Многие достижения корабелов по своим параметрам и уровню оснащения сродни космическим кораблям. В отраслевой табели о рангах (негласной, конечно) их создатели, которых выпускает Санкт-Петербургский государственный морской технический университет, — на самом верху. В его стенах прошло немало значимых совещаний по подготовке кадров для отрасли. А выпускники самого этого вуза, не так давно отметившего 95‑летие, востребованы у работодателей. Мало того — его разработки применяют при строительстве тех же космических аппаратов, в авиастроении и энергетике, хотя об этом мало кто знает. Ничего удивительного, говорит ректор СПбГМТУ доктор технических наук Глеб ТУРИЧИН, ведь Корабелка — особый технический вуз.
Робот «Валли», который сделали молодые представители вуза, участники студенческого научного объединения «Подводная робототехника», может двигаться по определенной траектории и разговаривать./ФОТО: пресс-служба СПбГМТУ
— Глеб Андреевич, в чем секрет таких достижений?
— Да какие секреты… Нашли свою нишу в отраслевой вузовской структуре и утвердились там. Образование и наука с давних пор шли у нас рука об руку. Многие хорошие вузы в советские годы не только готовили инженерные кадры, но и занимались отраслевой наукой. А когда она фактически рухнула, встал вопрос: смогут ли технические вузы ее заменить, хотя бы отчасти. Кому‑то это было не по силам, но наше заведение не растеряло сотрудников, способных системно создавать новые знания.
Наука и образование продолжают у нас развиваться, помогая друг другу. Преподаватели учат студентов, используя оснащенные лаборатории, и сами остаются на переднем крае науки. Исследования воплощаются в разработки, приносящие вузу дополнительные средства. Мы вовлекаем в эту работу студентов, которые создают вместе с наставниками новинки и получают за это деньги. А некоторые из ребят остаются потом в лабораториях вуза как молодые специалисты.
Речь идет, конечно, о прикладной науке. Нередко исследования требуются при подготовке проекта корабля или при создании отдельного его компонента. Осваивать серийный выпуск изделия вуз и не должен. А вот если в новинке заложены прорывные идеи, то это настоящий хай-тек.
Люди такого склада ума у нас и работают: все преподаватели — хорошие инженеры, которые разбираются в отраслевой экономике.
— Знают особенности судостроения?
— Да, и его базовые технологии. Мы не просто готовим морских инженеров, а, создавая инновационные изделия, продвигаем их на рынке. То есть способствуем внедрению новинок и тем самым определяем технический прогресс. Это одна из составляющих успеха.
Но есть и другая: научно-образовательное сотрудничество с промышленностью. В России немало вузов, работающих с предприятиями. Для нас же это не кооперация — мы встроены в производственную систему. Корабелка дает партнерам свои разработки, в которых они нуждаются, помогает внедрять. И переобучает больше сотрудников предприятий, чем многие другие технические вузы.
В прошлом году такие курсы прошли у нас около 7 тысяч инженеров. Это специалисты, имеющие дело с технологиями, появившимися в нашем университете. Правда, закрыть все кадровые бреши в судостроении мы не можем: у нас учатся чуть больше 6 тысяч студентов, не очень много. Но и они, освоив теорию и практику, знают толк в инновациях.
Покинув студенческую скамью, практически 100 % из них трудоустраиваются без проблем. А многих работодатели разбирают на четвертом курсе обучения.
— Какие специальности самые «горячие»?
— Едва ли не все. В последние годы самый большой конкурс среди абитуриентов — на информационную безопасность и робототехнику. Многие выбирают машиностроительные специальности и управление производством. А вот энергетика пользуется меньшим спросом, хотя нуждается в инженерах.
Немало студентов, около 20 %, готовим по целевым программам. Могли бы и больше, но такая форма обучения не всем предприятиям нравится. Для них это отложенные обязательства: договор подписали, а как угадать, каким будет рынок через несколько лет, когда ребята получат дипломы? И все же для работодателя это возможность застраховать себя в будущем от нехватки специалистов.
