжала со мной в Россию, и у нее была отличная возможность посмотреть на вашу культуру. Мы в Петербурге на «Щелкунчика» ходили 31 декабря. Можете себе представить? Так что, если любишь российскую культуру, ну это просто сказка - попасть на «Щелкунчика». Она была на обеде с Кадыровым, она вернулась в Джорджтаунский университет и вместо того, чтобы броситься на нее и сказать, ой, что там в России, что там делается и так далее, они сказали, как ты посмела изучать Россию, как ты посмела туда поехать, потому что ее правда, совсем не та правда, которую в Джорджтаунском университете преподают. У нас на ученых курсах большие проблемы, в учебных заведениях, потому что они действительно загрязняют мозги и бизнесменам, и следующему поколению наших политиков, и так далее. Это deep state, да, глубинное государство. Я делаю то, что я могу для того, чтобы как-то скорректировать восприятие, которое создают мейнстримовские СМИ. Это моя задача сегодня. И не прямо, но косвенно я могу воздействовать на учебные заведения. А deep state, глубинные государства, его надо вычищать со стороны правительства. Вот Талси Габбарт, вы знаете, что она делает? Она возглавляет как раз агентство по разведкам, их много в Америке, и она хочет вычистить эту русофобию из глубинного государства. Это не просто идеология. Если бы это была идеология, это был бы, в общем-то, фильм «миссия невозможна», но подрыв демократии, то, что Трампу делали в 16-м, 20-м гг., в 24-м пытались сделать против него — это чистая уголовщина, и это идёт против интересов национальной безопасности США. Поэтому, по мере того, как мы сейчас говорим, сейчас идут расследования по поводу того, что делали представители глубинного государства против своих оппонентов. И мы видим, что, в общем-то, люди, которые это делали из глубинного государства, сейчас утрачивают допуск к секретным материалам и так далее. В общем-то, если вы работаете в области безопасности, у вас такой доступ есть. Но вот Талси Габбард как раз отняла эту привилегию у многих представителей сил безопасности. И мы, как американцы, я думаю, должны знать, что есть эта тонкая линия между тем, чтобы кого-то судить за то, что они уголовные преступления там совершали, и судить тех, кто только использовал нашу статью о свободе слова. Я против того, что Болтон говорит постоянно, но пускай он говорит. Я думаю, что речь шла, в общем-то, не о том, что кто-то что-то говорил, а о том, что уголовные преступления должны преследоваться. 41 агент из ФБР пришел ко мне делать обыск у меня дома в прошлом году. Это вообще не должно происходить ни в какой стране. В России этого не может быть, поэтому я думаю, что мы не против того, что эти люди говорят из глубинного государства, у них есть право, а из-за того, что они занимаются уголовными действиями. В общем-то сегодня страшно жить в Америке, потому что и в прошлом у нас судебные власти использовали как оружие, и сейчас в общем-то многие пользуются. Но это не Америка. Америка — это страна, где свобода слова. Если я не согласен с Болтоном, я не буду затыкать ему рот кляпом. Нет. Я должен аргументы ему дать, контраргументы. Поэтому я приезжаю в Россию, поэтому я туда-сюда езжу, делюсь мнениями. В процессе моих поездок у меня очень много информации, с помощью которой я могу победить Джона Болтона. Но я хочу, чтобы его просто игнорировали, чтобы знали правду.
- Да, но, во-первых, я хочу сказать Вам огромное спасибо, что Вы приезжаете в Россию, что Вам нравится наша культура, что Вы делаете такие замечательные интервью, как вчера вышло у Вас интервью с Никитой Сергеевичем Михалковым, оно было очень интересное, такое глубокое. Сейчас Вы ответили, как все происходит между Россией и Америкой в культурном плане, Вы сказали про глубинное государство, а вот мне интересно у Вас узнать, как у военного аналитика, насколько велика вероятность того, что Запад может пойти на провокацию против Беларуси?
- Я скажу так. Беларусь сделала много для того, чтобы обеспечить свою безопасность только за последние два года. Я думаю, что когда Лукашенко решил действовать в Союзном государстве, он стал, в общем-то, обладателем иммунитета против прямой атаки со стороны Запада. А сейчас, уже после начала СВО, из-за безответственности Запада и США, у нас, как мы видим, ядерный зонтик распространился на территорию Беларуси. Мы знаем, что есть 25 ракет, есть и «Искандер» и «Орешник». Так что, в общем-то, нападение на Беларусь — это нападение на Россию, вызовет такую же реакцию. Поэтому у Беларуси есть иммунитет против непосредственной атаки со стороны Запада, и, конечно, это укрепляет ее безопасность в такой степени, которая была невозможна в прошлом. Лукашенко — это лидер суверенного государства. Он имеет свои традиции, свои ценности. В общем-то, они совпадают с российскими ценностями. Беларусь стала частью этого общего Союзного государства и многие говорят, что она утратила суверенитет. Нет, не утратила, обрела еще больше. Когда мы беспокоимся по поводу цветных революций, по поводу гибридной войны, которая подходит к вашим границам, это, в общем-то, отвлекает государство. Это плохо. Беларусь теперь может работать над тем, чтобы быть Беларусью. Я абсолютно уверен, что это так и будет. Я надеюсь, что я в Минск приеду и сам посмотрю своими глазами, что такое Беларусь. Я давно хотел приехать, я уже говорил, что изучаю российскую культуру уже давно и белорусскую, поэтому лучше один раз увидеть, чем 10 раз в книжке прочитать или 10 раз услышать, как мы говорим.
