Из 50 человек, остающихся в заложниках у ХАМАСа, девять — из кибуца Нир Оз. Как выглядит это израильское поселение сегодня и чем живут люди, пережившие 7 октября 2023 года, — в репортаже «Фонтанки».
Ольга Мецгер приехала в Израиль в 1993 году, когда ей было 15 лет. Окончила 11 класс и пошла в армию. После университета ей с мужем предложили поселиться в кибуце Нир-Оз. Здесь прошла вся их взрослая жизнь. Дочери 19 лет, в августе она призывается в армию. Сыну 15, он школьник. Седьмого октября они спрятались в мамаде — защищённой комнате. В Израиле строительство таких помещений в каждой квартире обязательно с 1992 года, в них стены — из армированного бетона, дверь — из стали, окна — из ударопрочного стекла, а замка на двери нет, потому что это защита только от бомбежек. В дом Мецгеров входили три или четыре раза, похоже, невооруженные люди — так называемая вторая волна.
Второй и третьей волной здесь называют периоды, когда в населенные пункты вслед за боевиками ХАМАСа вошли жители приграничных с Израилем районов Газы. Они в соцсетях увидели горящий израильский танк на южной части границы возле полей Нир Оз и рванули. Это были те самые люди, которые до 7 октября ходили сюда на заработки, обращались с просьбой помочь доставить кого-то в больницу.
Кибуц — сельскохозяйственная коммуна в Израиле, для нее обычно общее имущество и равенство в труде и потреблении.
«Они пришли нас убивать, зная в Нир Оз едва ли не каждый дом с его хозяевами. В мирное время наши ездили к ним поесть фалафель, а они у нас работали. Моя знакомая вместе со своей дочерью от НКО возила больных из Газы в израильские больницы. Последний раз забирали на лечение детей 5 октября. Седьмого к ним пытались прорваться раз пять, взрывали, стреляли по дому, она забаррикадировала дверь мамада, спасла и себя, и дочь. А теперь считает, что ее предали», — рассказывает Ольга.
Забор на границе в районе Нир Оз прорвали в четырех местах. У северных ворот кибуца 7 октября уже в 6:30 утра были бойцы ХАМАС — одновременно с сиренами, в 9:30–10:00 здесь было слышно только арабский язык во всех переулочках.
Ольга говорит, что около 400 человек жили в кибуце, когда его захватили. 117 увезли с собой или убили — больше четверти. Сейчас в заложниках 9 жителей, точно известно, что живы, лишь про четверых.
Источник:
Ирина Багликова / «Фонтанка.ру»
Свекровь тащили в ночнушке по земле
Дети лежали под кроватью, а Ольга с мужем держали дверную ручку, чтобы никто не смог войти. Повезло: в их доме не стреляли и его не сожгли, только ограбили, разбили окна и двери. Дома ближайших соседей сгорели.
+2
Родителям мужа Ольги так не повезло — свекра и свекровь забрали в Газу. Свекровь — Тами (Тамара) вернули в самом первом обмене. Она рассказала, как кто-то взломал дверь дома и вошел, забрал мужа, а Тами спряталась в туалете. «Сидела тихо-тихо», чтобы не узнали, что она в доме. Минут через 15-20 пришла еще одна группа и 17-18-летние дети вытащили из дома 78-летнюю женщину в ночнушке. От шока и бессилия она не могла идти, ее тащили по асфальту. Бросили на мотоцикл и поехали через поля кибуца. По дороге мотоцикл упал, Тами подняли и бросили в какую-то машину, там была еще одна женщина — 43-летняя жительница Нир-Оз Нили Маргалит. В Газе их одели в национальную закрытую одежду, привезли в помещение, похожее на склад, в котором был вход в туннель. Там их продали ХАМАСу.
По туннелям женщины долго шли босиком. Ольга до сих пор удивляется, сколько же адреналина выплеснулось в кровь ее свекрови, что она сумела так много пройти самостоятельно. В этом туннеле держали и ее мужа, они вместе провели 53 дня, пока Тами и Нили не освободили. А во время одного из наступлений ЦАХАЛ террористы убили пятерых человек, остававшихся в тот момент в тоннеле. Среди них — муж Тами.
