Продолжаем публиковать интервью, подготовленные Фондом поддержки регионального кинематографа СК РФ. Предлагаем вашему вниманию разговор с Юлией Бобковой – режиссером-документалистом. Автор материала «Документальное кино учит честности с собой» — Наталья Тонких.
Для режиссера-документалиста Юлии Бобковой каждый новый фильм– это вызов самой себе, проверка на прочность. В 2023 году она удостоилась высокой награды, став лауреатом Московского Международного кинофестиваля за фильм «История российских тюрем. Владимирский централ»– очень смелого и яркого проекта в ее фильмографии. А еще у Юлии есть те герои, которых она когда-то выбрала сердцем.
— Юлия, когда Вы впервые познакомились с документальным кино? Как это произошло?
— Мое знакомство с документальным кино произошло еще во время обучения в школе. Я увлекалась журналистикой и смотрела программу«Смотрим…Обсуждаем» на телеканале «Культура». Мне запомнился фильм «Человек на проволоке»Джеймса Марша. Это был один из первых зарубежных документальных фильмов, который меня действительно впечатлил. Еще очень запомнился «Флэшбэк» Герца Франка. Также я смотрела фильмы Сергея Мирошниченко «Река жизни», цикл «Рожденные в СССР», но тогда еще не знала, что буду учиться у него во ВГИКе. Мне было просто интересно смотреть док.
— Чему документальное кино научило и учит Вас по сей день?
— Прежде всего, это работа с людьми. Меня док учит принимать человека и его историю, учит слышать и любить своего героя. В кино мы снимаем его настоящим – с его двойственностью, темными и светлыми сторонами, сложностями, вопросами, которыми он задается. В процессе работы я понимаю, что мой герой ничем от меня не отличается, и вместе мы проживаем какую-то важную историю. Сергей Мирошниченко всегда нам говорил о том, что, если любишь своего героя, неважно простой это человек или большой художник, относишься к нему с открытым сердцем, то зритель будет это чувствовать. Документальное кино учит честности с собой. Ведь, так или иначе, в каждом фильме, который создает режиссер, он пытается ответить на вопрос, который волнует его самого. Даже если это большая заказная картина, я всегда стараюсь затронуть темы, которые волнуют меня лично.
— Можно ли сказать, что профессия режиссера-документалиста – это приключение длиною в жизнь?
— Наверное, с точки зрения философии документального кино, думаю, что да. Ведь мы проводим за созданием проекта один-два года, если говорить о большом полнометражном фильме, и здесь необходимо глубоко погружаться в тему и среду своих героев. Поэтому жизнь режиссера-документалиста – это путешествие по сюжетам и историям своих героев. И каждый проект становится большой частью жизни. Поэтому для меня очень важно, чтобы у фильмов, которые мы снимаем, была аудитория –свой зритель.
— Как к Вам приходят такие сложные и глубинные темы, как например проект «История российских тюрем. Владимирский централ»?
— Да, какие-то темы приходят от продюсеров, какие-то есть и свои авторские. С авторским материалом дела обстоят сложнее… Но по-прежнему находятся люди и платформы, которые могут поддержать авторские идеи. Каждый проект – дело случая, везения и сложившихся обстоятельств.
Что касается фильма «История российских тюрем. Владимирский централ», то для меня это очень смелый и яркий проект в фильмографии. Это продюсерский проект Сергея Мирошниченко для платформы KION. Вообще начался этот цикл с очень сильного и запоминающегося фильма «Кресты» Ангелины Голиковой (Ашман). Картина о Владимирском централе стала его продолжением. Сергей Мирошниченко пришел ко мне с предложением снять этот фильм, и я даже и не подумала отказаться. Ведь попасть в такое закрытое место – это редкость и настоящий вызов для режиссера. Я знала, что это будет сложный опыт, но мне было важно через это пройти.
— С какими мыслями Вы входили в этот проект? И каково психологически услышать голос осужденного?
