TNI: признание Россией режима талибов может стать примером для незападных стран
Признание Москвой правительства талибов продиктовано стремлением России стать стать лидером в Средней Азии, пишет колумнист TNI. По мнению журналиста, сотрудничество с новым афганским руководством поможет России бороться с терроризмом в регионе.
Джорджо Кафьеро (Giorgio Cafiero)
Спустя почти четыре года после того, как ко власти в Афганистане вернулся “Талибан”, многие страны установили с Исламским Эмиратом дипломатические отношения, смирившись c политической данностью. Однако Россия первой признала обновленный “Талибан 2.0” 3 июля.
Решение России, безусловно, стало крупным достижением для кабульского режима, однако афганские диссиденты и правозащитники в изгнании резко раскритиковали действия Москвы, утверждая, что это узаконивает половой апартеид в Афганистане и одновременно ослабляет перспективы демократических реформ.
Однако на фоне непреходящих трудностей Афганистана решение России может ознаменовать новую главу в его истории — в которой более активное международное взаимодействие направит истерзанную войной и обнищавшую страну к экономическому возрождению и стабильности.
То, что Россия первой признала Исламский Эмират, само по себе не удивительно. После хаотичного вывода американских войск из Афганистана и возвращения “Талибана” к власти в августе 2021 года российско-талибское дипломатическое взаимодействие неуклонно углублялось.
В марте 2022 года МИД России аккредитовал представителя Талибана Джамала Насира Гарвала в качестве временного поверенного в делах в посольстве Афганистана в Москве, а в следующем месяце Гарвал официально принял на себя руководство миссией. Эта постепенная нормализация продолжилась в апреле 2025 года, когда Москва сняла с “Талибана” статус террористической организации, расчистив путь к официальному признанию в начале месяца.
Геополитика постепенного раскрытия Афганистана
И Москва, и Кабул надеются, что российский шаг послужит прецедентом, который повлечет за собой вереницу признаний со стороны других незападных стран.
“Решение первой в мире признать государственную власть “Талибана” продиктовано стремлением Москвы заявить о себе как о региональном лидере, который не боится создавать прецеденты. В этой связи Кремль надеется, что его решению последуют и другие страны”, — заявил автору этой статьи независимый эксперт по внешней политике России на Ближнем Востоке Никита Смагин**.
“Нет никаких сомнений в том, что это решение позволит государству под властью “Талибана” ослабить изоляцию. Вероятно, другие страны последуют примеру Москвы и признают Исламский Эмират”, — добавил он.
Это же пожелание высказал и министр иностранных дел Афганистана Амир Хан Муттаки. Учитывая геополитическую и экономическую обстановку, вереница признаний вполне возможна. В частности, высока вероятность того, что примеру России последуют бывшие советские республики.
Складывается ощущение, что республики Средней Азии, включая Таджикистан, до недавнего времени стоявший на непримиримо антиталибских позициях, все больше склоняются к тому, чтобы последовать примеру Москвы. С августа 2021 года эти государства тесно координируют свои действия с Россией на афганском направлении. В частности, Узбекистан значительно расширил свое взаимодействие с Афганистаном после освобождения от западной оккупации, вложившись в инфраструктуру и экономические инициативы, а также содействуя диалогу между Кабулом и международными институтами. Кроме того, исторический визит премьер-министра Абдуллы Арипова в афганскую столицу в августе 2024 года подчеркнул стремление Ташкента развивать прочные связи с Афганистаном.
Еще один претендент на признание — Китай, взаимодействующий с “Талибаном 2.0” с августа 2021 года. Однако отношения Исламского Эмирата с Пекином осложняются напряженностью между Кабулом и Исламабадом, с одной стороны, и воинственностью уйгуров, с другой. Кроме того, примеру Москвы могут последовать и другие государства на геополитической орбите России, включая Белоруссию, Иран и КНДР. То же самое можно сказать и о монархиях арабских стран Персидского залива — особенно ОАЭ.
Похоже, что Афганистан все дальше отходит от Запада, а Кабул все прочнее укореняется на геополитической орбите России. В совокупности эти факторы усиливают роль страны на фоне геополитической напряженности между Востоком и Западом.
“Москва воспользовалась оставшимся после американцев вакуумом и пытается заявить о себе как о влиятельном посреднике в Средней Азии, одновременно противодействуя западному влиянию. Признав “Талибан”, Россия стремится включить Афганистан в евразийский экономический коридор, что вписывается в ее собственную и китайскую стратегию регионального доминирования”, — заявила автору статьи журналистка из Бишкека Айгерим Тургунбаева.
