6 августа на Netflix вышло продолжение хитового сериала «Уэнсдэй» о взрослении саркастичной девочки из семейки Аддамс. Во втором сезоне больше хоррора, а романтическая линия уступила место семейной драме. Forbes Woman рассказывает о том, как менялся образ Уэнсдей Аддамс, которая за 85 лет превратилась из девочки со скакалкой в подростка, ищущего свое призвание
Новый учебный год в академии «Невермор» для Уэнсдэй Аддамс (Дженна Ортега) начался с проблем. Сначала ей пришло видение о смерти подруги Энид Синклер (Эмма Майерс). Следом дал о себе знать таинственный сталкер, который начал слать героине угрозы еще в первом сезоне. Тогда Уэнсдэй спасла школу от уничтожения, и теперь на нее обрушилась популярность, которую самая мрачная ученица «Невермора» сравнивает с пыткой. От учебы девочку отвлекают тревога за подругу, стремление разоблачить сталкера и несколько убийств, произошедших в округе. Детектив Уэнсдэй начинает собственное расследование, активно используя свои экстрасенсорные способности, чему совсем не рада ее мать Мортиша (Кэтрин Зета-Джонс).
Грустная, веселая, мрачная: как менялся образ Уэнсдей
В 1940-х Уэнсдэй Аддамс вместе с братом и родителями стала частой героиней карикатур Чарльза Аддамса в журнале The New Yorker. Тогда она еще была просто печальной девочкой без имени, но уже носила узнаваемое черное платье с белым воротничком и косички. Согласно книге Х. Кевина Мисерокки The Addams Family: An Evilution, первое изображение Уэнсдэй появилось в июне 1940 года: Уэнсдэй прыгала через скакалку под уличным фонарем, подпись гласила: «Двадцать три тысячи один, двадцать три тысячи два, двадцать три тысячи три…».
Несмотря на то, что странной девочке было одиноко во внешнем мире, внутри своей семьи, обитавшей в готическом особняке, она чувствовала себя счастливой. Уэнсдэй каталась на качелях-метле и продавала с братцем ядовитые коктейли вместо лимонада. Орудия пыток заменяли героине игрушки, а миниатюрный крокодил и осьминог были ее домашними питомцами.
Героиня получила имя Уэнсдэй в ситкоме «Семейка Аддамс» (1964 год), выходившем на телеканале ABC. Карикатурист Чарльз Аддамс назвал ее в честь строчки из английской народной песни-потешки Monday’s Child о днях недели: фраза «дитя среды полно горя» (в оригинале Wednesday’s child is full of woe) идеально отражала характер девочки, обожающей все мрачное и пугающее.
В телесериале Уэнсдэй сыграла Лиза Лоринг, которая, в отличие от героини комиксов, казалась довольно оптимистичной и не такой уж странной. Единственное, что выделяло экранную Уэнсдэй среди сверстников из обычной школы — ее особая любовь к паукам и жутковатым играм. Такой же эта героиня была в мультсериале «Семейка Аддамс» (1973 год), созданном студией Hanna-Barbera, — эксцентричной, но милой.
Сарказм и особое пристрастие к издевательствам над младшим братом экранная Уэнсдэй приобрела в черных комедиях Барри Зонненфельда «Семейка Аддамс» (1991 год) и «Ценности семейки Аддамс» (1993 год). Девочку, пугающую обычных людей своим макабрическим юмором, блестяще воплотила юная Кристина Риччи. Именно ее персонаж из хоррор-комедий Зонненфельда был признан поклонниками Аддамсов каноническим воплощением Уэнсдей.
Героиня Риччи, будучи внешне жестокой, оказалась способна на влюбленность. Эту двойственность переняла Уэнсдэй из анимационного фильма MGM «Семейка Аддамс» (2019 год): несмотря на врожденную мизантропию, она смогла найти подругу в обычном мире, за пределами викторианского особняка своей семьи. Нынешний сериал Netflix тоже сделал ставку на внутреннюю противоречивость персонажа: героиня Дженны Ортеги сумела подружиться с девочкой-вервольфом Энид и запутаться в чувствах к двум парням одновременно — экстрасенсу-художнику Ксавье и бариста Тайлеру, оказавшемуся монстром Хайдом.
Любопытно, что в проекте Netflix Уэнсдэй стала защитницей своего брата, что совсем для нее нетипично — в комиксах и фильмах Зонненфельда она пыталась то отравить его, то взорвать. Но теперь именно попытка отомстить мучителям Пагси, запустив в школьный бассейн пираний, привела к тому, что Уэнсдей оказалась в закрытой академии «Невермор».
