ФОТО: из личного архива Алексея Рыбникова / Вручение главной кинопремии «Золотой орёл»
Известному композитору Алексею Рыбникову, чьи мелодии стали неотъемлемой частью шедевров советского кино, исполнилось 80 лет. Его творчество охватывает симфонии, прогрессив-рок, хоровые произведения и оперы. Он не боится экспериментов и всегда стремится к новому. Сегодня маэстро работает сразу над несколькими проектами. Об этом и многом другом народный артист Российской Федерации рассказал нашему корреспонденту.
– Алексей Львович, современный фильм «Буратино» готовится к выходу в прокат 1 января 2026 года – спустя 50 лет после премьеры любимой целыми поколениями сказки, где прозвучали ваши легендарные мелодии: «Бу-ра-ти-но», «Песня Кота и Лисы», «Романс Черепахи Тортилы». И вы снова включились в работу. Премьеры очень боятся поклонники старой картины. Опасаются, останется ли душевность, которую передаёт ваша музыка…
– Данная кинолента тоже сделана с душой и любовью. Актёры и сценаристы раскрывают персонажей с неожиданной стороны. Сейчас мы часто видим на экране отрицательных героев, но здесь они заставляют улыбнуться. Данный фильм полон доброты, как и первый. Даже Карабас-Барабас, которого сыграл Этуш, вызывал симпатию. В новой интерпретации, где роль исполнил Бондарчук, он тоже очарователен. И фильм по-прежнему излучает тепло. Отличный выбор для современных детей. Они оценят его больше, чем старую версию, благодаря современной компьютерной графике. Главный герой – полностью созданный с помощью 3D-анимации деревянный мальчик с живыми глазами.
Сюжет уникальный. Сценаристы и продюсеры сделали правильный ход, придумав другую историю. Всё изменилось, но музыка осталась прежней. И это большой подарок мне как автору. Правда, аранжировки стали совершенно иными, мелодии – более современными и актуальными. Я сочинил и новую музыку, было увлекательно работать.
Меня спрашивают, почему вернулся к «Буратино» спустя полвека. На самом деле он вернулся ко мне. Любимая сказка моего детства. Впервые я начал работать над ней в 1975-м. Премьера состоялась 1 января 1976 года. Тысячи людей смотрели фильм, и он остался в их сердцах. Я решил прочитать «Пиноккио» Карло Коллоди. Алексей Толстой создал замечательную версию, но у итальянского писателя нет знакомых нам персонажей – Черепахи Тортилы и Карабаса-Барабаса, отсутствуют золотой ключик и дверца. Есть только деревянный мальчик.
За рубежом сейчас выходит много фильмов про Пиноккио. Они разные, некоторые даже страшные. И он оказывается не таким простым героем, каким мы его знаем. Это глубокая философская притча. Я думаю, что у Толстого «Буратино» – просто название. На самом деле это история о золотом ключике, открывающем заветную дверцу. В новом фильме она отворяется в самом начале картины, и это интригует.
– Вы участвуете одновременно в нескольких больших проектах. Часть из них реализуется в Центре исполнительских искусств на Добрынинской, где являетесь художественным руководителем. Расскажите, пожалуйста, над чем сейчас трудитесь.
– Центру всего несколько месяцев. Это молодая организация, которая раньше работала под другим названием и с иной структурой. Теперь это не только театр, но и концертная площадка для новых проектов. Здесь можно даже показывать кино. Под одной крышей объединились оркестр «Искусство музыки», хор «Ариэль», мои творческая мастерская и театр, а также команда Александра Градского – 18 солистов, дающих концерты.
Мы готовимся к новому сезону и планируем показывать мою «Тетралогию». Две части пройдут в Центре исполнительских искусств на Добрынинской, а две – в Большом зале консерватории. Здесь будут одновременно театральная постановка, кинофильм, концерт, хоровое представление и оратория. Произведение объединяет все музыкальные жанры. Для меня это большая ответственность, так как работа над ним заняла почти 40 лет. Впервые публика увидит всё вместе, хотя некоторые части уже показывались по отдельности. Премьера «Литургии оглашенных» состоялась в 90-е, симфония была представлена с дирижированием Гергиева в 2008 году, а другую часть дирижировал Курентзис в 2005-м. Всё это мы объединим в ноябре.
– Я слышала, что именно «Тетралогия» у вас ассоциируется с юбилеем. Почему?
