Фото: primeminister.am
.
Как развивается политико-религиозный конфликт в Армении.
Происходящие в последнее время в Армении события стали весьма необычными для постсоветского пространства. Противостоянием власти и оппозиции, которое выливается в уличные акции, а потом и аресты, никого не удивить, но в Ереване во главе протестов встали церковные иерархи, а не политики. Власть ответила их арестами и визитом силовиков в резиденцию католикоса в Эчмиадзине.
Армянскую политику изменили два события. Во-первых, проведение Россией СВО на Украине. И дело тут не только в том, что официальной Москве стало не до Еревана, но и в том, что было поставлено на паузу военно-техническое сотрудничество, то есть поставки в Армению оружия, которое ей было нужно для защиты Нагорного Карабаха. Во-вторых, потеря самого Карабаха в результате военной операции Азербайджана.
При этом надо сказать, что в последние годы отношение армянского общества к проблеме Карабаха менялось. В глубинке, где много ветеранов войны с Азербайджаном, потеря подконтрольного Еревану Арцаха воспринимается болезненно. Но вот, скажем, в Ереване, так называемый креативный класс думает не о Карабахе, а о европейской интеграции. Люди говорят о том, что Карабах съедал кучу денег, их потоки при действующем премьер-министре Армении Николе Пашиняне существенно оскудели, но зато стала застраиваться столица Армении, началось ее благоустройство и осовременивание.
Пашиняну после поражения в Карабахе ничего не оставалось, как начать пересобирать Армению. Поэтому он взял вектор на мирный договор с Азербайджаном и установление отношений с Турцией (несмотря на всю тяжелую память о геноциде армян), а также выбрал европейскую интеграцию вместо ориентации на Россию. Следствием всего этого стали де-факто приостановка участия Армении в ОДКБ и начало тесного сотрудничества с Евросоюзом и НАТО.
При этом страна оказалась разделенной на крупные города и глубинку. Столичная молодежь хочет ездить в Турцию на море, а небогатые жители сельской местности, которым это не по карману, по традиции относится к Турции как к врагу, вспоминая геноцид начала прошлого века. Кроме того, из глубинки люди часто ездят зарабатывать в Россию, а значит, европейский вектор политики Еревана может им такие возможности закрыть.
Еще одной особенностью армянского общества являются сильные диаспоры. Например, в России живет больше армян, чем в Армении. Также традиционно сильны армянские диаспоры во Франции и США.
При этом в армянской политике до Пашиняна доминировал «карабахский клан», который придерживался принципов тесного взаимодействия с Россией. К нему можно отнести бывших армянских лидеров Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна. За долгие годы правления они получили множество обвинений в коррупции, из-за чего сейчас воспринимаются как вчерашний день даже теми, кто протестует против действующей власти.
По сути, в Армении не нашлось никаких светских лидеров оппозиции, которые могли бросить вызов действующей власти, даже при том, что к ней тоже накопилось много вопросов, связанных не только с политикой и экономикой, но и с национальной идентичностью.
Вот поэтому политические протесты возглавили иерархи Апостольской церкви. Силами архиепископа Баграта Галстаняна было создано движение «Священная борьба». Все это произошло после того, как еще в 2020 году католикос Гарегин II призвал Пашиняна уйти в отставку.
Тут нужно понимать, что роль церкви в общественной жизни Армении существенно выше, чем, скажем, в России или Белоруссии. Например, с Новым годом по телевизору армян поздравляет сначала католикос, а только потом глава государства.
Протестные акции, организованные священниками, собирали противников сближения Армении с Азербайджаном и Турцией, а главными требованиями на них была отставка Пашиняна.
Примерно в течение пяти лет ни один светский политик не мог перехватить лидерство в оппозиции. Все это создавало политический вакуум, хотя особой угрозы для Никола Пашиняна не представляло. Но затем в среде оппозиционных активистов Пашиняна стали называть «турком». То ли это была метафора, связанная с его попытками наладить отношения с Анкарой, то ли сыграли роль элементы конспирологии. Однако именно это стало поводом для того, чтобы глава правительства Армении начал разгром оппозиции.
В одном из своих выступлений Пашинян назвал храмы Апостольской церкви «чуланами с рухлядью» и пообещал взяться за наведение порядка в религиозной сфере. В ответ на это пресс-секретарь католикоса Гарегина II Зарех Ашурян намекнул, что армянский премьер обрезан. То есть на то, что он действительно турок-мусульманин.
В ответ глава Пашинян обвинил Гарегина II в нарушении обета безбрачия и наличии детей, а также пообещал ему при личной встрече продемонстрировать доказательство, что он не обрезан.
После этого за решетку по обвинениям в попытке госпереворота, план которого был опубликован в армянской прессе, отправились архиепископы Баграт Галстанян и Микаэл Аджапахян, за которым силовики пришли прямо в Эчмиадзин, спровоцировав столкновения с верующими.
Представители церкви называют публикации о якобы заговоре провокацией спецслужб, утверждая, что ничего такого не планировали и намеревались действовать в конституционных рамках.
Сейчас ситуация зашла в тупик. Очевидно, что оппозиция из числа сторонников архиепископа Баграта не может заменить власть светскую, а Пашинян не в состоянии поменять власть духовную. Хотя местная пресса пишет о том, что правительство в качестве потенциального католикоса рассматривает кандидатуру отца главы Следственного комитета Армении.
При этом в ходе горячей фазе противостояния с оппозицией власти заодно избавилась от нелояльных силовиков. В частности, в отставку отправили главу Службы национальной безопасности Армении Армена Абазяна.
В этой ситуации Никол Пашинян предложил с 1 июля не использовать в адрес оппонентов оскорбления и ненормативную лексику, поскольку именно это стало поводом для эскалации. Таким образом, светские власти считают, что надо «зарыть топор войны», давая понять, что действия силовиков ограничатся уже проведенными задержаниями.
А вот церкви сделать ответный шаг сложнее. Хотя каких-то реалистичных планов по смене власти у нее нет, вряд ли она может запретить верующим называть Пашиняна «турком».
Резюмируя, можно сказать, что власти Пашиняна сейчас вряд ли что угрожает, несмотря на все протесты, в том числе армянской диаспоры в России. У противников премьера большие проблемы с политическим лидерством, которые пока не имеют решения. Возвращаться во времена «карабахского клана» не хотят даже оппоненты премьера, а образ будущего просто не нарисован. Но все понимают, что это не Роберт Кочарян с Сержем Саргсяном, да и не иерархи церкви, которых можно отнести к духовной, а не политической оппозиции.
При этом многие уверены, что Армения не предпринимает никаких попыток освободить из азербайджанской тюрьмы бывшего премьера Нагорного Карабаха и крупного бизнесмена Рубена Варданяна как раз потому, что он может составить политическую конкуренцию Николу Пашиняну.
Кирилл Шулика