- И, наверное, вам бы хотелось взять у Александра Григорьевича Лукашенко интервью.
- Ну, а кто бы не хотел? Это человек, который вошел в учебники истории. Я думаю, что его мнение важно. Давайте честно скажем, это человек, который говорит не только с Путиным регулярно. Вы видели, что они собирались и до саммита, они как раз у Путина на даче, по-моему, собирались, эта дружба, в общем-то, проявляется и видна невооруженным взглядом. Поэтому почему бы не проинтервьюировать Лукашенко? Он говорил с моим президентом, и мой президент проявил к нему уважение. Это человек, чья оценка, в общем-то, имеет большую ценность. Я бы хотел с ним поговорить, я думаю, что его мнение будет интересно американской публике.
- Я полностью солидарен с Вашим желанием и с Вашей мечтой.
- Ну да, мечтать не вредно, как у нас говорят.
- Да. Следующий вопрос, который Вам хочу задать. Но, перед тем, как это сделать, я хочу процитировать, с вашего позволения и с позволения наших зрителей, Иосифа Виссарионовича Сталина. Эти слова были сказаны в ноябре 1920 года в беседе с корреспондентом «Правды». «Важное значение Кавказа для революции определяется не только тем, что он является источником сырья, топлива и продовольствия, но и положением его между Европой и Азией, в частности между Россией и Турцией, и наличием важнейших экономических и стратегических дорог Батум-Баку, Батум-Тавриз, Батум-Тавриз-Эрзерум. Все это учитывается Антантой, которая, владея ныне Константинополем, этим ключом Черного моря, хотела бы сохранить прямую дорогу на восток через Закавказье. Кто утвердится в конце концов на Кавказе, кто будет пользоваться нефтью и наиважнейшими дорогами, ведущими вглубь Азии революция или Антанта, в этом весь вопрос. Сокрушение мусаватистского Азербайджана значительно ослабило позицию Антанты на Кавказе.»Еще раз повторю, Сталин сказал это в ноябре 1920 г., более 100 лет назад.
Многие российские военные эксперты утверждают, что после подписания мирного договора между Арменией и Азербайджаном при посредничестве Дональда Трампа президент США выбил с территории Кавказа англосаксов, которые все это время пытались создать определенную ось Анкара-Баку-Ереван. Но теперь благодаря Трампу туда явно приходит Америка. Но тут же заявил Иран, что никакой Зангизурский коридор он не позволит открыть. И мы видим, что как раз позавчера с иранским президентом встречался и Александр Григорьевич Лукашенко. Вопрос. Насколько сегодня актуальны слова Иосифа Сталина?
- Я считаю, что, если так вот грубо сказать, его слова, в общем-то, отражают сегодняшние реалии. Давайте посмотрим на то, как было несколько лет назад. Вы знаете корпорацию RAND? Это такой мозговой трест, который аналитикой занимается. Так вот, они говорили несколько лет назад о том, что надо на периферии РФ создавать зоны нестабильности, и Закавказье как раз один из таких регионов. И прошлые администрации как раз нацеливались на Грузию, хотели, чтобы она превратилась во второй фронт, уже когда война с Украиной началась, чтобы оттянуть силы России. ЕС сейчас, считайте Антанта, также поступает с Арменией, втягивая ее в свою сферу. И мы знаем отношения между Турцией и Азербайджаном, но опять же, ЦРУ и Израиль как раз давали оружие Азербайджану против Ирана, чтобы у них было чем воевать. Что касается российской точки зрения, то мы слышим об экономическом коридоре Юг-Север, для того, чтобы у России, в общем-то, были пути через Закавказье, через Южный Кавказ, но если там будут какие-то третьи силы, они могут просто китайскую стену там поставить, чтобы Россия не выходила дальше на Юг. Дональд Трамп, Вы говорите, я не знаю, думал ли он о геополитических последствиях, когда пытался сблизить и добиться мирного соглашения между Арменией и Азербайджаном. Это опасность глубинного государства. Оно может играть в свои игры с президентом. Они могут сказать президенту Трампу, что он можете сделать то-то и то-то, но не давать ему полной информации. Я думаю, что действия Трампа, в общем-то, ведут к неизбежности войны в свое время. И Азербайджан может стать очень агрессивным против России после таких действий. И это ведет к эскалации в отношениях. Говорят, что некоторые удары России по НПЗ на Украине, в общем-то, посылают такие вот сигналы Азербайджану, потому что Азербайджан направляет нефть Украине, и мы видим, что ситуация такая, что Иран тоже, в общем-то, угрожает военными действиями. Может быть, и Россия с Урала какие-то войска перебросит туда, южнее. Я хотел сказать, что роль Грузии тоже не закончилась на этом всём. Вы сказали, что, в общем-то, второй фронт мог там быть, но президент Турции приезжал, и мы знаем, что Грузию можно еще направить против России, и мы видим, что тогда к этой оси еще присоединится одна страна - к оси между Турцией и Азербайджаном. Я никого не буду учить здесь, конечно, это мои мысли, но я думаю, что чем быстрее Россия улучшит отношения с Грузией, тем лучше. Потому что Грузия — естественный друг России, и если Россия сможет не в союзное государство добавить Грузию, а просто будет нормальное мирное сосуществование с ней, то будет тогда такой стандарт, которым может и Армения воспользоваться. И тогда роль, которую пытается играть Азербайджан, снизится. Но Запад пытается Южный Кавказ превратить в зону нестабильности для России. Если Россия не будет на это обращать внимание, то она может оказаться в ситуации нестабильности. Не может быть даже конфликтов, которые могут взорваться в этом регионе. Я знаю, что для России и Украины большая проблема - отношения с Западом, с Европой, мир с Америкой и так далее. В общем-то, Россия уже привыкла одной рукой делать одно, другой — совсем другое. И если бы вернуть ещё Армению поближе к себе, то тогда Азербайджан не будет думать о себе столько, сколько сейчас.