– Это музыка, которой я посвятил долгие годы жизни, точнее второй её половины. Она создавалась в течение всего этого времени, но с большими перерывами. Началось всё с «Литургии оглашенных», потом появилось «Воскрешение мёртвых», затем «Симфония сумерек» и «Тишайшие молитвы».
В итоге получилась «Тетралогия» – цикл из четырёх произведений, объединённых глубокой духовной темой. Настоящее послание художника миру, которое наконец-то получится исполнить целиком осенью моего юбилейного года.
Для меня это сейчас главное событие, которое я должен представить на достойном уровне. Постоянно что-то мешало исполнить весь цикл вместе, ведь для этого нужно большое количество музыкантов – полноценный оркестр и большой хор. Сейчас у нас всё готовится в том совершенном виде, как я себе представляю.
– В одном из интервью вы вспоминали: когда в 90-м году состоялась премьера «Литургии оглашенных», к вам подошёл один странный человек и сказал: «Это только первый шаг». И его слова оказались пророческими…
– Да, я тогда ответил: «Какой первый шаг? У меня же всё состоялось. Вот герой. Он попал и в ад, и в рай. Он умер, всё, история закончилась! » Не знал и не предполагал, что это продолжение будет сопровождать меня практически всю жизнь. Удивительно! Эти слова я тем не менее запомнил. Флёр таинственности лишь усиливается, если задуматься о сакральном подтексте произведения, где центральная тема – крестный путь человека.
«Литургия оглашенных» – авторское кино, при создании которого я выступаю одновременно как сценарист, режиссёр и композитор. Однажды нашу современную постановку назвали «тотальным театром». Поддерживаю такую характеристику. Любое действие, которое собирает вокруг себя все известные на сегодняшний день средства, наверное, можно назвать тотальным. По сути, этот спектакль представляет собой ораторию, сочетающую самые разные жанры: от симфонии до хорового концерта и кинофильма.
– Говорят, что для автора произведения – как дети. Вы следите за своими работами?
– Сначала ты вкладываешь силы в создание произведения, а потом оно начинает жить собственной жизнью и возвращать тебе энергию. Когда люди слушают мелодию, она на них воздействует. Если этого не происходит, значит, что-то не так. А порой сочинения влияют на судьбу композитора.
«Юнона и Авось», написанная в 80-м, исполняется очень часто. Театр Алексея Рыбникова сыграл её больше тысячи раз. С каждого спектакля присылают отчёты. Молодёжь аплодирует стоя! Мы гастролируем по стране и за рубежом, когда возможно. Через столько лет я чувствую изумительную реакцию, и это дорогого стоит. Вдохновляет продолжать работать и творить.
– Скажите, пожалуйста, будут ли переизданы существующие произведения на виниле?
– Это сейчас является моей целью. Знаете, времена тревожные, электричество могут отключить, «цифра» может куда-то исчезнуть, а винил музыку воспроизводит безотказно. Я хотел с фирмой «Мелодия» выпустить пластинки. У меня есть подаренные граммофоны, которые нужно руками заводить. Представьте, какая-то катастрофа, света нет, а тут не нужно ничего: поставил пластинку и слушаешь. Винил – не просто «цифра»: нажал на кнопочку, и не искажается ничего. Он требует очень бережного и внимательного отношения, чтобы там получилось настоящее качество. Обязательно буду всё, что сделано нового, выпускать ещё и на виниле.
– Какое впечатление на вас производит такая «коварная штука», как электроника?
– Первоначально она принималась с тем же восторгом, что и рок-музыка, ведь открывали, казалось бы, безграничный простор для достижения любых эффектов. Однако затем начался странный процесс: появились стандартизированные электронные инструменты, заранее разработанные программы и готовые звуки. Вместо того чтобы создавать уникальное, композиторы стали использовать уже существующие шаблоны. При этом нередко электроника начала имитировать живые акустические инструменты. Например, создавать звуки, очень похожие на скрипку или духовые инструменты. Возможно, для кого-то это было поводом для гордости, ведь, безусловно, ноу-хау облегчило жизнь композитора. Но с точки зрения искусства оно оказалось ужасным. Зачем подражать, когда существуют настоящие, живые инструменты?