— Но есть же базовые кафедры…
— Да, и наши партнеры в них заинтересованы. В Корабелке действуют 16 базовых кафедр, закрывающих отдельные потребности рынка. Крупный бизнес участвует в разработке их учебных программ и преподавании, привлекает ребят к стажировке. Отбирает самых толковых из них, всячески их поддерживает и берет потом к себе, развивая свой кадровый потенциал.
На приборостроительном факультете у нас конкуренция за ребят идет прямо в стенах вуза. При одной из его кафедр скоро откроем научно-технологический центр. Будем создавать и тиражировать инновации в сфере приборостроения — одной из ключевых по обеспечению технологического лидерства. Здание уже построили, насыщаем его оборудованием.
Статья по теме:
Когда‑то существовала и другая форма взаимодействия предприятий с вузами: система обучения «завод — втуз». Это когда студент сочетает учебу в вузе с работой на производстве, получая зарплату, а потом туда устраивается. Объединенная судостроительная корпорация возродила при нашей поддержке эту практику, задействуя три петербургские верфи. Здесь есть свои плюсы и минусы, мы это видим. Но для холдинга главное — закрыть потребности в инженерных кадрах…
— А для вуза?
— Чтобы студентов учили профессионалы, которые имеют собственный опыт и черпают знания не только из книжек. И чтобы они делали это, опираясь на превосходную научно-образовательную базу. Робототехника? Пожалуйста, вот лаборатория: собери что‑то своими руками и настрой. А еще у нас есть лаборатории лазерных и аддитивных технологий, систем контроля морской техники, морских электронных систем и т. д.
Отчасти это возврат к хорошему техническому образованию советской поры. Среди отцов-основателей Корабелки были и те, кто проектировал подлодки, авианесущие крейсеры — сложнейшие корабли. Морские вузы работали на судостроение огромной страны, которой уже нет, и сама эта отрасль стала в разы меньше.
Что оставалось делать, когда возобладали рыночные подходы? Логично было сократить число студентов, соразмерно уменьшению отрасли. Но для любого вуза это вопрос выживания коллектива. Корабелка выбрала другой вариант: не порывая с кораблестроением, сблизилась с родственными отраслями. Мы пошли в авиа- и ракетостроение.
— Неожиданное решение.
— Вовсе нет. Ведь что такое корабль? По сути, это большая машина, как самолет или ракета. Та же судовая турбина мало отличается от авиационного мотора. Значит, можно учить студента проектировать и то и другое. И создавать инновационные изделия, востребованные в других отраслях, расширяя сферу своей деятельности.
Получилась новая модель. Есть те, которые работают на одну базовую отрасль, и есть политехнические. А мы оказались вне этой парадигмы, заняв свою нишу. Но эта модель продуктивна. Верфи, конечно, внедряют новые технологии, но пока менее активно, чем предприятия, выпускающие самолеты и авиадвигатели. Разработки для них порой находили применение в судостроении — и наоборот.
Мы убедились, что взаимодействие с другими отраслями обеспечивает синергетический эффект. Скажем, изготовили деталь по просьбе «ОДК-Климов». А оказалось, что она полезна и для дизельных двигателей, которыми эта корпорация не занимается. Теперь нам говорят: может, развернуть на вашей площадке работы по изготовлению образцов судового двигателя? Возможно, мы говорим, надо подумать.
Это и есть встраивание в промышленность. Мы не ищем заказы — предприятия сами идут к нам, предлагая изготовить нечто новое. И никакой бюрократической волокиты: отношения строятся на взаимном доверии: присылайте чертежи — сделаем. Да еще студентов привлечем, им это интересно: занимаются делом, всех изводят вопросами…
— Объем таких заказов большой?
— Государственные деньги в бюджете нашего вуза — около 30 %, а две трети оставшихся средств — сторонние заказы. Это соответствует нашей концепции развития. Корабелка стала, по сути, научно-образовательной технологической корпорацией. И стиль отношений у нас теперь, скорее, не академический, а корпоративный.
Наши профессора погружены в науку, но они еще участвуют в реализации важных проектов. Эта работа связана с достижением технологического лидерства, когда требуется создать новинку, дешевле и лучше которой никто в мире не делает.