- Да, но когда Вы сказали, что Армения и Азербайджан подписывали договор при посредничестве Дональда Трампа, Вы отметели, что не знаете, чем руководствовался Трамп - тем, что он просто хотел мир заключить или какие-то у него были еще геостратегические планы в этом направлении. Но все-таки я хочу сказать, что Дональд Трамп похож на человека, который очень хорошо просчитывает каждый свой шаг. Эксклюзивность сегодняшнего нашего интервью в том, что я разговариваю с Вами, с человеком, который находится по другую сторону боевых действий, но в плане исключительно географическом. Только именно географическом, хочу подчеркнуть. Потому что видно, что Вы, естественно, на стороне добра. А вопрос вот какого плана. Когда Россия испытала «Орешник,» многим мои знакомым москвичам, стало как-то не по себе. А как в США на это отреагировали американцы?
- Америка очень большая страна, очень большое население. Я бы сказал, что американцы знали об этой системе. Напомню вам, что я военный, я был инспектором в Советском Союзе, занимался выполнением договора об РСМД - ракеты средней дальности, по-моему, РСД-10, если я сейчас не ошибаюсь. Мы тогда как раз от них избавлялись, и, в общем-то, уничтожали свои ракеты «Першинг», другие наземные ракеты, потому что они дестабилизировали систему, и в Европе был потенциал ядерного конфликта, и Советский Союз, и Америка решили избавиться от этих видов вооружений. Поэтому, когда я вижу, что эти вооружения опять появляются, восстанавливаются, мне это напоминает нестабильность конца 70-х, начала 80-х гг. прошлого века. Я понимаю, почему Россия это сделала сейчас, вышла из РСМД. В 19-ом г. американцы это сделали первыми, а Россия тогда сказала, что она будет в одностороннем порядке соблюдать мораторий на разработку ракет средней дальности, если американцы не будут оперативные ракеты размещать в Европе и в других странах. Но американцы начали заниматься этим. И вот Рябков из МИДа, как раз замминистра, говорил о том, что Россия тоже этим может заниматься. И из-за безответственных действий Запада, из-за того, что Запад поддерживает насилие против России, Россия испытала «Орешник», демонстративно, но теперь, насколько я знаю, уже перешли к промышленному производству. Я не думаю, что американцы полностью осознали опасность этого вида оружия, но, во-первых, Россия теперь может наносить стратегические удары по Европе, не используя ядерное оружие. Я говорю о тех видах оружия, которые, в общем-то, хранились как стратегическое оружие для ударов по Америке, по другим противникам. Теперь за счет «Орешника» это все можно сделать. Другие системы есть, насколько Рябков нам сказал, и Россия может использовать это, не подрывая свои стратегические запасы. Это, в общем-то, укрепляет значительно положение, именно военное, в России. Потому что, в общем-то, Россия сомневалась в том, что надо стратегически ракеты куда-то перебрасывать - если перебросишь их, их не будет в другом месте. Я не думаю, что американцы понимают в полной мере, что такое, что Россия применила «Орешник.» Таким образом, оперативно мы, конечно, испытывали подобные ракеты, но никто не применял их в боевых действиях. Это прецедент. Значит, Россия не будет сомневаться в следующий раз, когда надо будет применить такое оружие, и потом опять же, технические возможности, технические характеристики «Орешника» очень интересны. Россия не полностью раскрывает карты в этом смысле. И базовое понимание заключается в том, что это, в общем-то, продолжение РС26 - Рубеж. Такие ракеты были. Просто теперь современные технологии, разделяющиеся боеголовки и очень сложное производство, керамическое покрытие, которое дает возможность не нагреваться этим снарядам. То есть такой профиль у оружия, которого не было раньше. Не знаю. Запад осознает, что такое «Орешник» вообще или нет? По-моему, нет. Какую угрозу он представляет, если когда-нибудь Россия его применит - просто со зла или в ответ на действия европейцев? Если я правильно понимаю то, что говорят россияне, если, например, «Орешник» использовать против одной и той же цели два раза, то, в общем-то, поражение будет таким же, как после ядерного оружия. Я, по-моему, не вижу, что Запад это понимает. Я не буду никого учить, но думаю, что чем больше вы будете объяснять Западу про «Орешник», тем полезнее будет. Чем больше Запад будет понимать про это, тем, в общем-то, меньше он будет делать для того, чтобы «Орешник» надо было применить.