Кибуц-призрак
«Прогулка» по аллеям кибуца удручает. Людей не видно. Но даже в израненном поселении со сгоревшими и обгоревшими домами в нем угадывается райский сад, с многочисленными цветочными клумбами, зелеными деревьями и ботаническим садом с кактусами. Диссонанс — даже спустя два года — между ухоженной зеленью и сожженными домами сразу бросается в глаза.
+5
«Я вам покажу свой дом, сегодня буду здесь ночевать, — говорит Ольга Мецгер. — Но не могу это делать каждый день: выходя на улицу, смотрю налево — там зелено, как прежде, направо — сожжённые дома моих соседей».
+2
Разрушенные и сожженные строения пугающего вида в кибуце оставлять не хотят: «Оставить какой-то дом, чтобы помнили… Очень болезненное это напоминание. Если только сад какой-то вокруг него будет, чтобы прикрыть…»
Заходим в первый дом от ворот. Пришедшие через границу очень старались достать из него людей. Как говорит Ольга, это русская рулетка — одни усердствовали, другие, как вошедшие в ее дом, — не очень. Здесь были термобомба, гранаты, стрельба через дверь. Дом сжигают, потому что люди не выходят, не открывают дверь. В маленькой комнате с 6:30–6:40 находились семь человек. Трое детей до 12 лет, их мама и папа плюс соседка с 4-месячным ребенком на руках — она боялась оставаться в своем доме одна. Ее муж состоял в теробороне и ушел, когда сообщили, что возле клиники (по сути, медпункта) собрались террористы. Через полчаса он был уже мертв, а тело забрали в Газу. Люди из этого дома спаслись — им удалось перебраться в общественное бомбоубежище.
Здесь выжили две семьи. Одна и та же история: заходят, стреляют через дверь. Если открыть не удается, кидают термобомбу — она взрывается и все загорается. Дом здесь сожжен, но не так, как тот, первый. Люди спаслись в мамаде (обычно это детская комната, чтобы на случай объявления тревоги не будить детей).
+1
А в доме напротив убиты все 12 человек — четыре семьи. Дом нужно сносить. Из тех, что пострадали тогда, реставрировать можно совсем немного зданий. Неразрушенных осталось 30 процентов.
+1
В этом кибуце жила семья Труфановых, репатрианты из России. Александр был освобожден на 498-й день плена, его мать Елена и бабушка Ирина оказались на свободе раньше.
Жители Нир Оз Ариэль и Кфир Бибасы с их матерью Шири известны всему миру. Их похитили из этого кибуца и убили. Одному мальчику было 4 года, другому 9 месяцев, оба были рыжеволосыми. Двадцать шестого февраля здания и памятники на Западе в знак скорби о них подсветили оранжевым цветом. Мало того, что возвращение их тел было сложным, еще и каждая сторона настаивает на «своей» причине их гибели. ХАМАС утверждает, что они погибли во время израильских бомбардировок, Израиль — что их убили террористы, а тела изуродовали, чтобы доказать, что дети получили травмы от взрыва.
У дома Бибасов — фото семьи, а под портретами детей — подпись: «Ты мог их спасти». Это обращение к премьер-министру страны Бенджамину Нетаньяху. Оно не только «на заборе написано», но и прозвучало, когда жители кибуца, только те, у кого погибли или остаются в заложниках родственники, пригласили его к себе 3 июля. Пообщаться с премьер-министром пришли все местные, из других кибуцев тоже. Но их не пустили на территорию, разрешили митинговать рядом.
«Мир не черно-белый»
«Людям было важно, чтобы Нетаньяху их выслушал и чтобы это было сделано здесь, а не в каком-то красивом офисе, — рассказывает Ольга. — Важно посмотреть в глаза своему премьер-министру. Сказать ему, что в тот день, когда произошло самое страшное, рядом с ними не было страны. Была только тероборона из 8 человек и еще несколько наших мужчин, у которых было оружие. По правилам она должна продержаться 20 минут до прихода армии. Ее не было несколько часов. Мы считаем, что лидер страны обязан был приехать в кибуц, в котором 28 процентов населения пострадало — было убито или захвачено в заложники. У всех была возможность высказать свою точку зрения и свое мнение. Брат моего мужа сказал премьер-министру: „Ты мог спасти моего отца и еще четверых, которых убили вместе с ним, ему бы не пустили пулю в лоб, потому что армия начала взрывать где-то в туннеле“. Укорял не за то, что действия ЦАХАЛа стали причиной убийства заложников, а за то, что правительство отказалось обсуждать сделку с ХАМАСом после первого обмена», — рассказала о встрече жительница кибуца.
