Погода в Москве все чаще напоминает Сочи, но, похоже, что в этом и есть план. В то время как горожане страдают от ливней и перегрева, Кремль рассматривает глобальное потепление не как угрозу, а как окно возможностей.
Россия традиционно скептически относится к климатической повестке, считая сокращение выбросов угрозой для экономики страны. Владимир Путин не раз высказывал сомнение в антропогенной природе климатических изменений и подчеркивал, что потепление может быть выгодно для России — например, за счет расширения навигации по Северному морскому пути. Опросы социологов также демонстрируют, что подобные взгляды разделяют и многие россияне: климатические риски они не считают приоритетной проблемой.
Основным источником глобального потепления остается сжигание ископаемого топлива, которое дает 75% мировых выбросов парниковых газов. В России 90% энергии производится из таких источников, но власти заявляют, что 85% генерации — «чистые» за счет газа, атома и ВИЭ. При этом только газ дает почти 45% российской электроэнергии, и хотя он чище угля по выбросам CO2, его добыча сопровождается утечками метана, парниковый эффект которого в 86 раз выше. По международным критериям доля «чистой» энергии в России — 37,2%, ниже среднего мирового показателя в 42%, а отопление и транспорт полностью зависят от ископаемого топлива. Выброс метана уже внес около 30% в наблюдаемое потепление (Россия теплеет в 2,5 раза быстрее остальной планеты), и его сокращение считается самым быстрым способом замедлить климатические изменения.
На международной арене Россия весьма активно участвует в инициативах по сокращению парниковых газов. В 2019 году мы присоединились к Парижскому соглашению по изменению климата и ежегодно поднимаем тему об изменении климата на полях форумов и саммитов БРИКС. Обновленная климатическая доктрина Кремля 2023 года также обещает достичь углеродной нейтральности к 2060 году.
«Мы все еще выступаем по вопросам глобального потепления, потому что для президента Путина это своего рода “романтическая” повестка: вместо того чтобы спорить о санкциях, давайте вместе спасать планету, — комментирует эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович. — Многим экономическим игрокам и государственным структурам тема климата кажется удобной возможностью получить поддержку и субсидии». Таким образом, по словам эксперта, российские компании — от «Росатома» до частных предпринимателей — активно предлагают проекты «чистого» водорода и усваивания углекислого газа. «У нас есть водородная стратегия, которая предусматривает экспорт 2,2 млн тонн «зеленого» водорода к 2026 году, но пока реального экспорта не было», — говорит Митрахович.
Таким образом, декарбонизация экономики, или, по крайней мере, ее видимость, временно приобрела популярность в России просто как способ привлечь больше иностранных инвестиций. «Мы фактически дублировали подходы, принятые в ЕС и США, несмотря на то что эти стратегии во многом не были реализованы, — говорит эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. — Ключевая проблема в том, что основа европейской климатической политики — постепенный отказ от углеводородов, которые в отличие от стран Запада составляют основу конкурентных преимуществ российской экономики».
Россия, вопреки заявлениям на международной арене, сознательно вернулась к менее климатически ориентированной политике. Это в основном связано с экономической «дойной коровой» России — экспортом нефти и газа. В 2024 году эти доходы составили 30% федерального бюджета. На конференции Cop28 в Дубае в 2023 году, в то время как многие страны настаивали на формулировках, призывающих к полному отказу от ископаемого топлива, Россия выступала против таких строгих обязательств и вместо этого предложила более гибкие формулировки, которые защитили бы ее экспорт нефти и газа. И усилия Москвы увенчались успехом. В итоговое соглашение были включены «переходные виды топлива», что помогло смягчить требования к полному отказу от ископаемого топлива и сохранить зависимость от природного газа и других углеводородов. Год спустя Россия отправила на конференцию COP29 в Баку большую делегацию, в которой преобладали лоббисты нефтегазовой отрасли. Судя по всему, их главной целью было заключение новых энергетических контрактов, а не активизация усилий по борьбе с климатическим кризисом.
Ответ в том числе кроется в Арктике. Россия может получить огромную выгоду от глобального потепления и таяния ледяных шапок. Арктический круг быстро становится центром мировой конкуренции и проекции силы в ближайшие десятилетия. Территория России составляет 53% побережья Арктики, что делает ее решающим игроком. Арктика стала центральной темой и в дискуссиях о потенциальном сотрудничестве между Кремлем и администрацией Трампа. По мере таяния Арктики Россия приближается к огромным экономическим возможностям.
По оценкам, в Арктике сосредоточено 13% неразведанных мировых запасов нефти и 30% неразведанных мировых запасов природного газа. Москва планирует добыть и экспортировать 100 млн тонн арктической нефти к 2030 году. С повышением температуры условия становятся более благоприятными.
Но это только начало. В 2020 году Россия одобрила проект развития стоимостью более 300 миллиардов долларов, направленный на расширение добычи ресурсов в связи с потеплением климата. Мы также сотрудничаем с Китаем и Саудовской Аравией в рамках проекта «Восток», который был назван крупнейшим в «современной мировой нефтяной промышленности». Эти проекты нацелены на добычу 8 млрд баррелей нефти с настоящего момента до 2060 года.
У России попросту нет стимула инвестировать в сокращение своего углеродного следа, поскольку эти проекты чрезвычайно прибыльны. Улучшение условий добычи полезных ископаемых — не единственный фактор, который несет с собой климатические аномалии; оно также ведет к таянию ледяных шапок, покрывающих Северный морской путь (СМП). В настоящее время этот маршрут открыт только в летние месяцы, но, после того как он начнет функционировать круглый год, СМП сократит время доставки грузов между Китаем и Европой на 30−40%. Маршрут проходит по территории особой экономической зоны России, и Москва уже вложила значительные средства в контроль над прохождением по нему.
Строительство двух портов на обоих концах СЗП (в Мурманске и Владивостоке) должно быть завершено к 2026 году. Еще два порта вдоль СЗП, в Сабетте и Тикси, также находятся в стадии строительства. Все это делается для того, чтобы превратить СЗП «в новый Суэц». По мере таяния ледяных шапок, открывающих маршрут, прогнозируется, что к 2035 году через него будет проходить 270 млн тонн грузов, что в 10 раз больше, чем в 2022 году.
В итоге климатическая стратегия России выглядит как балансирование между дипломатическими обещаниями и суровой прагматикой. Ведь зачем бороться с изменением климата, если оно само по себе открывает перед тобой новые горизонты — и в прямом, и в экономическом смысле?