- Когда я обсуждаю в своих интервью в рамках данной передачи с военными российскими экспертами мировую ситуацию, они мне говорят, что с одной стороны, Трамп — человек, который осуществил несколько мирных договоров, несколько стран между собой помирил так или иначе, возможно, даже временно, если исходить из Вашего ответа, например, по ситуации вокруг Кавказа. Но тем не менее, он человек, который себя пытается явно позиционировать как главного миротворца на планете Земля. Но, с другой стороны, российские эксперты утверждают, что Трампу выгодно продолжение войны на Украине. Что сейчас главнее для Трампа в стратегическом плане? Быть мировым примирителем или продолжение войны между Россией и Украиной? Ваше мнение интересно по этому поводу.
- Я думаю, давайте не будем забывать о том, что Трамп — американский политик, ни много ни мало. И поэтому нам надо через политические очки на это смотреть. Не обязательно на геополитические очки, а на внутреннюю политику. Через полтора года будут выборы среднесрочные в американский парламент, и он делает определенные действия, которые он может предпринять только потому, что он сейчас контролирует и Сенат, и Конгресс. И большинство там у него небольшое, должен сказать. Если он сможет сохранить этот контроль, то тогда меры политики, которые он будет осуществлять, будут успешными или могут быть успешными. И он создаст динамику, которая позволит ему, я не знаю, там, Джейди Вэнса продвинуть на пост президента. Восемь лет еще будет его наследник. И я думаю, что если Трамп действительно хочет мира, то тогда еще восемь лет Джейди Вэнс будет поддерживать мир, но этого не будет, если он проиграет эти среднесрочные выборы через полтора года. Если он проиграет их, тогда вообще будут считать, что он как президент проиграл. Вернутся демократы, и опять весь этот бред прошлого вернется. Значит, он не сможет вычистить глубинное государство. Но опять же, люди такие как я не смогут вычистить полностью или очистить Америку от русофобии. Так что его действия надо оценивать в связи с тем, как он воздействует на внутреннюю аудиторию. Дональд Трамп не работает на медийные средства, он работает на американцев. Это его политическая база. Это американский народ, который выбрал его на эту должность, и у американских людей есть определенные ожидания от президента. Первое — это закончить эту украинскую войну. Я не знаю, что российские аналитики говорят, но я могу сказать, что на Украине он это все делает для того, чтобы добиться доверия американского народа. Если эта война будет продолжаться из-за того, что он не сможет ее остановить, это, в общем-то, подорвет российско-американские отношения. Это тогда будет политической катастрофой для этого президента. Ему необходим просто мир, поверьте мне. Я думаю, что мы можем предугадать, что он в пределах допустимой реальности будет, в общем-то, добиваться мира. Я думаю, что Путин сказал Трампу, это моя догадка, что российские реалии вот такие-то. И я это вижу, потому что Трамп, в общем-то, сменил свою точку зрения. Он говорил, что прямо завтра надо прекращение огня вести и так далее, я буду на Россию давить. Сейчас мы пока что этого не видим, потому что речь уже идет о том, что надо найти какое-то долгосрочное решение и, в общем-то, убрать как бы коренные причины этого конфликта. Мы видим, что президент Трамп способен оказался понять российские реалии, российское понимание вещей. Но есть люди, которые хотят ему кинжал вотнуть в спину. И, в общем-то, если кто-то говорит, что Трамп может выиграть от того, что он продолжает этот конфликт, это будет подрыв его политической позиции. И я думаю, что России это тоже будет нехорошо, но у нас просто не будет шанса к миру, если придет демократ в Белый дом. Они пропитаны русофобией, они хотят продолжать эту войну с Украиной. Они считают, что Россия может победить стратегически. По-моему, Трамп теперь начал понимать, что это никогда не случится, даже совсем наоборот будет ситуация. И, в общем-то, это не самое лучшее, что случилось с Россией - СВО на Украине. Но нет худа без добра, если так можно цинично сказать. Россия наростила свой ядерный арсенал, производит очень много вооружения, экономика укрепилась. Китай, Индия, Бразилия, другие страны стали политическими союзниками, если можно так сказать. БРИКС появилась как организация. Так что, чем дольше будет длиться эта война, тем сильнее Россия, тем слабее будет США. Так что, Дональд Трамп хочет все-таки закончить этот конфликт, но есть очень много врагов в самой Америке, которые не хотят чтобы он выиграл, поэтому Трампу надо очень осторожно действовать. Вот вы помните, когда Путин сказал «next time in Moscow», в следующий раз в Москве, да? И Трамп так посмотрел, говорит, что если у него получится так, он хотел бы это сделать. Трамп приехал бы хоть завтра в Москву, я думаю, но политически очень трудно это сделать этому президенту в Америке сегодня. Ему нужна поддержка американского народа. И я как раз хочу доклад такой в виде письма написать Трампу и сказать там о том, что, в общем-то, россияне мне сказали, что они поддерживают Трампа, потому что он за мир выступает. И я хочу привет передать и белорусскому народу, потому что они союзники россиян.
