1 июля в Доме прав человека состоялся круглый стол "Цифровые права: миф или реальность? Тенденции, вызовы и векторы укрепления и защиты прав человека" при участии представителей научного и экспертного сообщества, Минюста России, МГЮА имени О. Е. Кутафина, Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, МГИМО МИД России, представителей членов Комиссии по правам человека СНГ, Роскомнадзора, Фонда Росконгресс, адвокатских и правозащитных организаций, ведущих экспертов Сбербанка России.
В своем выступлении Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Татьяна Москалькова акцентировала внимание участников на двух направлениях: традиционных правах человека в условиях цифровизации и на формирующихся новых цифровых правах. По мнению Татьяны Москальковой, попав в цифровую среду, привычные нам права человека, такие, как право на труд, на образование, на жилье, не видоизменяются, и перед институтом государственного правозащитника стоят задачи обеспечения безопасности реализации прав, а также равного доступа к правам в цифровой среде.
Как отметила федеральный омбудсмен, больший интерес представляет опыт государств СНГ в вопросах регулирования цифровых прав и защиты прав человека в условиях цифровизации. Татьяна Москалькова привела пример модельных законов Содружества, принятых Межпарламентской Ассамблей СНГ о цифровых правах и о цифровом пространстве. В первом "цифровые права" рассматриваются как право человека владеть, пользоваться, распоряжаться цифровыми объектами (например, криптовалютой), а второй предусматривает гарантии прав человека при их реализации в цифровой среде.
Участники мероприятия отдельное внимание уделили тому, как реализуются права человека при использовании интернет-технологий в уголовной сфере, при производстве по делам об административных правонарушениях. Поговорили о защите от кибермошенничества, о том, как уберечь детей от деструктивного контента в интернете, о контроле за искусственным интеллектом, который все чаще используется при вынесении решений, затрагивающих права людей.
Представитель Сбербанка Лиана Пепеляева сообщила, что после планируемого введения в сентябре 2026 года цифрового рубля у граждан сохранится право выбора, какой формой рубля пользоваться: наличной, безналичной или цифровой. При этом цифровой рубль является дополнительной формой российской валюты, а все операции по нему для граждан будут бесплатными.
"Цифровые права человека теперь реальность. Главное – доступ к технологиям, ведь без них возникает дискриминация. Например, отсутствие доступа к цифровым госуслугам ограничивает возможности. Не менее важно право на понимание цифровых соглашений, которые люди подписывают неосознанно. Также ключевое право – защита от тотального анализа ИИ, способного узнать о человеке больше, чем он сам", – подчеркнула вице-президент Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации Елена Авакян.
Главный научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации Людмила Терещенко выделила две ключевые проблемы для будущего правового регулирования. "Во-первых, это необходимость определения понятия "оборот данных" применительно к персональным данным – вопрос, который ранее не поднимался, но теперь требует чёткого юридического содержания. Во-вторых, существует значительный пласт проблем, связанных с цифровыми платформами: как показали исследования нашего института, их способность сопоставлять финансовые возможности пользователей приводит к дифференцированному ценообразованию, где стоимость услуг может расти в зависимости от данных о потребителе", – сказала она.
Заведующий кафедрой информационного права и цифровых технологий Московского государственного юридического университета им. О.Е.Кутафина Алексей Минбалеев считает, что современное регулирование цифровых прав требует чётких критериев и подходов. Сегодня в Гражданском кодексе закреплена узкая трактовка цифровых прав как частно-правовой категории, что не отражает их универсальную природу, охватывающую и публичные отношения. Необходимо два пути развития: либо изменить терминологию в ГК, либо на уровне стратегического планирования ввести более широкое понятие "права цифровой среды", учитывающее интересы граждан. Цифровые права следует разделить на две группы. Первая – классические права, реализуемые в цифровом формате. Вторая – специальные права, обеспечивающие саму возможность существования цифровой среды. К ним относятся: право на доступ к цифровым технологиям, право на отказ от их использования и право на цифровую идентичность, защищающее персональные данные пользователей.
По мнению ведущего научного сотрудника Института государства и права РАН Юрия Пилипенко, международные документы СНГ по цифровым правам, принятые два года назад, определяют их как право владеть, пользоваться и распоряжаться цифровыми объектами – криптовалютой, базами данных, доменными именами. Эти положения требуют дополнений новыми аспектами, такими как цифровое наследование аккаунтов и защита посмертной цифровой идентичности. Остро стоит вопрос защиты личного пространства в цифровой среде, особенно права на частную жизнь и достоинство личности, которые сегодня существенно размыты. Криминогенность цифрового пространства требует усиления ответственности платформ за удаление незаконного контента и борьбу с мошенничеством.
"В мире сформировались четыре ключевые геополитические модели цифровых прав: признание их новым поколением прав (европейский подход), трактовка как формы естественных прав (позиция ООН), смешанный подход и казуальное регулирование. Европейский Союз активно продвигает свою модель через "актификацию" цифрового права – принятие специализированных нормативных актов (об ИИ, цифровых рынках, кибербезопасности), создавая жесткое нормативное поле с принципом "с нами или против нас". ООН через Глобальный цифровой договор 2023 года фактически легализует трансграничное вмешательство под предлогом защиты цифровых прав, что создает риски для национальных юрисдикций. Особую озабоченность вызывает манипулятивный потенциал этих инициатив: под видом защиты прав создаются механизмы технологического доминирования западных корпораций (Google, Meta), а экологическая и гендерная повестка становится инструментом политического давления. Российская инициатива по противодействию киберпреступности и введению понятия "цифрового насилия" в международные документы представляет альтернативный подход к регулированию цифрового пространства", – обратила внимание экспертов директор Центра цифровой экономики МГИМО Элина Сидоренко.
"Платформенная занятость требует особого внимания к защите социальных прав уязвимых категорий работников: инвалидов, студентов, лиц с семейными обязанностями. Закон о цифровой экономике, обсуждаемый сейчас, фактически относит таких работников к гражданско-правовым отношениям, лишая их автоматической социальной защиты. Мировая практика предлагает различные решения – от создания "третьего" вида занятости до презумпции трудовых отношений. Российскому законодательству необходимо найти баланс между развитием цифровой экономики и гарантиями для работников, иначе это приведет к росту жалоб на нарушение трудовых прав" – считает и.о. заведующего сектором прав человека Института государства и права Российской академии наук Наталья Колотова.
От экспертов прозвучало множество предложений по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики в сфере цифровых прав.