С другой стороны, действия Москвы могут серьезно снизить вероятность аналогичного признания со стороны западных правительств в обозримом будущем. Свежие ордера Международного уголовного суда на арест верховного лидера “Талибана” Хайбатуллы Ахундзаде и главного судьи Абдула Хакима Хаккани подчеркивают нежелание Запада “узаконивать” новый режим.
“Последние четыре года в Афганистане существовал статус-кво, который отныне нарушен. Под управлением талибов Афганистан явно смещается в сторону российско-китайско-иранского блока, и Запад, несомненно, на это отреагирует”, — сказал один бывший афганский дипломат на условиях анонимности.
Почетный профессор Университета Джорджа Мейсона доктор Марк Кац считает, что признание Исламского Эмирата со стороны Москвы упрочит стратегические позиции России в незападном мире, подчеркнув внешнеполитическое размежевание Москвы с Вашингтоном и европейскими столицами.
“Прискорбное обращение “Талибана” с женщинами наверняка помешает западным правительствам признать движение, однако российский подход позволит Москве выступить с посылом о том, что Россия, в отличие от Запада, “не вмешивается во внутренние дела суверенных государств”. Для других правительств, не уважающих права женщин, это будет привлекательно”, — сказал он.
Признание Исламского Эмирата Москвой на фоне решения Вашингтона снять санкции с относительно нового суннитского правительства Сирии представляется практически идеальным воплощением “логики холодной войны”, рассуждает Смагин.
“В этих рамках разделение радикальных исламистов на “своих” и “чужих” становится естественной моделью поведения на международной арене. Не исключено, что вскоре мы увидим и другие действия, продиктованные этой же логикой — как со стороны России, так и со стороны других мировых держав”, — сказал он, добавив, что это отражает крепнущее убеждение в том, что в международных делах отныне воцарилась суровая реальная политика, а нравственные соображения отброшены на второй план.
Открытие “Лазуритового коридора”
Точная траектория экономических отношений между Россией и Афганистаном после признания “Талибана” со стороны Москвы остается неопределенной. Хотя пока еще рано прогнозировать масштабы и объем будущего торгового взаимодействия, этот дипломатический сдвиг может открыть новые торговые и инвестиционные возможности для простых афганцев — жителей одной из беднейших стран мира.
Москва надеется, что признание действующего правительства Афганистана позволит ей стать ключевым экономическим партнером и расширить торговлю нефтью, газом и пшеницей, а также углубить сотрудничество в области развития инфраструктуры, энергетике и сельском хозяйстве. Даже ограниченное экономическое сотрудничество с Россией и, как следствие, другими странами-соседями может со временем принести афганскому населению скромную, но ощутимую выгоду.
Россия давно стремится создать торговый коридор “Север-Юг” по обоим берегам Каспийского моря, чтобы получить доступ к иранским портам и, в итоге, расширить торговлю с Индией. Однако вспыхнувшая в прошлом месяце 12-дневная ирано-израильская война вновь поставила жизнеспособность этого маршрута под сомнение, вынудив Москву искать альтернативные пути развития региональных связей.
На этом фоне показательно, что ранее в этом месяце афганские официальные лица приняли участие в саммите Организации экономического сотрудничества (ОЭС) в азербайджанском Ханкенди [Степанакерт], где обсуждалось возрождение Лазуритового коридора — торгово-транзитного маршрута, запущенного в 2018 году и связывающего Афганистан с Турцией через Туркменистан, Азербайджан и Грузию. Россия, со своей стороны, уже некоторое время предпринимает аналогичные усилия.
“Сообщая о торговле с Россией или Лазуритовом коридоре, афганские СМИ подчеркивает, что это откроет для них принципиально новый торговый путь, который ослабит их зависимость от Пакистана и грузов, которые доставляются в Афганистан через пакистанские порты. Так что для афганцев это действительно имеет определенное значение”, — рассказал автору этой статьи Брюс Паньер, научный сотрудник исследовательского центра “Туран” при Йорктаунском институте и член правления Каспийского политического центра.
“Что касается открытия торгового коридора “Север-Юг”, который соединит Афганистан с Россией и который можно было бы использовать для поставок российских товаров в страну, то это немного облегчит жизнь среднестатистического афганца, открыв доступ к предметам первой необходимости — консервам или чему-то подобному”, — добавил он.