У нас шесть таких направлений, включая производство крупногабаритных аддитивных изделий. Сюда же можно отнести необитаемые подводные аппараты и оснастку для изготовления теплообменников, которые применяются на предприятиях «Росатома». Мы единственные в стране серийно производим подводные роботы (правда, для учебных целей). Разрабатываем и серийно выпускаем комплекты снаряжения для таких работ. И к этим направлениям до 2030 года добавим другие.
— Какие, например?
— Создание морских приборов с искусственным интеллектом на основе отечественной компонентной базы. Проектировать их в России есть кому, а технологиями такого приборостроения готова заняться Корабелка. Но для монтажа многослойных электронных плат понадобится машина-автомат, которую тоже предстоит сделать.
Что еще? Специальная робототехника, а также гибридные технологии для машиностроения. Бывает, нужно совместить лазерную и дуговую сварку или лазерную обработку поверхности изделия и ТВЧ-закалку. Когда «Силовые машины» взялись за создание мощной силовой турбины взамен импортной, понадобилось закалить лопатку для нее. Мы предложили свой метод закалки, оказавшийся вдвое дешевле, чем у немецкого производителя.
— Расскажите о «цифровой верфи». Все ли там удалось сделать?
— С точки зрения инфраструктуры и технологического оснащения — почти все. Пионером этого начинания стал Онежский судозавод, для которого мы подготовили проектные документы. Первая очередь работ завершена, на заводе появились новые объекты. Там начала действовать «цифровая платформа», объединившая все этапы построения судна. Современный дата-центр перерабатывает огромный массив данных, которые туда поступают.
Минпромторг РФ выделил дополнительные ассигнования, чтобы довести проект до ума. Но «цифровая верфь» — это лишь инструмент, позволяющий быстрее и дешевле строить суда. Работать там очень интересно, что и позволит закрепить кадры. Все‑таки завод мирового уровня, подобного которому в отрасли больше нет. Да и за рубежом таких раз-два и обчелся.
— Дефицит кадров в судостроении ощущается остро?
— Более чем. Это же не конвейерное производство, где следует крутить гайки. Хотя и для этого людей не хватает… А уж квалифицированных специалистов тем более: верфи переманивают их друг у друга. Какой выход? Нужны не столько рабочие руки, сколько умные головы, чтобы осуществить переход на четвертый промышленный уклад, «индустрию 4.0». Роботизация, IT-инструменты, автоматизация — единственный путь развития отрасли.
Сама жизнь заставляет корабелов совершенствовать систему управления и учета, переходить на отечественный софт, внедрять подобные инструменты. И наш вуз вовлечен в эту работу: мы готовим инженеров новой формации, имеющих дело с цифровыми системами, роботами, интеллектуальным оборудованием и т. д. Это удается во многом благодаря участию в федеральных проектах.
— В программе «Приоритет 2030»?
— Совершенно верно. Корабелка тогда впервые получила весомые средства, около 450 млн рублей в год, для оснащения лабораторий в соответствии с целями национального развития России. Это субсидии — инвестиции в отраслевую науку, позволяющие вузу получать новые заказы.
А федеральный проект «Передовые инженерные школы» направлен на подготовку кадров для ключевых отраслей. Выделяемые там средства идут на обучение студентов по наиболее востребованным направлениям (в нашем случае — судостроение). Для этого тоже нужно закупать новое оборудование, расходники и прочее. Сначала государство давало нам в рамках этого проекта около 1 млн рублей в год на студента, потом больше, а мы отбирали для учебы лучших ребят.
Ведь студенты делают сложные вещи, пусть и под руководством педагогов. Скажем, устройство, подающее алюминиевый порошок для лазерного выращивания деталей, — первый в России аналог, который лучше зарубежного. Что для этого нужно? Глубокие знания, кругозор, полет мысли. Словом, все то, что отличало кораблестроителей с петровских времен.
— И творческие способности?
— Не имея пространственного воображения, полный образ проектируемого объекта в голове не создать. Известно, что среди выпускников нашего вуза были крупные режиссеры и писатели, — скажем, Евгений Замятин. А творческое начало узким не бывает.
Читайте также:
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 150 (7972) от 18.08.2025 под заголовком «Полет новаторской мысли».