Эпизод с пираньями стал единственным с ее стороны проявлением агрессии — после него героиня закрылась в демонстративном презрении ко всему миру. Шоураннеры Альфред Гоф и Майлз Миллар показали Уэнсдей бунтующим подростком, который отвергает авторитет старших и, не вписываясь в коллектив, выбирает быть одиночкой. Однако хронометраж первого сезона (восемь эпизодов) позволил зрителям увидеть за внешним хладнокровием уязвимость человека, который боится, что ему причинят боль. В общем, Уэнсдэй в исполнении Дженны Ортеги выглядела по-настоящему сложным персонажем, способным удивить зрителя.
Проблема посерьезнее влюбленности
Трудности взросления Уэнсдэй, которым была отведена львиная доля первого сезона, во втором отошли на задний план. Любовные терзания героини испарились с исчезновением из сериала Ксавье (актера Перси Хайнса Уайта сняли с роли из-за обвинений в домогательствах), а в трогательную дружбу с Энид закралась ревность.
Успех первого сезона «Уэнсдэй» объясним не только игрой актрисы и ее «вирусным» танцем под трек Goo Goo Muck группы The Cramps, но также творческим вкладом Тима Бёртона (он поставил четыре эпизода из восьми), стилизацией под популярные мистические и детективные teen-сериалы (от «Ривердэйла» до «Леденящих душу приключений Сабрины») и продуманностью образов центральных персонажей (к примеру, разноцветные волосы и ногти оборотня Энид). Второй сезон визуально кажется намного мрачнее первого, что связано с жанровым переходом из подростковой мистики в гротескный хоррор. В эту мрачную атмосферу изящно вписываются оммажи рассказам Эдгара Аллана По (например, «Сердце-обличитель»), а также культовым готическим романам и новеллам (среди них «Франкенштейн» Мэри Шелли и «Сонная лощина» Вашингтона Ирвинга).
Продолжение «Уэнсдэй» оказывается многослойной пародией на культовые ужасы, от «Ночи зловещих мертвецов» до «Пилы». Один эпизод второго сезона, по словам Дженны Ортеги, целиком и полностью вдохновлен слэшерами. Эксперименты над подростками со сверхъестественными способностями отсылают к «Людям Икс» и «Новым мутантам». А от режиссерского почерка Тима Бёртона продолжению достались мультяшный флешбэк в духе «Винсента», девочка-невидимка с огромными глазами и параллели с макабрическим «Битлджусом».
Сохранить баланс между готической сатирой и хоррором, возможно, поможет семейная драма Аддамсов, которой шоураннеры уделяют отдельное внимание. Если в страстном браке Мортиши и Гомеса все стабильно, то в других отношениях мрачному клану приходится не сладко. Пагсли не без происшествий адаптируется к учебе в «Неверморе». Дядя Фестер попадает в психбольницу. На фоне этого нарастает конфликт между женщинами семьи.
В комиксах Чарльза Аддамса и их предыдущих адаптациях между Уэнсдей и ее матерью Мортишей царило полное взаимопонимание, а малейшие разногласия всегда заканчивались примирением с уважением личных границ. Шоураннеры сериала Netflix пытаются рассмотреть за эксцентричным фасадом Аддамсов типичные семейные сложности. С одной стороны, превращение готического клана, в котором все принимали причуды друг друга, в обычную семью кажется рискованным шагом, но с другой — создает интригующую сюжетную линию.
Мортиша убеждена, что ее дочь злоупотребляет своими экстрасенсорными способностями. Уэнсдэй, в свою очередь, считает, что та просто не понимает ее и излишне контролирует. Возглавив комитет по сбору средств для восстановления школы и поселившись в «Невероморе», Мортиша старается быть ближе к дочери, но та отталкивает ее. Вдобавок в новом сезоне появляется величественная бабушка Хестер (Джоанна Ламли), с которой у Мортиши давний конфликт, и незримо присутствует младшая сестра Мортиши, Офелия, которую с Уэнсдэй объединяет дар экстрасенса-ворона.
Взаимоотношения нескольких поколений женщин семейки Аддамс полны скелетов в шкафах, но внимание зрителя чаще крадут детективный и мистический сюжеты. Распыляясь на несколько запутанных побочных линий, шоу рискует растерять свое макабрическое очарование. Продолжение сериала не хватает звезд с неба из-за отсутствия потенциально хайповых моментов (вроде танца Уэнсдэй в первом сезоне), хотя и сохраняет магический дух первого сезона. Линия, отведенная конфликту героинь, пока что кажется самой интригующей: именно женские тайны клана Аддамсов во втором сезоне выглядят перспективнее всего и обещают оказать прямое влияние на становление главной героини.