- Следующие несколько вопросов я вам хочу задать об общечеловеческих ценностях. Эту тему вы затрагивали в том числе и в интервью с Никитой Сергеевичем Михалковым. Если посмотреть на арабский мир, народы, там проживающие, не привыкли к тому комфорту, который есть, например, у европейцев - сидеть в кафешках, ходить на дискотеки, то есть жить комфортной жизнью. И в этом, я думаю, их сила. Поэтому арабские народы, в случае, если у них происходит какое-то противостояние с Западом, идут всегда в военном плане до конца. Они как бы осуществляют акт самосожжения. А вот если посмотреть на русский народ. Как-то в одном российском фильме о войне был показан диалог двух немецких диверсантов:
- «в таких нечеловеческих условиях они продолжают писать стихи, рожать детей, женщины шьют себе новые платья, а наша непобедимая армия отбрасывается русскими все дальше и дальше».
- «Вам не становится страшно?»
- «Чего именно вы боитесь?»
- «Вчера над Москвой пролетал самолет с иконой Божьей Матери».
- «Вы верите, что им помогает Бог?»
- «Нет, я о другом. Я о людях, которые верят, что они не одни. Вера творит чудеса, а не Бог».
Мы помним, что все исторические личности, завоеватели, которые пытались покорить Россию, в конце жизни признавались и самим себе, и всему миру, что Россию русский народ одолеть невозможно. Но мы видим, что Запад опять пытается завоевать Россию. Появляется вопрос. У них нет другого выхода, им очень нужен Хартленд, иначе они погибнут? Или они просто-напросто одержимы чем-то?
- Запад ищет врагов. Это реальность. И Эйзенхауэр об этом говорил. В 1961 г., когда он уходил, передавал бразды правления Кеннеди, он как раз говорил о том, что военно-промышленный комплексс ума сошел на производстве вооружений. Понимаете, в чем дело? Если для вашей экономики необходимо, чтобы ВПК рос, то вам тогда нужна война для того, чтобы оправдать такой рост. Поэтому американцы всегда ищут врагов для того, чтобы оправдать эти огромные военные расходы.Грубая, обидная реальность, но реальность, и ни один президент до Трампа или не хотел, или не мог бороться с этим. Но Трамп — непростой человек. Он говорит правильные слова, но он говорит о мире через силу.Поэтому, в общем-то, Дональд Трамп доволен. ВПК производит очень много оружия. Но, с другой стороны, что он делает? Может ли он создать ситуацию, когда мы будем оборонное оружие создавать, а не оружие, с помощью которого нападают на Россию? А этот «золотой купол», я думаю, только дестабилизирует ситуацию. Я не думаю, что он сработает.Вы знаете, это противоракетная оборона. Но он об этом говорит. Если «золотой купол» сработает, то средства ядерного сдерживания со стороны России, в общем-то, обнулятся, они потеряют свою силу, свой потенциал. Опасная ситуация. Да, американцы ищут всегда врагов, но нам надо поддерживать экономическую модель. А НАТО?Как оправдать существование НАТО, если не будет российской угрозы? Зачем НАТО тогда нужен как организация? ЕС. Культурные традиции в Европе есть, им сотни лет, и теперь - европейские идентичности. Я знаю, кто такой немец, я знаю французов, я знаю, что любят итальянцы, но я не знаю, кто такие европейцы. И они сами это не понимают.Поэтому, чтобы создать такую искусственную идентичность, нужен какой-то стержень объединяющий. А этот стержень заключается в том, что Россия — угроза. И всё. Вот огромная проблема, с которой мы сталкиваемся. Мы считаем, что Россия — это угроза, а решение, тем не менее, простое. Кто-то скажет, ну, Скотт, ты очень наивен.Да нет, я все-таки был морпехом, и моя задача заключалась в том, чтобы убить русского, русского солдата. Меня каждый день готовили к этому. Это была холодная война, вы были моим противником, и мы просто говорили о том, что мы должны с помощью маневров обмануть российскую армию. Каждое утро я вставал с мыслью, что мне надо убивать русских, и сделать так, чтобы они не убили меня. А затем Рейгани Горбачёв подписали договор об РСМД, ракетах средней и меньшей дальности, и я стал инспектором, я начал приезжать, и я как коллегаработал с российскими, тогда еще советскими экспертами. Ну, коллеги — это такое слово, там дружбы может не быть. Я могу с коллегами быть, но быть врагом. Но я в Воткинске жил, в Удмуртской республике - предместье Уральских гор, и в течение двух с половиной лет мне приходилось понимать, как работать, как жить с русскими людьми, с советскими людьми тогда, и в этом процессе я полюбил россиян.Это очень важно. Когда я узнал, в каких условиях живут русские люди, я видел, что люди встают утром так же, как и я. У них такие же потребности, такие же мечты, но, в конце концов, они говорят на другом языке, на русском, а я говорю на английском,чтобы у нас следующее поколение, наши дети, внуки жили хорошо. Мы иногда анекдоты рассказываем, иногда мы понимаем друг друга в анекдотах, иногда — нет, какая-то еда нравится тебе, мне нравится другая. Но как люди-то, мы как человеки одинаковые. И мы понимаем, что концепция войны с Россией — абсурд. Я ушел из морских пехотинцев, потому что я перестал верить в то, что надо убивать русских. Да, защищать мою страну я думаю, я должен.