Почему инвесторы в модные инновации застряли в технологическом стеке 30-летней давности и поменяется ли это в будущем с повсеместным применением искусственного интеллекта? Какие фонды все-таки используют большие данные и машинное обучение в работе? Об этом в колонке для Forbes рассказывает венчурный инвестор, бизнес-ангел и предприниматель Кирилл Чумачков
Как и 30 лет назад
Венчурная индустрия парадоксальна — она двигает прогресс вперед, но сама устроена почти так же, как и 30 лет назад.
Сравним с журналистикой. В 1995 году The New York Times запустила свою первую онлайн-версию. А сегодня журналист получает лайки уже спустя секунды после публикации в Telegram-канале или соцсетях.
Или взять торговлю на бирже. Здесь все поменялось еще раньше, 40 лет назад. В 1980-х «волки с Уолл-стрит» кричали друг на друга в трубки на проводах: «Купи 1000 акций Apple по $2!» Так продолжалось до тех пор, пока скромный математик из IBM Джим Саймонс вручную не оцифровал архивы котировок и не позволил компьютеру исполнять сделки автоматически.
Неизменный венчур
За то же самое время венчурные капиталисты максимум поменяли факс на электронную почту, а BlackBerry — на iPhone. Среднестатистический Джон, партнер венчурного фонда средней руки, все так же предпочитает знакомиться с основателями стартапов через знакомых, за кофе или на мероприятиях. Демо-день лучшего стартап-акселератора в мире Y Combinator в этом году прошел 11 июня в их офисе в Сан-Франциско, и туда пришло несколько сотен венчурных капиталистов.
Даже сделки онлайн и Zoom-звонки вошли в моду только в пандемию в 2020 году. До этого многие венчурные капиталисты придерживались «правила двух часов», то есть инвестировали в компании в двух часах перелета («2-hour flight rule»). В сериале «Кремниевая долина» 2014 года герои объезжают офисы инвесторов на машине, чтобы привлечь финансирование.
Самое интересное, что структура вознаграждения венчурных капиталистов не менялась столетиями. Да, первая настоящая венчурная фирма ARDC появилась в середине ХХ века, но дух венчура существовал со времен венецианских и генуэзских купцов, Голландской и Британской Ост-Индских компаний и позже — охотников за китами. Все они шли на большой риск с потенциально огромным выигрышем. Тогда и было придумано правило 20% carry (вознаграждение за успех, или «кэрри»), то есть 20%-ной доли в прибыли руководителя фонда (капитана судна). Купцы предоставляли деньги и нанимали капитана и команду, которые, успешно завершив свое плавание, вознаграждались 20% прибыли. Эта структура практически неизменна до сих пор.
И даже развитие искусственного интеллекта в течение последних лет ничего не изменило. Программистам ИИ позволил «разговаривать» с компьютером, давая им команды только на человеческом языке — вайб-программирование. Инвесторы же до сих пор принимают решения интуитивно. Получается, вайб-инвестирование существовало задолго до вайб-программирования.
Джимы Саймонсы в мире венчурных инвестиций
DST Global Юрия Мильнера, Runa Capital, корпоративный фонд inDrive Арсена Томского, RTP Global Леонида Богуславского, R136, Flashpoint, Davidovs... Это не только инвесторы, знакомые русскоязычным предпринимателям, но и редкие фонды с собственными ИИ-инструментами. Таких в мире всего около двух сотен, или меньше 5%.
Если эти фонды планируют только частные улучшения, то новый фонд основателя Revolut Николая Сторонского подошел более радикально: они хотят совсем убрать человеческий фактор при принятии решения. Сторонский еще в 2022 году объявил, что хочет построить алгоритмический венчурный фонд. В мае 2025 года стало известно, что он собрал фонд на четверть миллиарда долларов.
Фонд QuantumLight разработал модель машинного обучения «Алеф» (первая буква ивритского алфавита). Она отсматривает «все венчурные проекты в мире с 1990-х годов, определяя закономерности, ведущие к успеху компании», сказано на их сайте. Обучившись на исторических данных успешных компаний вроде Nvidia, SpaceX, OpenAI, «Алеф» предсказывает успех стартапов. Сейчас в портфеле QuantumLight дюжина таких темных лошадок — от нутрициологии до ИИ.
В интервью Елизавете Осетинской (признана в России иноагентом) руководитель и сооснователь фонда Илья Кондрашов рассказал, что модель фонда смотрит на 300 разных факторов, от образования основателей до метрик самой компании. Фонд планирует инвестировать в 50 стартапов чеками от $4 млн до $6 млн.
Пока рано судить однозначно: QuantumLight инвестировал малую часть денег, а циклы венчурного финансирования длятся до 10 лет. Примечательно, что совсем убрать людей из уравнения у Сторонского не вышло — на сайте фонда указаны трое сотрудников по работе со сделками. А в LinkedIn можно найти еще дюжину инженеров-выпускников МФТИ, которые разрабатывают саму модель. Ими руководит победитель рейтинга Forbes «30 до 30» 2023 года Андрей Степанов.
Есть и критики нового фонда. «Да, найти хорошие сделки с помощью данных можно. Но не все предприниматели захотят брать деньги у нового фонда, даже от основателя Revolut, — размышлял один из венчурных капиталистов в личном разговоре с автором этой колонки. — Сильных стартапов мало, и они берут деньги у фондов вроде Andreessen Horowitz и Sequoia».
«Компьютеры бесполезны»
«Компьютеры бесполезны. Они могут только давать ответы», — это цитата Пабло Пикассо из прошлого столетия, но она актуальна до сих пор. К тому же ответы не всегда верные, особенно если на кону несколько миллионов долларов.
Мы вряд ли когда-либо увидим полностью автоматизированный венчурный фонд по двум главным причинам.
Первая — техническая. Данных о небольших стартапах часто просто не существует, в отличие от подробных отчетов публичных компаний. Модель на плохих данных даст плохой же результат (garbage in, garbage out). Да и сам концепт стартапа подразумевает что-то новое, чего не существовало до сих пор и что невозможно спрогнозировать. В начале июня исследователи из Apple показали, что модели ИИ не думают по-настоящему, а только «притворяются» с помощью шаблонов и имитируют рассуждения.
Вторая проблема — сама сделка. Если на бирже робот может автоматически купить акции через «стакан заявок», то в венчуре договариваются лично с основателем. Один из самых успешных VC Марк Андриссен считает, что его профессию никогда не заменит ИИ: «Чтобы построить компанию, тебе нужно очень много связей».
Скорее всего, мы увидим будущее, где венчурные инвесторы используют больше ИИ-инструментов, но предпочитают инвестировать через связи в Долине и Стэнфорде, а лучшие основатели берут деньги у проверенных фондов вроде Andreessen Horowitz и Sequoia. То есть у тех же самых фондов, что и в прошлых трех десятилетиях.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора