В «Манеже» открыли большую выставку фотографии из собрания московского Центра визуальной культуры Béton. Она охватывает без малого 200 лет, и большинство исторических снимков, представленных в оригинальной печати, петербуржцы видят впервые. Выставка условно поделена на разделы, по темам и временным периодам. Самостоятельно посетителю сориентироваться в том, «где» он сейчас и о чем рассказывает стенд перед ним, сложно: не хватает экспликаций. Чтобы помочь сформировать картину, «Фонтанка» прошлась по выставке с коллекционером и историком фотографии Алексеем Логиновым, соруководителем Центра Béton.
В чем особенность выставки
С одной стороны, организаторам легко: в фотографии, с развитием технологий, стали понемногу понимать практически все, и не нужно усилий, чтобы вызвать отклик у зрителя. С другой — нужно ему показать что-то не повседневное. Или такое повседневное, которое удивит.
«Сегодня все — фотографы, все снимают, имеют свое представление о фотографии, о том, как ловить момент или снимать для семейного альбома, — рассуждает Алексей Логинов. — Появляются миллиарды изображений в Сети, и во многом это обесценивает фотографию. Мы хотели продемонстрировать, что фотография — это очень серьезный вид искусства, который не уступает по художественной ценности другим, например живописи. Что есть выдающиеся мастера, что фотография как вид искусства развивается по определенным законам».
Цель выставки — показать не только изображения, но и то, как автор их преподносил: какой был формат для печатного снимка, в каком качестве он вышел, — всё это тоже рассказывает о произведении искусства. Поэтому на выставке нет современной печати старых фотографий, только авторские — более 600 снимков 178 авторов. Среди них работы, уже вошедшие в учебники, и малоизученный нонконформизм.
Как устроена выставка
По архитектуре выставки: на первом этаже создатели показывают фотографию от ее начала 2000-х годов, и в основном это классические черно-белые кадры, работы главных отечественных мастеров. А второй этаж посвящен современной фотографии с 2000-х годов, это уже цифровые технологии, искусственный интеллект и — как выразились кураторы — «буйство цвета».
+1
Главные экспонаты на выставке
Дагеротипы Дагера
За каждым экспонатом выставки стоит история. И в самом полном смысле — за самым старым экспонатом: размещенными в общей раме тремя дагеротипами собственно самого Луи Жака Манде Дагера, это два вида художественной мастерской и вид на Новый мост в Париже. 1839 год. Это единственный экспонат выставки, не относящийся к коллекции центра Béton: он принадлежит собранию научной библиотеки Российской академии художеств.
«Это подарок, сделанный Дагером монархам Европы, — рассказывает Алексей Логинов. — Было сделано несколько таких подарков — Николаю I, Людвигу I и другим монархам Европы. Но дагеротип, подаренный Людвигу I, в 1970-е годы зареставрировали так, что там ничего не осталось. Здесь представленный на этой экспозиции дагеротип — в потрясающе идеальной сохранности, первоначальной. Дагер их сделал с коммерческой целью: чтобы через монархов народ узнал, что существует такая технология дагеротипа, и начал ею пользоваться. Так что это начало эры фотографии, и я, наверное, могу сравнить это в живописи с работой Леонардо да Винчи „Мона Лиза“».
Кстати, со слов куратора, большинство документов, связанных с развитием фотографии, включая переписки и договоры Дагера, находятся в России и были впервые опубликованы только в 1949 году: до того времени истории фотографии, считай, не было.
Старый Петербург
Переходим к другим экспонатам, также в аванзале «Манежа», но уже за пределами временного строения, отсылающего к пантеону, — показывают альбуминовые отпечатки открыточных видов городов России. Петербург — направо, Москва и другие города — налево. Этот раздела рассказывает о том, что изначально, после изобретения фотографии, ее главной задачей было документировать, копировать, и точность, детализация изображения делали ее главной областью применения съемку архитектуры.
«После Крымской войны приглашается для создания положительного имиджа за рубежом знаменитейший французский писатель Теофиль Готье, который в свою экспедицию привозит фотографа Пьера-Амбруаза Ришбура, — продолжает Алексей Логинов. — И здесь его авторские работы. Нужно было не только с помощью литературы, текстами, но и визуально доказать, насколько страна Россия все-таки очень интересная, с большим культурным наследием».
На работах Ришбура 1859 года — интерьеры Екатерининского дворца в Царском Селе, Исаакиевский собор (листы из альбома «Сокровища искусства Древней и Новой России») и памятник Николаю I на Исаакиевской площади.
Впрочем, сегодня интереснее ракурс на тот же памятник, выбранный Альбертом Фелишем в 1870-е: позади еще можно увидеть двухэтажное здание, стоявшее там до покупки дома германским посольством, — причем на снимке явно заметен еще портик с треугольным фронтоном (еще до того как полностью перестроить здание, как раз в 1871-м, ему меняли фасад, — значит, снимок был сделан до этого времени, и это еще стасовский облик). Эта открытка Фелиша, как и другие с видами Петербурга той поры (например, с Казанским собором еще без фонтана), также представлена на выставке.
Портреты и первый монтаж
«На обороте» конструкции в аванзале представлены портреты, типичные для фотоателье: с развитием фотографии фотографы-портретисты заменили художников-миниатюристов, и стало популярно вести фотолетопись своего рода, семьи.
«Что такое вот, например, мужской портрет в тот период времени? — здесь куратор показывает на портрет обер-офицера в должности адъютанта работы Иосифа Венингера, соленый отпечаток с ручной раскраской выполнен не позднее 1855 года. — Это в первую очередь показ статуса человека. Обратите внимание, что художник при раскрашивании изображения, чтобы ему придать большую коммерческую ценность (и конкурировать с живописной миниатюрой), в первую очередь расписывает что? Эполеты, атрибутику статуса этого офицера. А портрет даже уже мало был интересен, важен статус».
Тут же — один из первых примеров фотомонтажа: альбуминовый отпечаток за подписью Александра Эйхова, на котором изображено августейшее семейство Российского императорского дома (Александр II с женой, детьми, братьями и племянниками).
«Очень часто сегодня, когда мы говорим о фотографии и фотомонтаже, мы вспоминаем современные цифровые технологии, а это 1867 год, — обращает внимание куратор. — Мало того, Эйхов сам-то, наверное, их и не фотографировал, он просто взял работы других авторов и их здесь скомпоновал в виде единой вот такой группы».
История царской России в фотографиях
Слева в центральной части первого этажа зритель увидит съемку народностей — альбуминовые отпечатки Вильяма Каррика.
«После 1861 года, когда звучит идея самодержавия, православия и народности, в искусстве появляются изображения из крестьянской жизни — такие фотографические типажи, — рассказывает куратор. — А в 1867 году проходит очень масштабная этнографическая выставка, где фотография занимала очень большую роль, и были собраны фотографии народностей людей, проживающих на территории Российской империи. Это был грандиознейший проект».
Вслед за этим разделом можно увидеть пример полицейской фотографии.
А зарождение жанра фоторепортажа (ведь остальные съемки были постановочными) куратор относит к Первой мировой войне.
«Обращаю внимание на очень небольшую по формату работу, но очень знаковую, потому что фотограф снимает уже событие, военные события, — объясняет Алексей Логинов. — И если солдаты, офицеры, военные прикрываются чем-то (желатиносеребряный отпечаток неизвестного автора 1915 года так и описали: „С театра войны. Под прикрытием брошенных жителями кровати и стола“. — Прим. ред.), то фотограф стоит в полный рост и становится основной мишенью для противника. Как мы знаем, много фотографов погибли в Первую мировую войну, во Вторую и сегодня гибнут — борьба за кадр иногда стоит жизни».
Следующая тема, которую раскрывают кураторы выставки, — пикториальная фотография (от слова picture — картина).
«В 1890-х годах фотографы начинают задумываться над тем, что технология может не только копировать, документировать, но и дает возможность фотографу создавать художественные произведения, — продолжает куратор. — Фотографы взяли за основу живописные течения импрессионизма, символизма и стали создавать произведения, которые опирались на живописных течения. Основная идея была — не фиксировать окружающий мир, а передавать свое впечатление об окружающем мире. Технически это сделать было очень сложно. И фотографы отбрасывают все достижения фотографии, достижения оптики, уходят от документальности изображения, от резкости изображения. А поскольку в основе лежит импрессионизм, размытый рисунок изображения, для этого используется мягкорисующая оптика и разрабатываются специальные способы печати, такие как бромойль, гуммиарабиковая печать и многие другие, которые вы видите на выставке. Это очень сложная технология. Получить второй отпечаток практически было невозможно, поэтому всё это создано художниками-фотографами в единственном экземпляре».
Один из представителей этого течения, Анатолий Трапани, в своих теоретических работах писал, что фотография — не самостоятельный вид искусства, а один из видов живописи. Глядя на его гуммиарабиковый отпечаток с пейзажем (представлен на выставке) — дорогой и церковью — современники не могли понять, где здесь фотография, и это считалось высшей похвалой.
Советская фотография
Однако после 1917 года фотография становится совсем другой. Во всем мире постепенно сошел на нет и пикториализм, а в советской России перестали находить себя в новой реальности фотографы, фиксировавшие окружающий мир, — даже такие мэтры, как Карл Булла. Дело в том, что перед фотографией встала задача — создавать на изображениях мир будущего, к которому все должны стремиться.