Помимо будущего афгано-российских экономических отношений, общий курс на признание Афганистана региональными и мировыми державами могла бы “улучшить экономические перспективы Афганистана” за счет увеличения торговли и инвестиций, особенно в инфраструктурные проекты, включая Трансафганскую железную дорогу или трубопровод ТАПИ (Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия), соединяющие Среднюю и Южную Азию, предположила Тургунбаева.
Внимание к “Вилаят Хорасан”*
Несмотря на свою изолированность на международной арене, Талибану удалось добиться в Афганистане относительной внутренней стабильности. Однако сохраняются серьезные проблемы — не в последнюю очередь из-за продолжающегося присутствия активных ячеек ИГИЛ по всей стране. Признанием “Талибана” Россия стремится укрепить стабильность в Афганистане на фоне угрозы со стороны “Вилаят Хорасан”*.
Борьбе с терроризмом отводится одно из ведущих мест в повестке дня Москвы, и Кремль все чаще рассматривает “Талибан” как важнейшего партнера в борьбе с группировкой, представляющей прямую угрозу для России и стран Средней Азии. Многие выходцы из Средней Азии, особенно члены группировок вроде Исламского движения Узбекистан*, присоединились к “Вилаят Хорасан”*. Неудивительно, что в борьбе с ней Москва также углубляет сотрудничество с Ташкентом и другими региональными столицами.
Хотя одно лишь признание Исламского Эмирата вряд ли приведет к решительным переменам, более внушительное региональное признание, в том числе со стороны соседних среднеазиатских государств и Китая, может со временем сформировать более безопасную и сплоченную внутреннюю обстановку. В самом деле, есть веские основания полагать, что признание России может побудить республики Средней Азии и Пекин расширить контртеррористическую поддержку Кабула, вплоть до поставок оружия, что в итоге укрепит возможности “Талибана” по искоренению “Вилаят Хорасан”*.
“Талибан”, со своей стороны, будет рад любой помощи в ликвидации этой группировки и предотвращении дальнейших проблем, включая насилие против отношении афганских граждан, заявил Паньер.
Президент Владимир Путин даже назвал “Талибан” союзником в борьбе с “Вилаят Хорасан”*. Необходимо учитывать и идеологический фактор. По мнению России и бывших советских республик Средней Азии, салафитские джихадистские группировки во главе с “Вилаят Хорасан”* наверняка останутся серьезной угрозой в обозримом будущем. Исповедуемый же “Талибаном” деобандизм как консервативная идеология, обращенная внутрь страны, не пользуется влиянием за пределами Афганистана. Проще говоря, лидеры в Москве и среднеазиатских столицах не видят в “Талибане” угрозу безопасности своим странам.
“Самая главная угроза для России из Афганистана — это расползание салафитских группировок через “Вилаят Хорасан”*, поскольку салафизм более распространен в Средней Азии. В то же время исповедуемый “Талибаном” деобандизм не имеет широкого хождения в регионе, — отметил бывший афганский дипломат. — В результате в развернувшейся в Афганистане религиозной борьбе между деобандизмом и салафизмом Россия может предпочесть “Талибан” как инструмент для сдерживания салафизма и предотвращения дальнейшего распространения салафитских группировок в Средней Азии”, — добавил он.
Новый путь вперед?
Нарушения “Талибаном” прав человека и насильственный захват власти в Афганистане делают вопрос о признании неоднозначным. Однако непризнание лишь усугубило трудности, с которыми столкнулись простые афганцы, большинство из которых не несут никакой ответственности за драконовскую политику своего правительства, не приведя при этом к сколь-либо существенным успехам на ниве прав человека.
Хотя признать “Талибан” Россию побудили собственные стратегические интересы, этот шаг Москвы может, тем не менее, ослабить международную изоляцию Афганистана и помочь стране восстановить связи с внешним миром. В таком случае можно надеяться, что после десятилетий войн и страданий перед афганским народом забрезжит перспектива более стабильного и благополучного будущего.
Джорджо Кафьеро — генеральный директор Gulf State Analytics, приглашенный доцент Джорджтаунского университета и приглашенный научный сотрудник Американского проекта по безопасности. Публикуется в Al Jazeera, Gulf International Forum, The New Arab, Responsible Statecraft, Stimson Center и Amwaj.Media. На протяжении своей карьеры Кафьеро консультировал многие государственные и частные организации, информировал дипломатов разных стран о ситуации в Персидском заливе и работал экспертом по данной тематике в международных юридических фирмах. Имеет степень магистра международных отношений Университета Сан-Диего
*Террористическая организация, запрещенная в России
**Признан иностранным агентом