До 7 октября Нир-Оз был левым — пацифистским, выступающим за мирное соседство и сотрудничество с жителями сектора Газа, за помощь им. И сегодня кто-то свое мнение изменил, кто-то — нет. Ольга Мецгер — из колеблющихся: «Я не питаю иллюзий, окей? Но не говорю, что там нет людей, которые ни в чем не виноваты. Я уверена, что с другой стороны забора есть люди, которые просто хотят жить, зарабатывать и приносить домой деньги. С другой — там есть организация, которая никому ничего хорошего не сделала. Понимаете, ситуация не черно-белая. Я не согласна ее принимать как черно-белую. В 2006 году ХАМАС пришел к власти — мы же знали, что это не какая-то демократическая партия, правильно? Мы лично знаем людей с той стороны забора (у нас много таких знакомых), пытавшихся противостоять ХАМАСу. В лучшем случае им стреляли по коленям. С другой, из Хирбет Хазаа и Хан-Юниса, расположенных напротив нас, каждый год по нам стреляли, на нас летели ракеты».
Процветающий кибуц надолго останется малолюдным
Уже в ноябре 2023 года часть мужчин начала восстанавливать «большой сельскохозяйственный бизнес», которым жил кибуц. Здесь выращивают картофель, арахис, морковь, редиску, другие овощи. Их продают за границей и в Израиле: несколько кибуцев объединились и создали организацию, которая только этим и занимается. Есть небольшой виноградник — он появился совсем недавно, когда местные мужчины решили сами изготавливать вино, но не на продажу. Получалось по ящику вина в каждую семью к Новому году. Этих мужчин убили.
Кроме того, у кибуца есть гараж с сельскохозяйственной техникой и мастерская, в которой за ней следят, ремонтируют по необходимости. «Наши поля доходят прямо до границы, и как только ЦАХАЛ позволил, работы возобновились, запустили оросительные системы», — говорит Ольга, ее муж работает в этом гараже.
Сразу после теракта всех перевезли в гостиницу Эйлата, а потом все перебрались поближе к дому — в город Кирьят-Гат. Но многие в кибуц возвращаться не намерены. Сейчас здесь живут вахтовым методом те, кто занят делом: днем работают, а вечером возвращаются в город. Они не могут бросить свой дом. В их числе Ольга с мужем. Она говорит, что решение вернуться сюда приняли только потому, что дети уже выросли. Молодые семьи с малышами жить здесь уже не хотят.
Получается, что когда кибуц приведут в порядок, он будет малолюдным — кто-то его покинет, кого-то убили. Обычно человек, который приходит жить в кибуц, должен внести денежный взнос, потому что становится членом общины, в которой все получают дивиденды от бизнеса. Уже сегодня недостатка в желающих поселиться здесь нет, несмотря на то, что сюда доносятся звуки войны. А она продолжается.
«В любом случае нужно сначала разрушить и построить заново, чтобы можно было жить. Часть домов мы строим за счет средств филантропов. Государство тоже обещало помочь, но с ним все движется медленнее».
У выхода из кибуца Ольга говорит: «Хочется, чтобы все было хорошо — по-честному и, как говорится, у всех. И с нашей стороны забора, и с той стороны. Но я не знаю, возможно ли это. Всегда думала, что если будут люди оттуда приходить, зарабатывать в Израиле, наладятся отношения: чем лучше будет в Газе, тем лучше будет нам. Но так, наверное, уже не работает». На вопрос, как она видит будущее, отвечает: «Может, все будет хорошо, а может, все будет хорошо только несколько лет. Пока нам нужно каким-то образом научиться жить. Спросите меня об этом через год».
Ирина Багликова, «Фонтанка.ру» из кибуца Нир Оз