С другой стороны, порой их просто нет в наличии. При работе над музыкой для «Литургии» следовало создать образы абсолютно нестандартные, очень тонкие. У меня не было оркестра. Ничего, кроме электроники. В 80-е годы в Париже на гастролях «Юноны и Авось» на свои гонорары я приобрёл устройства, способные генерировать прекрасный звук. С их помощью получил всю необходимую мне звуковую палитру. Как художник, который сам подбирает свои краски: находит где-то камень, а затем извлекает из него нужный пигмент. Я сам создавал эти «краски» из генераторов. И могу с уверенностью сказать, что найденная звуковая палитра абсолютно уникальна – она полностью моя.
– Как вы считаете, с точки зрения композитора, является ли прогресс злом? Ведь развитие не всегда приносит только положительные результаты. Может ли использование искусственного интеллекта в музыке обернуться чем-то негативным?
– Уже применял такие технологии. Как-то я сыграл тему «Кота и лисы» на клавишах, а потом дал ИИ задание – сделать звучание в стиле 40-х годов. Получилось блестяще. Это были не просто семплы, а полностью монолитное, цельное звучание. То есть можно заказывать аранжировки и музыку к фильму, где не нужны темы. И всё же признать творческий гений ИИ – значит, отрицать понятия вдохновения, души, всего. Пока не услышу, не поверю, что он будет делать настоящую музыку.
– Вы открыты любому новаторству. В советское время как гром среди ясного неба прозвучала ваша музыка в стиле рок. Прослушав «Остров сокровищ», Марк Захаров предложил вам сделать пробный молодёжный спектакль «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». Он был принят с 11-й попытки, после чего сиял на сцене «Ленкома». Вскоре на музыкальный олимп взошла ещё одна рок-опера – «Юнона и Авось»…
– У нас серьёзным роком, по сути, никто особо не занимался. Для меня он сразу стал ощущением нового языка. Именно поэтому я тогда и сосредоточился на том, что считал абсолютной новизной. Всё неизведанное, необычное всегда вызывало у меня огромный интерес и любопытство. Рок-музыка в основном зарождалась за океаном, и для того чтобы она звучала органично на русском языке, потребовалось много усилий. Это касалось и изменения ритмики, и подбора соответствующего «слога», и адаптации рифм. Всё должно было быть переработано так, чтобы наш язык звучал абсолютно естественно, как если бы слова произносились свободно, без принуждения.
– Вы стали ещё и кинорежиссёром. Почему именно сейчас?
– Я начал снимать фильмы 10 лет назад. Хотел сохранить то, что важно. В театре группы собираются и распадаются, актёры меняются. Кино остаётся неизменным. Поэтому захотел снять фильм так, как его вижу. И я, пожалуй, единственный композитор, который решил заняться этим. За всю историю такое было впервые. Режиссура – совсем другая профессия. Однако мне нужен был тот, кто понимает, что такое фильм-опера. Это кино, где музыка играет ключевую роль от начала до конца.
Понял, что многие режиссёры не знают, как работать в этом жанре. Для них музыкальные фильмы – просто кино с музыкальными номерами: кто-то что-то поёт, кто-то танцует. Но фильм-опера – это нечто иное. Поставить некому. Не мог отказаться, и я справился. Уложился в сроки и бюджет, с гордостью показал картину на Каннском и Берлинском кинорынках.
Я снимал, чтобы зафиксировать своё видение «Литургии оглашенных» и нашего нового спектакля «Войны и мира». В этом году мы также будем работать над «Духом Соноры» по Хоакину Мурьете, сочетая театр и большой экран. Театральные постановки со временем исчезают, а кино остаётся. Первый опыт оказался успешным, и я рад продолжать.
Визитная карточка
Алексей Рыбников – советский и российский композитор, продюсер, народный артист Российской Федерации, лауреат Государственной премии Российской Федерации и Премии президента Российской Федерации. С 2012 по 2022 год возглавлял Совет Союза композиторов России. С 2021-го является художественным руководителем Центра исполнительских искусств на Добрынинской.
Родился 17 июля 1945 года в Москве в творческой семье. С середины 60-х Рыбниковым написана музыка более чем к сотне фильмов. Среди них картины «Про Красную Шапочку», «Вам и не снилось», «Тот самый Мюнхгаузен». Он также является автором музыки ко многим известным мультфильмам.
Рыбников является лауреатом российской премии поощрения высших достижений литературы и искусства «Триумф» и других общественных наград. В этом году Алексей Львович отмечен за выдающийся вклад в отечественный кинематограф на национальной кинопремии «Золотой орёл». Также он стал обладателем гранд-премии «Музыкальное сердце театра».