Он родился под грохот канонады, в сыром полумраке блиндажа, где вместо колыбельных песен слышался скрежет гусениц и далекие раскаты артиллерии. Его мир с первых секунд жизни был выкован из стали, пороха и фронтового братства.
Рыжий герой СВО
История удивительной дружбы, которая родилась на передовой, стала известна после того, как про неё рассказали на страницах газеты Соль-Илецкого района. Даже в трудные времена настоящим героям не чужды человеческие качества. Самый суровый солдат готов заботиться и беречь жизнь даже маленького пушистого комочка...
...Его назвали Рыжим — за яркую шерсть, напоминающую пламя костра, вокруг которого грелись уставшие бойцы. Он был последним из шести котят, оставшимся среди танкистов, когда всех его братьев и сестёр разобрали по позициям. Мать — кошка по кличке Туча — родила их прямо на нарах, в ногах у одного из солдат. И словно сама судьба распорядилась, чтобы именно этот рыжий комочек прошёл всю войну бок о бок с людьми.
Он рос под аккомпанемент взрывов, и для него гул «Градов» был такой же обыденностью, как для деревенских котов — пение петухов на заре. Он не прятался при обстрелах, не дрожал от звуков БПЛА. Вместо этого он нёс свою службу — без приказов, без званий, но с честью. Мыши и крысы бежали от него, как оккупанты от наших штурмовиков. А по ночам он грел солдат, мурлыча под шинелями, будто стараясь заглушить тоску по дому.
Когда батальон перебросили на подготовку к Авдеевской операции, Рыжий уехал вместе с ними. Тимур Танатаров, танкист из Оренбуржья, не смог оставить его — слишком уж сроднился с этим бесстрашным зверем. Кот стойко переносил марш-броски, ночевал в технике, а в редкие минуты затишья важно расхаживал между бойцами, будто проверял, все ли на месте.
«Ему всё было равно — обстрелы, прилёты, — рассказывает Тимур с позывным „Титан-38“. — Он с пелёнок к этому привык. Даже уши не прижимал».
Дембель пушистого
После операции бойцов отправили домой. И Рыжий — уже не просто кот, а настоящий ветеран СВО — покинул передовую. Сначала он пожил у Тимура, а потом отправился в село Григорьевка, к дяде бойца.
Мирная жизнь поначалу далась ему нелегко. Местный кот-старожил встретил фронтовика в штыки — шипел, гонял, отбирал еду. Но Рыжий не из тех, кто отступает. Он быстро освоился, завоевал территорию и теперь командует не только в доме, но и во всей округе. Как и подобает настоящему солдату — даже без погон.
Через полгода Тимур снова ступил на родную землю. Отпуск. Дом. Тёплый хлебный дух из печи и знакомый скрип калитки. Но больше всего он ждал встречи с ним — своим рыжим боевым товарищем.
«Интересно было, вспомнит ли», — тихо говорит Тимур, а в уголках его глаз собираются смешинки.
Рыжий сидел на заборе, лениво облизывая лапу, когда вдруг замер. Глаза — два зелёных огонька — расширились. И в следующий момент он уже летел вниз, как пушистый снаряд, и терся мордой о сапоги, мурлыча так громко, будто заводил танковый двигатель.
Вечером кот не отходил ни на шаг. Залез на колени, когда Тимур смотрел телевизор, тыкался влажным носом в ладонь, словно проверяя: «Ты ли это? Не приснился?».
«Сколько я у дяди был, столько он со мной и просидел, — боец проводит рукой по рыжей шёрстке, и в голосе прорывается что-то тёплое, почти отеческое. — Приятно, знаешь ли...».
«Он все помнит...»
Но самое удивительное случилось позже. В деревню приехали другие бойцы — такие же, как Тимур, пропахшие порохом и степным ветром. И Рыжий... замер.
С высокого забора он долго смотрел на них, не мигая. Не подошёл — просто следил, будто сверял лица с каким-то своим внутренним списком.
А однажды, когда по телевизору шёл фильм «Они сражались за Родину», кот вдруг встрепенулся. На экране шли танки. Рыжий резко поднял голову, соскочил с дивана и, прижав уши, пополз к экрану, словно готовясь к атаке.
«Вот чёрт! — засмеялся дядя. — Да он ж их узнаёт!»
Даже пролетающие над селом самолёты заставляют его настораживаться. Не бояться — прислушиваться. Будто где-то в глубине памяти шевелится что-то важное, забытое, но не потерянное...
Теперь Рыжий — местная знаменитость. Его знает вся Григорьевка. Он похаживает по дворам, как проверяющий, заглядывает в дома, где его ждут с кусочком мяса или миской молока.
«Хозяйничает, как генерал! — смеётся нынешняя хозяйка кота Мария. — Поначалу не пил молоко, но постепенно начал есть всё. Так его и подкармливают в каждом дворе — знают его судьбу, не гоняют. А к ночи он возвращается домой».
Но главное — он всё так же ищет тепла. Забирается на руки, тычется головой в ладонь и засыпает, доверчиво растянувшись на коленях.