Но я не хотел воевать с русскими, и я думаю, что если понять русских людей, встретиться, поговорить, понять, что это такое, мы будем такими вот дипломатами народными, и тогда Россия уже не будетврагом. Если кто-то скажет, что Россия враг, да просто посмеются над человеком и все. И тогда уже желание людей будет отражаться в наших политиках. Если мы считаем, что Россия враг, политики должны против России что-то делать. А если мы уважаем русских, или если мы любим даже россиян, мы будем выбирать техполитиков, которые будут говорить, давайте мирно жить с Россией, давайте будем друзьями с Россией. Это, в общем-то, путь не близкий, я думаю, что будут и преграды, но мне кажется, что мы уже первые шаги сделали к миру, я думаю, что мы дойдем до конца.
- Где-то неделю с лишним назад я делал интервью с создателем одной из самых влиятельных в России организаций Совета по внешней и оборонной политике Сергеем Александровичем Карагановым. И он мне в интервью сказал, что американцы считают себя народом - мессией. Что вы можете сказать по этому поводу?
- И я тоже мессия, да? Ну, в общем-то, американцы всегда говорят с самого основания нашей страны, что мы вот такой град на холме, ничего плохого в этом нет, ну а что? А кто не хочет жить в таком городе на холме, от которого идёт излучение красивое? В общем, на американцев очень влияет телевидение, кино, университеты, где они учатся, где мы учимся. И если нам постоянно говорят, что мы единственная сила, которая важна, а остальной мир - всё равно, что с ним. Да, у нас будет комплекс мессии, как вы сказали. Мы хорошие, мы ковбои на белом коне, на белых конях, в белых ковбойских шляпах. Мы приехали, всех плохишей убили. Ну, это, в общем-то, фантазия какая-то. Да, может быть, мы ковбои на белых конях, но люди-то другие видят, что мы монголы, и мы только приходим, чтобы насиловать, убивать и так далее. Мы не знаем, как вмешиваться, чтобы помочь экономически странам. Мы говорим, другой стране: нате денег и делайте все сами. Мы говорили, например, грузинам, что они должны изменить свои ценности фундаментальные, семейные. И, в общем-то, в США мы толерантны по отношению к альтернативным семейным ценностям, но это не значит, что Грузия должна нас поддерживать или Россия. Мы должны уважать людей, но почему-то не уважаем. Мы считаем, что у нас самый лучший подход, что все должны делать так, как мы. Вот комплекс мессии. Но я думаю, что хорошие и плохие новости — они в одном. Хорошие новости в том, что американцы начинают по-другому смотреть на мир. А плохие новости в том, что у нас проблемы здесь, в США. Трудно быть мессией. Ты живешь в граде на холме, а, в общем-то, утром встаешь, а у тебя там канализация протекла, да? У нас инфраструктура не всегда работает. Образовательная система оставляет желать лучшего. Политически мы разделены, у нас серьезные вопросы с преступностью, проблемы самые настоящие. Так что эта нация, которая должна была стать плавильным котлом. Любой человек приезжал и становился американским гражданином. Так вот, эта нация уже не так живет, как раньше. Мы, в общем-то, видим эксклюзивный клуб элитарных представителей, но остальные люди так не живут. Поэтому это всё подрывает нас, а мир, наверное, не хочет, чтобы американцы не стояли на ногах. Может быть, Америка — это одно, но американцы — это люди, которые работают, трудоголики, мы любим решать проблемы. Да, может, не всегда мы умеем их решать, но если приедете в Америку, вы увидите, что американец последнюю рубашку снимет, если вам нужна будет помощь. Мы всегда за хорошие вещи. Это не значит, что мы всегда делаем хорошие вещи, но мы пытаемся об этом думать и делать добро. Нам просто, вы знаете, как скажу, нам надо себя исправить, наверное, сначала. Нам надо вылечиться, вылечить самих себя. И когда мы уже будем стоять двумя ногами на земле, у нас будет уверенность в том, чтобы не как мессии, как Христос, приходить, а как равные. Вы знаете, чтобы быть равными с кем-то, надо быть уверенным в себе, надо быть самоуверенным в хорошем смысле, чтобы сказать, я твой равный. Человек, который не уверен в себе, он говорит, я лучше тебя, я выше тебя. А почему я лучше тебя? Да потому что я не уверен в себе, я боюсь тебя. А если ты равен с человеком, это, в общем-то, уверенность. Это что, значит, что я доволен тем, кто я? Нет, я просто уважаю вас, а собой я сам занимаюсь. Я думаю, Америка должна научиться тому, чтобы быть равной с остальным миром. На это время потребуется, но я думаю, что этого мы добьемся. Да, у нас есть комплекс Мессии, вы правы, но я думаю, что это закончится. Я думаю, что появится такая Америка, которая будет так уверена в себе, мы будем уверенными в себе, что будем на равных со всеми в мире.
