К Пьенце я подкрадывалась давно. Да что там подкрадывалась. У меня уже были билеты до Рима, расписана сложная логистика доезда до этой самой Пьенцы на общественном транспорте и заказаны апартаменты.
Время поездки приходилось на май, когда Тосканские поля зеленеют травой и алеют ярчайшими маками.
Ну и вышла полная ж-па, как и у многих у нас, т. к. грянул знаменитый 2020-й ковидный, обломавший планы почти всех здесь присутствующих. За билет мне деньги вернули, а за гостиницу нет, т. к. была она проплачена заранее. И никакой форс-мажор мои законные 300 евро не спас. Хотя я и не боролась сильно. Бог взял, глядишь вернет с прибылью.
В осенню поездку по Тоскане 2024 ожидать цветения маков не приходилось, хотя была надежда, опирающаяся на опыт предыдущих визитов в Пьемонт и Долину Аосты в эту же пору, добрать красок на разноцветных виноградниках. Но надежда погорела вместе с виноградниками, покрытыми почти обуглившимися от летней жары листями. Пашни, перекопанные и заваленные огромными комьями какого-то суглинка, забыли о майском цветении напрочь.
Но никто не отменял волнительных и волнующих изгибов тосканских холмов, в которых была не просто гармония, а что-то завораживающе волшебное, словно набегающие одна за одной волны, на череду которых можно смотреть бесконечно долго, как на горящий огонь или текущую воду.
Этот район включен в список ЮНЕСКО, как пример идеальной гармонии симбиоза человека и природы (и бывает же такое). Более того, эти пейзажи рукотворны и в данном случае тосканцы не разрушили подаренное природой, а преумножили и довели до абсолютной красоты.
Природные компоненты дополняют идеально вписанные в ландшафт усадьбы и редкие здания, может и утратившие свое первоначальное назначение, зато неизменно притягивающие взор путешественника, как одинокая фигурка серфера среди волн.
Таковой была и часовня Виталетта, расположенная на пол-дороге между нашим агротуризмом и той самой Пиенцей, о которой сегодняшняя «речь», и куда мы отправились после прогулки по Сан-Квирико д Орча и обеда.
Накануне, перед поездкой в Ареццо и Кортону мы останавливились рядом на обочине дороги и я было уже бодро отправилась по петляющей дороге по направлению к часовне, но муж пресек мой порыв на корню, т. к. планируемые на день локации все-таки требовали повнимательнее относиться ко времени. Это было самое начало путешествия и в дорожных реалиях региона мы еще не разобрались.
Поэтому визит в Пиенцу начали опять же с остановкой в той же точке и я опять бодро зашагала по дороге, и казалось вот уже она, часовенка, почти рукой подать, ан нет.
Дорогу преградили густая роща, и что серьезнее — глубокий овраг, через который перебраться не было никакой возможности. Хотя может и была, но очень трудо и обуви-затратная.
Не расстроилась, что «видит око, да зуб неймет», т. к. читала, что подъезд к Виталетте возможен со стороны Пиенцы и что все у нас еще впереди.
И вот мы в городке, ранний вечер субботы, впихнули кое-как нашу «коровушку» на переполненной платной парковке и пошли в исторический центр.
Когда-то Пиенца не была ни городом, ни собственно Пиенцей. Это была заштатная деревушка Корсиньяно, в XIII веке подаренная императором Фридрихом II семейству Пикколомини. К началу века XV видимо какая-никакая светская жизнь там проистекала, а может наоборот, эти владения так и оставались «дачными» угодьями, но как бы там не было, а в 1405 году в Корсиньяно родился Эней Сильвио Пикколомини, ставший в последствии папой Пием II.
Папа был деятельным, плюс гуманистом, писателем и воином. Оставил после себя единственную среди пап «Автобиографию», что хранится в Ватикане.
И много в его жизни было разных событий, но меня, в свете современных реалий, поразила пара из них:
— то что он изменил дату рождения с 19 августа на 18 октября, т. к. настоящий день рождения согласно астрологическим прогнозам сулил крайне неудачную жизнь. Считалось, что «в этот день духи имеют обыкновение подниматься из преисподней», тогда как 18 октября светила находились в каком-то удивительно удачном сопряжении.
— и то, что он, пусть по началу чисто теоретически, т. е. путем увещевания, пытался склонить турецкого султана Мехмеда II Фаттиха к принятию христианства, посулив чин Византийского императора.
Склонность к идеализму у гуманистов в крови, поэтому и место своего рождени Эней Пикколомини стороной не обошел, решив превратить в идеальный город, который и назвал в честь себя Пиенцей.