«Фотографию начали создавать с нуля, и одним из интереснейших авторов, который стоял у истоков советской фотографии, был в первую очередь художник Александр Родченко, который вводит идею: новая страна, новые люди — новое должно быть и видение. А что такое новое видение? Это новый взгляд на окружающий мир: диагональные композиции, активный передний план, ракурсные съемки и многое-многое другое», — рассказывает куратор.
На выставке представлены работы самого Родченко, Николая Кулешова, Бориса Игнатовича и даже Ильи Ильфа, обращает внимание Логинов: «Ильф был писателем и был потрясающим фотографом. Сцена, которую мы здесь видим, это не что иное, как смычка Турксиба (Туркестано-Сибирская железнодорожная магистраль. — Прим. ред.), о которой мы можем прочитать в „Золотом теленке“».
Выставка ведет посетителя хронологически — и, конечно, заводит в 1940-е.
«Чем отличается фотография Великой Отечественной войны от фотографии Первой мировой войны: фотографы научились создавать фотографии-символы, — рассказывает Логинов. — Ни об одной фотографии Первой мировой войны вы не скажете, что это фотография-символ, а вот эта фотография Дмитрия Бальтерманца „Горе“ вошла в сотню самых знаковых фотографий, сделанных за всю историю. Изображена трагедия конкретных людей, которые в расстрелянных находят своих родных, близких. Но Бальтерманц сумел это показать таким образом, что через горе конкретных людей мы начинаем понимать, что любая война сопряжена с этим горем и трагедией».
Интересно, что на этикетке работы написано «фотомонтаж»: вмонтировать грозовое небо, чтобы усилить драматизм сюжета, фотографу велели уже в 1960-е, когда он предоставлял свою работу на выставку, — для более эмоционального воздействия на зрителя. И автор на это пошел. А уже в более поздние годы права на это изображение у него попросил Ватикан — сопроводив просьбой определить гонорар «по-божески».
Также на выставке можно увидеть фотомонтаж-карикатуру «Геббельс» Александра Житомирского, за которую автор был внесен в расстрельный список нацистов под номером 3 (после Левитана и Эренбурга) и знаменитое «Знамя Победы над Рейхстагом» Евгения Халдея.
После этого выставка приводит в мирную жизнь и время послевоенного строительства. Здесь одной из фотографий-символов можно считать желатиносеребряный отпечаток Николая Хорунжего «В новой квартире» — на работе 1957 года изображен расслабленный силуэт обнаженной девушки, моющейся за задернутой шторой ванной комнаты. Автору получили сделать снимок-олицетворение новостроек и новой жизни — и этой работой он хотел показать, что люди получают свое жилье с собственными ванными комнатами и теперь им не нужно стоять в бараках в очередях, чтобы помыться.
Ленинград, абстракции и искусственный интеллект
В одной из боковых галерей «Манежа» представлены работы нонконформистов (Вячеслав Тарновецкий, Евгений Лихошерст, Евгений Малахин (Букашкин)), абстракции, которые при рассмотрении оказываются горными сюжетами, «Артефакты» Франциско Инфанте-Арана, а в другой — фотографов, работавших в Ленинграде, включая Валентина Самарина и Сергея Бугаева (Африку), Александра Китаева и Валерия Плотникова (с портретами Высоцкого).
Ну а верхний этаж «Манежа» — это работы Мамышева-Монро, чуть-чуть «Исламского проекта» AES+F и работы с использованием искусственного интеллекта.
В частности, прямо к этой выставке была создана работа арт-группы «ГрОМ» «Перекресток мультивселенной».
«Здесь мы разработали целую технологию создания поз этим фигурам, — поделился Алексей Логинов, который, наравне с сокуратором выставки Ольгой Мичи и искусствоведом Артемом Логиновым, является участником этой арт-группы. — Для чего это сделано? Чтобы нам не проводить кастинг, не выбирать актеров (мы можем это сделать сегодня, не выходя из своей творческой лаборатории). Мы взяли за основу картину Хоппера, и работа посвящена тому, что все те супергерои, которые спасают мир в современной кинематографии, в современной культуре, где-то должны отдыхать. Вот они все здесь и отдыхают».
Выставка «Фотоискусство. От дагеротипа до искусственного интеллекта» работает до 5 октября. В рамках проекта пройдут образовательные мероприятия.
Алина Циопа, «Фонтанка.ру»
Чтобы новости культурного Петербурга всегда были под рукой, подписывайтесь на официальный телеграм-канал «Афиша Plus».