- Можно часто услышать, что Европа, европейские элиты подверглись процессу разложения в духовном плане. Такие представители уходящей настоящей европейской культуры, как Аллен Делон, Тото Кутуньо, Мари Лафоре, они как раз-таки очень печалились на эту тему. То есть они утверждали, что Европа американизируется, причем в самом плохом смысле этого слова. Все стандартизируется, все опошляется. Да, США — это относительно молодое государство. Но оно дало мировой культуре Теодора Драйзера, Эрнеста Хемингуэя, Джека Лондона, Марка Твена. Но сейчас Америка становится другой, как и Европа. Но Америка ли в этом виновата или это такой мировой тренд, что-то происходит с человечеством, хотя тут же хочется отметить, что, например, тот же арабский мир или Россия, мы все-таки этому менее подвержены.
- Мне кажется, что Россия знает уже, что вслепую влюбиться в Америку – это очень опасно. И когда Советский Союз развалился в первое десятилетие, россияне стеснялись того, что они россияне. Экономика почти перестала работать, коррупция, олигархи, чего там только не было. И русские смотрели на Запад и видели эту мечту - хочу вот это, хочу как на Западе. И забыли россияне, кто они. Это одна из самых больших трагедий, забыть кто ты. Вы знаете, мне нравится, когда люди любят приезжать в Америку, и я вам ее покажу, если вы приедете, если вы будете там жить. Но я не вижу вас как американца, я вижу вас как человека, который приехал из своей истории, из своей географии, и я люблю людей, которые гордятся тем, кто они есть. В России мне нравится сегодня, в частности, то, что, в общем-то, благодаря 25 годам с сильным лидером, россияне опять стали себя любить. Меня это не пугает. Я горжусь тем, что я американец, мне нравится, что я американец. И я готов работать с людьми, которые также гордятся своим происхождением, как и я. Мы становимся сильнее от этого, мы становимся лучше. Это не значит, что вы не должны любить американскую музыку, и я надеюсь, что вам она нравится. Это не значит, что вы должны отвернуться от кинотеатра, где голливудский фильм идёт. Но вы придёте домой, там поставите советский фильм, русский фильм, и скажете, да, вот это моя культура, это меня принимает. И вы гордитесь этим. Это хорошо. Я думаю, что проблема с Европой заключается в том, что Европа уже не знает, кто она. Пытались европейскую идентичность создать искусственно. Немец уже не немец. Немец — европеец. Итальянец — европеец. Как это? И в результате традиционные культуры, традиционные ценности, то, что делает их уникальными, уже не всегда воздействует на сердца этих людей. И Европа стала континентом потерянных людей. Они даже многие не знают, кто они. И когда ты теряешь самоидентичность, ты становишься зеркалом кого-то. Но сейчас они обезьяничают, смотрят на американцев и думают, ой, я хочу быть американцем. Они не будут американцами. Они все равно будут теми, кто они есть. Я думаю, они должны учиться у России, влюбиться. Влюбиться в германскую, в немецкую культуру, если ты немец. Я горжусь немецким языком, немецким кино, немецкой культурой - многовековой. И сделаешь шаг вперёд, и тогда скажешь - вот это немец. А теперь смотришь на немца - это немец, или европеец, или кто? Я думаю, что самое лучшее, что я могу сказать, это вот что. Если вы вторгнетесь в мою страну, скажет мне немец, я убью столько, сколько я смогу. Я не пущу вас к себе домой. И я думаю, что если я бы вторгся как американец в Россию, то меня все будут пытаться убить, потому что я, в общем-то, вторгся. А сейчас, я Вам уже говорил час назад, что только 16% немцев готовы защищать Германию, если кто-то нападет на нее. Что это такое? Как такая страна будет существовать? В этом и проблема. Европейцы как раз не знают, за что они готовы умереть. Опять же, если ты не знаешь за что ты готов умереть, зачем ты живёшь? Потому что ты наслаждаешься теми вещами, которые ты любишь, которые ты хочешь защитить. Это семья, это дом, история, культура, язык. Это всё то, что определяет, кто ты. Если попытаешься у меня это забрать, я кто? Пустота? Нет, я буду защищать. Я говорил с русскими. Каждый русский, каждый россиянин мне сказал, что он в это верит. А в Европе — нет. Это очень опасно. На самом деле. Я не хочу, чтобы вы были как я. Я говорю европейцам. Это будет фейк тогда. Это будет, в общем-то, ложь. Не обманывайте себя. Будьте собой. Американская культура, в общем-то, простая для восприятия. К ней как к наркотику можно пристраститься. Посмотрите на Америку сегодня. Мы всегда самый простой путь ищем. И мы забываем о том, что для того, чтобы добиться успеха, надо очень много поработать. 