Идея «идеального города» была озвучена еще Платоном в его «Диалогах», а популярной стала как раз во времена Ренессанса, на расвцет которого период папства Пия II и пришелся. Перестройка заштатной деревушки Корсиньяно была поручена архитектору Бернардо Росселлино в 1459 году. Строительство продолжалось 4 года, до скоропостижной кончины папы, которая настигла его как раз в тот момент, когда он с объединенным флотом нескольких европейских государств решили напасть на Турецкий султанат, чтобы от увещевания приобщиться к христианству, осмелиться перейти к делу. И скончался он не от того, что увидав христианскую армаду «восхищенья не снесла», а как раз наоборот. Объединенный флот не прибыл.
Кстати, Библиотека Пикколомини в Сиенском соборе это тоже в честь него-Пия II. Племянник-кардинал постарался.
Ну, а Пиенца наша осталась в полуидеальном состоянии, т. к. работы по идеализации прекратились и мы можем видеть ее такой, как и почти 600 лет тому назад.
Если честно, то ничем таким уж особенным в плане архитектуры она от своих соседей не отличается. По мне так скажем Сан-Квирико д Орча на идеальный город больше похожа, да и недалекий Монтепульчано с внушительной площадью перед Дуомо даст Пиенце фору.
В ней же все довольно скученно. Площадь Пия перед Кафедральным собором крохотная.
Росселлино построил ее в форме трапеции, чтобы придать больший объем. Улочки узенькие разбегаются в разные стороны, но опять же каких-то отличий от других тосканских, да и не только тосканских городков, мы в ней не обнаружили.
Но с другой стороны, хулить ее так же не за что. Ну пусть «идеализм» остался не достроенным, но Пиенца мила, по большей части подновлена, и жители стараются ее обиходить, особенно в местах, где больше всего туристов.
А туристов в этот субботний вечер было много. Много было и местных, что прибыли то-ли поглазеть, то-ли поучавствовать в надо полагать редком на 2 тыс. населения действе — свадьбе.
Малолитражка протиснулась в ворота города, явно не предназначенные даже для столь миниатюрного транспортного средства. Мы было влились в ряды глазеющих, но потом нырнули в Кафедральный собор, посвященный Успению Девы Марии, до закрытия которого оставалось не так много времени.
За ренессансным фасадом, облицованным каррарским мрамором, на тыльную часть, как видим, мрамор подвезти не успели,
ожидаешь продолжения истории, но с удивлением обнаруживаешь большие стрельчатые готические окна, заливающие трехнефную церковь, больше похожую на немецкие соборы, и даже раскладка потолка и находящиеся там предметы отсылает туда же.
1 из 4
Объясняется все довольно просто — прихотью заказчика. Пий II до положения в сан Папы Римского по делам службы частенько бывал в Германии, где проникся именно этой особенностью тамошних соборов — обилием света.
Беленые стены служат отличным фоном для нескольких полотен живописцев сиенской школы, расположенных по периметру. Все они изображают Марию, по большей части с Младенцем Христом,
1 из 3
Джованни ди Паоло. Мария с младенцем и святыми Бернардино, Сибиллой, Франческо и аббатом Антонио (1463 г.)
но и в другие периоды ее жизни и деятельности.
Лоренцо ди Пьетро, известный как Векчиетта. Успение Марии со святыми Агатой, Пием, Каллисто и Екатериной Сиенской (1463г.).
Кстати, именно по инициативе Пия II Екатерина Сиенская была возведена в ранг святой.
Поразившись еще раз богатству, находящемуся в практически рядовой итальянской церкви, и решив, что живописи с нас на сегодня достаточно, в местную Пинакотеку, вернее Епархиальный музей, расположенный по соседству с собором и вмещающую произведения тех же сиенских мастеров, характеризующихся обилием декоративной позолоты, не пошли. Дворец, где сейчас находится музей, был подарен Пием тогда еще кардиналу Родриго Борджиа, будущему папе Александру IV.
Найти его не сложно, музей находится по левую сторону от Дуомо и напротив Палаццо Пикколомини на все той же площади Пия II.
Естественно Папа себя не обделил и отгрохал палаццо пошикарнее подаренного кардиналу. В нем есть внутренний дворик, в который мы зашли, но почему-то вон в ту дверь не заглянули. А там есть миленький такой, но скромный по размерам садик.
Во дворец также можно попасть и поглазеть на то, как папа жил в домашней обстановке.
