В российском прокате шелестит «Саван» Дэвида Кроненберга — мрачное размышление мастера телесных мутаций об утрате и технологиях. Имя канадского визионера первым приходит в голову, стоит заговорить о боди-хорроре — поджанре, где человеческий организм подвергается самым жутким преображениям. Конечно, есть и другие мастера плотских ужасов, вроде Синъи Цукамото («Тэцуо: Железный человек»), Стюарта Гордона («Реаниматор»), Дзюндзи Ито («Спираль») или Том Сикс («Человеческая многоножка»), однако в контексте фильма-реквиема уместнее поговорить о тех, кто сейчас активно экспериментирует с жанровой субстанцией. Тем более боди-хоррор, кажется, снова в моде — и особенно лихо извивается в руках постановщиц. Ниже мы рассказываем о наиболее ярких и самобытных образчиках последних лет.
Спутник (2020)
1983 год. «Спутник 4» возвращается на Землю не только с космонавтами на борту. Выяснить, что за тварь поселилась в доблестном пилоте Константине Вешнякове (Пётр Фёдоров), на секретную базу в Казахстан вызывают Татьяну Климову (Оксана Акиньшина) — специалистку по нейропсихологии, чьи методы не одобряет большинство коллег. Курирующего проект полковника Семирадова (Федор Бондарчук), наоборот, привлекает её решительность. «Приземленный» космический боди-хоррор Егора Абраменко, удачно вышедший в разгар самоизоляции и выстреливший потом в США. Жирные приметы времени, жанровые рефлексы «Чужого» и героический флер всего, что связано с космосом, позволяют создателям фильма аккуратно надрезать советский миф. Под героической оболочкой обнаруживаются в лучшем случае недостаток гуманности и пустота, а в худшем — чудовище, готовое пожирать слабых ради высшей цели (или сытости).
Титан (2021)
Алексия (Агата Руссель) — танцовщица на щегольском мероприятии, где девушки отплясывают прямо на капотах автомобилей, объятых нарисованным пожаром. Ей достался неотразимый, как в фильмах ужасов, «Кадиллак», от которого героиня таинственным образом забеременеет. Совершив пару импульсивных убийств, она будет скрываться от закона и вскоре повстречает немолодого пожарного Венсана (Венсан Линдон), у которого пропал сын и есть трудности с принятием стареющего тела. После каннского триумфа второй фильм Жюлии Дюкурно («Сырое») только ленивый не сравнил с «Автокатастрофой» Дэвида Кроненберга, хотя их визуальное либидо отличается принципиально. Дерзкая француженка не столько исследует эротически-танатическую коробку передач, сколько ощупывает «новую плоть», для которой нет принципиальной разницы между машинами и людьми, танцовщицами и коробками хлопьев. Режиссерка стирает грань между титаном-металлом и титаном-божеством, уравнивая стихию и материал: секс здесь возможен с машиной, а душевная близость — даже с мифом.
Дитя тьмы (2022)
Молодая пара из Мехико — Валери (Наталья Солан) и Рауль (Альфонсо Досаль) — ждут ребенка. С приближением новой жизни в семье будущей матери пробуждаются старые конфликты, а изменения в организме становятся опытом на грани мистики. Валери начинает мерещиться, что кто-то не из этого мира хочет проникнуть в дом и сделать с ней и/или ребенком дурное. Атмосферный боди-хоррор о пред- и послеродовой депрессии, снятый дебютанткой Мишель Гарсой Серверой. В оригинале фильм называется «Костяная женщина» (Huesera) — в честь героини мексиканских поверий, которая по кусочкам собирает в пустыне людские и звериные скелеты, чтобы затем снова вдохнуть в них жизнь. В каком-то смысле то же происходит с Валери: перед лицом грядущих перемен и потусторонней опасности девушка задумывается, насколько предрешенная семейная идиллия близка к тому, о чем она на самом деле мечтала.
Бескрайний бассейн (2023)
Писатель в кризисе Джеймс Фостер (Александр Скарсгард) вместе с супругой Эм (Клеопатра Коулмэн) отправляется на курорт вымышленной страны Ли Толка, надеясь обрести вдохновение среди мягкой погоды, необычной культуры и вип-обслуживания. По-настоящему макабрический экспириенс ему обеспечивает роковая поклонница Габи (Миа Гот), благодаря которой литератор знакомится с самой причудливой местной традицией. Иностранные гости, нарушившие закон и приговоренные к смертной казни, могут откупиться, оплатив двойника: тогда рок настигнет точную копию. Третий фильм продолжателя фамильной традиции Брэндона Кроненберга, ранее снявшего «Антивирус» и «В чужой шкуре». За пугающие спазмы плоти отвечают маски-«экки», которые гротескно передают душевные переживания (одна, например, страшный сон трипофоба), а наиболее жуткое откровение далекого курорта — как легко сбросить кожу цивилизованности и потерять чувство меры. Воистину быть человеком — тяжелая ноша.
Субстанция (2024)
Лишившись работы, фитнес-телеведущая Элизабет Спаркл (Деми Мур) соглашается на экспериментальное лечение, которое раскалывает её на «идеальную» и реальную ипостаси. Теперь она вынуждена делить жизненные время и ресурсы пополам с юным альтер эго Сью (Маргарет Куэлли), что будет раздражать обеих — и до добра не доведет. Самый громогласный боди-хоррор прошлого года — яростная отповедь «мужскому взгляду», (внутренней) мизогинии и пропаганде «лучших себя». Остроумную идею Корали Фаржа — скрестить избыточность жути и бьюти — оценили на Каннском фестивале, выписав приз за лучший сценарий. Наследница французского нового экстрима, бесновавшегося на стыке тысячелетий, «Субстанция» схематична и выразительна, гротескна и узнаваема. Занозой в сознании может засесть немой вопрос фильма: кто породил монстра — разум отдельного человека или коллективное тело общества?
Гадкая сестра (2025)
Робкая Эльвира (Леа Мюрен) фантазирует о принце, начитавшись его двусмысленных стихов. Тем временем матушка выходит замуж за аристократа-вдовца, рассчитывая на его состояние, но скоропостижная смерть жениха оставляет ей лишь новые долги и падчерицу-«золушку» Агнес (Тея Софи Лох Несс). Теперь у семейства одна надежда — королевский бал, где «гадкой сестре» требуется найти состоятельного мужа. Ради чего мать отправляет её в специальную школу и на дорогостоящие косметические операции (часто сопряженные с членовредительством). Нашумевший дебют норвежской постановщицы Эмили Блихфельдт, предлагающей новый взгляд на знакомую сказку — от лица сводной родственницы той, кто обронила хрустальную туфельку. Злоключения Эльвиры развертываются в атмосфере отравленной грезы — о принце и вечной любви, — а ряд отталкивающе физиологических сцен лишь дополняет атмосферу морока, в который погружается девушка, готовая терпеть косметические переломы носа и глотать ленточных червей. Шок-контент, до которого не додумалась ни одна мачеха или злая королева.
«Саван»