60 лет назад построили отличный мост. А сегодня? Ну надо новый мост строить. Потому что этот разрушился, а чтобы он не разрушился, надо было его ремонтировать вовремя. Да, у нас были великие вещи в Америке, мы их не поддержали, теперь они распадаются. Я думаю, что Россия добилась очень многого, и я вот смотрю, чего там построили. Я думаю, в Беларуси тоже я увижу очень многого, хотя я там не был. Это страны, которые любят себя такими, какие они есть. Вот держитесь в этом русле. Так держать, я вам скажу. Я думаю, что это лучше и для вас, и для меня. Потому что я встречаюсь с вами, я знаю, кто вы. У меня нет загадки никакой. Если вы скажете, а я тоже американец, а я вижу, что вы не американец, а кто вы? Да фейк чистой воды. Кто вы? Двойник? Я в Россию приезжаю - настоящих русских вижу. Мы не согласны со всем, по всему, друг с другом. Я с американцами не согласен со всеми. Но мы не воюем, мы соглашаемся не соглашаться, как говорят дипломаты.
- Хочу вам задать в конце вопрос, который я задаю всем своим собеседникам. Вы можете назвать три книги, повлиявшие на становление вашей личности?
- Конечно. Я очень много читаю. Профессионально я занимался разведкой как офицер, и это, в общем-то, работа, которая отличается от другой. Это работа, которая не просто техническая, но и эмоциональная, особенно если ты занимаешься человеческими аспектами разведки. Надо вовлекаться в психологию, понимать, что люди думают, эмоции. И вот есть книжка, которая, в общем-то, очень здорово об этом. Джон Ле Карре «Солдат и шпион». В общем-то, мы должны понимать, что мы не идеальны, у нас много недостатков. И если мы не будем работать над тем, чтобы устранить эти недостатки, эти недостатки могут использовать другие люди. Вот разведчики как раз и используют недостатки других людей. Поэтому я и ушел из этого бизнеса. Я не хочу заниматься как бизнесом тем, чтобы использовать или злоупотреблять недостатками других людей. Леон Юрис написал книгу «Армагеддон». Это про берлинский кризис. В конце Второй мировой войны как раз оккупирован был Берлин, и это типичная история в общем-то того, как Америка пытается кого-то выручить, спасти, но здесь реалии немецкие появляются. Это кто? Враги? Или надо помочь этим людям? Когда была блокада Берлина со стороны Советского Союза, американские самолёты сбрасывали еду. В 54-м, когда я был подростком и ездил в Берлин, я видел, как там люди жили в западном секторе. В колледже я изучал Достоевского, поэтому я бы сказал: «Преступление и наказание», «Идиот», любую книгу, «Братья Карамазовы» возьмите. Но, в общем-то, я люблю Достоевского, Толстого - такие вещи. Но Михаил Шолохов «Тихий Дон», очень интересная книга. Я читал ее в колледже и просто не мог ее отложить, пока не дочитал. Он как раз говорил о человеке, который белогвардейское движение поддерживал, а в 80-е гг. у нас были истории, которые написали большевики, победители и так далее. А Шолохов написал это по-другому. Насколько глубокие у него корни, я просто понял, что россияне более глубокие, чем меня учили. Меня учили в институте, что, советские люди — это роботы, на них действует партия. А потом почитаешь, Шолохова, он при Сталине написал тома своей книги, и начинаешь понимать, что это более сложная, со многими нюансами вещь. Так что можно было бы и об американской гражданской войне написать. Он там пишет о гражданской войне в России, и это одна из моих самых лучших книг.
- Уильям, спасибо Вам огромное за такой интересный ответ, и вообще беседа получилась необычайно увлекательной, интересной. Я надеюсь, что как-нибудь мы с вами ещё раз запишем интервью.
- Спасибо большое, что позвали, и, конечно, еще поговорим. Спасибо, до свидания. Спасибо большое, спасибо переводчику. Спасибо Вам.
Полностью интервью можно посмотреть здесь.