— Для меня было важно не за что осужден человек, а понять, как он мыслит и видит этот мир, находясь там, в одной из самых суровых тюрем нашей страны. Я слушала каждого из них внимательно и старалась сочувствовать этим людям. Сначала у нас было три героя, осужденных на разные сроки, в том числе и пожизненно. Перед интервью нам не говорили, за что они отбывают свой срок. Кто-то рассказывал нам в интервью, что совершил, а кто-то нет.Только после разговора с ними нам показали их дела.И, когда ты не видишь этого списка, кажется, что перед тобой абсолютно нормальный человек. Они все очень начитанные и образованные люди. С каждым из них было необыкновенно интересно общаться. Погружение в этот мир было глубоким не только с точки зрения тюремного быта и законов. Но это было и глубокое историческое погружение. Мы изучили много свидетельств известных людей, которые отбывали свой срок во Владимирском централе за 240 лет существования этой тюрьмы. При таком серьезном погружении в тему находишь новые истории и смыслы, и в дальнейшем это делает фильм очень объемным.
— У Вас лично произошла какая-то внутренняя трансформация после съемок?
— Я думаю, что стала жестче. Такие съемки требуют большой концентрации, собранности и самодисциплины от всей группы. На съемки внутри тюрьмы мы заходили всего дважды по несколько дней, и за это время нужно было максимально выложиться –сделать качественный материал, несмотря на пространственные и временные ограничения. В первое время сотрудники тюрьмы внимательно смотрели, какие кадры мы снимаем, контролировали нас. А позже возникло доверие, и они начали нам помогать – стали нашими соавторами.
— Если бы Вы заранее знали, за что осуждены люди, которые были в кадре, сложнее было бы выстраивать с ними диалог?
— Думаю, что нет… Ведь все люди, которые там отбывают свой срок, – жесткие преступники. Во Владимирский централ попадают те, кто уже нарушил все, что возможно было нарушить в других тюрьмах и колониях. Морально я была к этому готова и перед каждым интервью говорила, что если они не хотят о чем-то рассказывать, то могут этого не делать. У них была полная свобода выбора – отвечать или не отвечать на вопросы. С нашей стороны это был не допрос и принуждение – нам было важно, чтобы это была человеческая беседа. И, если бы я знала о преступлениях, которые они совершили, у меня был бы точно такой же человеческий подход к ним.
— В одном из интервью Вы сказали: «Есть по-настоящему мои герои, которых я выбираю сердцем». Расскажите о них.
— В первую очередь, это композитор Олег Каравайчук – фильм назывался «Последний вальс» (мой дебютный большой проект, который начинался как студенческая работа). Фильм мне очень дорог, потому что зрители к немувозвращаются. Даже иногда встречаются люди, которые благодарят меня за фильм до сих пор, хотя ему уже около восьми лет. Мой герой был мне интересен по-настоящему. И мой интерес совпал с его потребностью в конце жизни сказать важные вещи не только о музыке, но и о современном мире:перевернутых ценностях, безразличном отношении людей к природе и друг к другу. Это был очень удачный пример связки герой-режиссер и настоящая встреча с гением. В фильме звучит уникальная музыка Олега Каравайчука, записанная звукорежиссером Борисом Алексеевым.
Еще я снимала фильм о докторе Лизе. Мы даже записывали с ней интервью. Но речь о ней шла через истории людей, чьим семьям она помогала. Конкретно, о девочке Оксане и ее маме из Донецка, которые проходилиреабилитацию в Москве. Именно такие фильмы о простых людях, оказавшихся в очень сложных ситуациях, делаются сердцем. Я верю, что некоторые документальные фильмы могут менять судьбы их героев к лучшему.
— Расскажите о фильме «Станиславский. Жажда жизни». Как выбирали героев?