Почему не пошли, хотя по времи и успевали? Да потому, что в Пьенцу я ехала в общем-то совсем за другим, а именно за видами с её крепостной стены. Не понятно почему именно она славится своими закатами-рассветами, хотя для всей Тосканы эти явления едины в единицу времени. Ну стереотипы.
Поэтому после собора сразу пошли искать выход на эту самую галерею, который нашли без труда.
Но было то самое время, когда уходящий день скопидомно прибирает яркие краски для себя завтрашнего, и наступает то самое безвременье, когда тона становятся глуше, пастельнее и кажется, что пейзаж теряет четкие очертания, зато приобретает томную пасторальность.
Тем не менее приквел обещал богатое на эмоции «повествование».
Оставалось еще часа полтора до заказанного и заявленного действа и мы решили пройтись по городу, поглазеть на витрины и оценить ассортимент, даже не рассчитывая, что в вечер субботы будет хоть что-то открыто.
Но оказалось все наоборот. Торговля шла бойко, а из открытых дверей тянул странный запашок, похожий на смесь давно нестиранных носок и козлиной фермы.
Про сыр пекорино я конечно читала и знала, но попробывать не успела и не ведала, что Pecorino di Pienza — специалитет именно Пиенцы (не путать с тосканским пекорино DOP).
Его делают из овечьего молока, производимого в Тоскане (кстати ни разу пасущихся овечьих стад за ту поездку я не видела). Выдерживают в дубовых бочках. Похож пекорино на короткие брусочки диаметром 12–16 см, в высоту 5–12, вес от 0.9 до 1,6 кг.
Во всех лавках было полно народу и в кассу стояли очереди. Наверное поэтому мы ничего не купили, а еще потому, что Мишка отказался таскаться с кульком сыра. Я не настояла, т. к. поездка была в самом начале, наверняка что-то бы мы попробовали и прикупила, да и Пиенца была в общем то за углом, за который скокнуть и закупиться проблемы не составляло.
Опять же нужно было попробовать, прежде чем покупать такую «шайбочку». Вдруг не понравится. И таки да. Мы его не полюбили. Такая консистенция немного пармезанистая, не шелковисто-тягучая, за что я люблю сыры. Да и запах был настолько ядреным, что в какой-то момент даже стало щипать глаза.
Мы конечно в последствии покупали тут и там небольшие сегменты в ваукуме, но они лежали-лежали у нас в холодильнике, мы за них периодически принимались под винишко, понимая, что много нам его не съесть, а потом расстались без сожаления.
До сих пор с нежностью вспоминаем «божественную» Фонтину из Валле де Аоста. Да и другие сыры из этого региона просто покорили наши сердца. Тут же не срослось.
Очень жалею, что не купила что-то там керамическое в лавчонке на углу. Но в первый день в Карпаролле приобрела за сильно большие деньги некую емкость, которой сейчас срочно требуется пара. Прям хоть опять езжай.
Тем временем наступал вечер и чтобы не прозевать золотое получасие, когда даже камни сочатся мягким солнечнным светом, что они аккомулируют в течении всего дня, мы опять поспешили на смотровой балкон.
Оставалось только ждать.
Солнце опускалось все ниже и ниже, а небо становилось ярче и ярче. Словно острым кинжалом разрезали пространство между облаками и землей.
Через столбы солнечного света, что струились через разрывы облаков, тут и там проносились припозднившиеся пташки, добирая недоеденное днем.
Но внезапно все закончилось, словно светило утратило последние силы на борьбу со сгущающимися облаками. Оранжевое свечение скукожилось, как шагреневая кожа, а пейзаж все больше скатывался к сизо-свинцовым тонам.
Мы вздохнули, а кто-то в душе тихо всплакнул, сползли с балкона и поехали смотреть на Виталетту.
Не рассчитали, что от стоянки нужно было еще топать пару километров, а тьма при этом становилась все гуще. Подсветкой никто не озаботился, хотя рядом с часовней было какое-то питейное заведение, где свет горел в 1000 ватт. Сложно что ли было пару прожекторов направить на Виталетту, одинокой свечкой старающейся разогнать темень.
В общем, как я не задерживала дыхание, как не поднимала ИСО, ничего путного не получилось.
Да и ладно. День был по эмоциям насыщенный, разноплановый. На пейзажи нагляделась, пусть чего-то недополучила, но впереди была еще целая неделя в Тоскане.
— Доберем, — решила я, и со спокойным сердцем отправилась почивать.
Цикл материалов ""Все мы паломники, ищущие Италию". Тоскана"