— В качестве продюсера выступила студия «Лендок». Мне дали тему для режиссерского исследования – наследие Станиславского в современном кино и театре, и я начала в нее погружаться – делать свою интерпретацию. Это совсем другой подход – у меня есть тема, но я выбираю героев, которые интересны лично мне. Мне очень интересно было побеседовать с Львом Додиным, потому что я люблю его спектакли. Еще одним героем стала режиссер Кэти Митчелл из Великобритании, куда мы ездили снимать для этого проекта.Нам повезло и в МХТ имени Чехова именно в этот год свою современную версию «Чайки» ставил режиссер из Литвы Оскарас Коршуновас. Он разрешил нам снимать сам процесс постановки изнутри, театральную кухню и закулисье. Получился такой фильм-мозаика о Станиславском. Нам удалось не уйти в исторический экскурс, а все-таки сделать его современным, привнести свежий взгляд на школу Станиславского. Фильм показали и в России, и за рубежом.
— В июне, в Москве, прошел кинофестиваль Beat Film Festival, где Ваша картина «Анатолий Белкин. Высокая вода» участвовала в конкурсе «Док индустрия». Как прошел показ?
— Это было мое первое участие в BeatFilmFestival. Сюда приходит молодая, думающая аудитория, и, на мой взгляд, это очень зрительский кинофестиваль. Наша картина о художнике Анатолии Белкине – очень ярком и внутренне свободном человеке. Показ у нас получился достаточно камерным и проходил он в Третьяковской галерее. Было живое обсуждение – зрители высказывали те идеи, которые мне даже не приходили в голову во время создания фильма. И этот диалог необыкновенно важен. Сам художник в конце фильма говорит о том, что картины, которые он создает, должны жить и доходить до своей аудитории. Вот так и для режиссера-документалиста всегда настоящий праздник, когда его фильм наконец-то встречается со своим зрителем.
— Удалось ли посмотреть фильмы других режиссеров?
— Да, я, конечно же, посещала показы российских и зарубежных фильмов в течение фестивальных дней. Я люблю смотреть фильмы других режиссеров, чтобы сохранять свой уровень и понимать, что в мире снимается.
— Есть ли сегодня у зрителя потребность видеть настоящее искреннее кино о жизни простого человека из глубинки?
— Да, безусловно, это важный пласт современного документального кино. Моя однокурсница Юлия Серьгина на BeatFilmFestival представляла свой фильм «Трезвое село» о простых людях из глубинки и руководителе сельского поселения в Башкирии. Показ произвел на весь зал неизгладимое впечатление, в том числе и на меня. Очень важно, когда режиссер документального кино берется за такие темы и делает это не свысока, а по-человечески. Каждый из нас должен знать, как и чем живут люди в нашей большой стране.
— И для них самих это большая поддержка…
— Да, для них важно, что заговорили именно о их жизни и судьбе. У нас со студией «Лендок», кстати, тоже есть проект «Беглецы» об истории ДенисаЛисова – смелого отца троих дочек из Хабаровска.
— Вы родились в Краснодаре. Расскажите о любимых местах Вашего города.
— Часть моих родственником живет в Краснодаре, а часть на Урале, в Екатеринбурге. Но больше всего времени я действительно проводила в Краснодаре. И мое любимое место в городе – это центральная улица «Красная», где до сих пор проходит парад казаков по воскресеньям. Всем, кто собирается на экскурсию в Краснодар, советую посмотреть это зрелищное действие.
— Что Вас еще в жизни вдохновляет и питает помимо основной деятельности?
— Я люблю спорт, потому что он собирает мысли и помогает сконцентрироваться. За последние годы я полюбила серфинг. Вы знаете, философия океана учит ждать правильного момента в жизни, уважительно относиться к тем, кто рядом с тобой, быть собранным, учит падать и легко вставать. Поймать хорошую волну – это оказаться в нужное время в нужном месте посреди непредсказуемого океана. И процесс создания фильмов – это, прежде всего, искусство, которое не должно становиться соревнованием, кто больше снимет картин в год. Здесь важно глубокое погружение в тему, и места в океане историй хватит каждому.
Материал предоставлен
пресс-службой ФПРК СК РФ.
Фото из личного архива Юлии Бобковой.